Нулевой пациент. Книга Первая

Или нет?

— Так и знал, что найду тебя здесь.

Услышав голос Дональда Астера, она отбросила сигарету и выпрямилась. Ее красивое и усталое лицо омертвело.

— Уходи.

— Так и будешь на меня дуться?

— Дуться? Если бы я стояла в операционной, то могла бы спасти еще двоих!

— Я ничего не могу сделать до решения комиссии. Они весь день разбирали операцию, завтра продолжат.

— И не найдут там ничего! — выкрикнула Офелия. — И ты это знаешь.

— Если Эверетт подаст в суд…

— Пусть твой Эверетт катится ко всем чертям. Я видела достаточно родственников, которые тяжело переживают смерть родных. И понимаю их стремление обвинить во всем врачей. Но лишать жизни моих пациентов лишь потому, что он рискует проиграть дело из-за смерти свидетеля, подло.

— Офелия…

— Дональд, не надо.

Главврач сел рядом с ней на скамейку. Лоусон подтянула колени к груди и обхватила ноги тонкими руками. Ее наспех собранные в пучок волосы рассыпались по плечам, взгляд затуманился. Странно. Она должна была чувствовать радость. Или на крайний случай — удовлетворение. Но вместо них ее поглощали боль и сострадание. Увиденное в гимназии отбросило на двадцать лет назад, в тяжелые годы мировой войны, когда она служила фронтовой сестрой. И эти воспоминания были неприятны.

Она вздрогнула, когда сильные руки мужчины обняли ее за плечи и привлекли к нему. От него пахло чистотой и дорогим парфюмом, а еще болью, раскаянием и надеждой. Она почувствовала, как слезы увлажняют щеки. Как это по-человечески. Может, она слишком молода? Еще до конца не стала Незнакомкой? Еще подвержена человеческим эмоциям?

Какое это имеет значение? Погибли дети.

Астер осторожно обнимал ее, боясь дышать. Она слушала, как мерно и глухо бьется его сердце, перехватывала его выдох и вдох. Постепенно его тепло передалось ей. Слезы высохли. Астер мягко провел рукой по ее волосам, скользнул вдоль уха по скуле, коснулся подбородка, заставив ее поднять голову. Она видела в его глазах сумасшедшее желание ее поцеловать. Но он сдержался.

— Я клянусь тебе. Максимум через сутки ты вернешься в операционную.

— Это не в твоей власти.

— Плевать.

Непривычно было видеть его таким серьезным и сосредоточенным. И так близко. Офелия выпрямилась. Посмотрела на его губы. Рефлекторно облизнула свои и отстранилась. Если в чем и была права Мередит, так это в том, что у нее давно не было мужчины.

— Больше никаких операций по знакомству, — сказала она, отстраняясь настолько, что он опустил руки.

Дональд грустно улыбнулся. В его глазах еще горел огонь неутоленного желания, но он понимал, что с ней не стоит спешить. Офелия слышала отголоски его мыслей, сомнений и надежд. И не видела смысла рушить их так жестоко. Для нее в нем было недостаточно загадки, недостаточно внутренней мощи. В нем было недостаточно темного существа. Просто человек. Но Незнакомцы часто связывают свои судьбы с людьми. На год или два. Ради хорошего секса и эмоций.

— И никакого изменения твоего расписания, — проговорил Астер. — Кто мог подумать, что все это случится в такое время…

— Понятие своевременности устарело. Мне нужно идти. Узнать новости. Сказать родным.

— Тебе нужно поспать.

— Я не могу спать.

Астер протянул руку и убрал выбившуюся прядку волос с ее щеки.

— Я не гоню тебя домой. Закройся в моем кабинете, там есть диван. И поспи пару часов.

— А ты? — этот вопрос вырвался невольно.

— Я проведу операцию и поеду домой. Обещаю, что побеспокою тебя только утром.

Она согласно кивнула и позволила ему себя увести. Родственники действительно расположились на ночь в приемном покое. Кто-то прямо в креслах, кто-то — на лавках. Кто-то привез раскладушки. Если что-то случится, медсестры ее найдут. Сон — это то, что позволит ей восстановить душевное равновесие. И если завтра действительно решится вопрос с этой дурацкой комиссией, лучше поспать и приблизить момент.

Дональд проводил ее до кабинета, мягко поддерживая под локоть. На них косился персонал, но обоим было все равно. Он успел передохнуть между сменами, а она не ложилась с того дня, когда все планы нарушила дурацкая операция дурацкого свидетеля. Офелия ненавидела, когда все шло не так, как она решила. Она чувствовала себя беспомощной. Слабой. А Незнакомка не может быть слабой. Незнакомкой, впрочем, она себя тоже не чувствовала. Скорее, человеком.

Она остановилась у двери и посмотрела ему в глаза.

— Ты мне ничего не должен.

Дональд Астер мягко улыбнулся. И в этой улыбке не было киношного налета или фальши. За маской успешного и знаменитого врача проступило его истинное лицо. Лицо сорокалетнего мужчины, который был женат и развелся, который возвращается в пустой дом и старается все время проводить на работе. Фаната своего дела, лишенного корней и семьи. В нем был столь желанный Незнакомцам излом. Маленький изгиб души, за который можно намертво вцепиться. И выпить его до дна. Офелии претил подобный сценарий. Скорее, она стремилась к теплу. К утешению. Все равно, кто это утешение ей предоставит. Он или Ли. Или кто-нибудь еще.

Впрочем, темный эльф всегда интереснее человека.

— Пострадала ты по моей вине. Я займусь комиссией и все решу. Подгоню. Запру в кабинете. Соберу консилиум. Они опросили почти всех участников операции. Завтра займутся наблюдателями. Я в их числе. Тебя не в чем упрекнуть. Операция прошла блестяще, как всегда. Но… Я позвоню Рамону. Думаю, он извинится.

Она покачала головой, прижавшись щекой к двери.

— Доброй ночи, доктор Астер.

— До завтра, доктор Лоусон.

***

Утро 8го марта 1967 года, среда

Серые глаза пытали ее и мучили. Знакомый и чужой образ приближался и отдалялся. Что-то билось в глубине ее бессознательного, просясь наружу, но воля не позволяла ему обрести достаточную силу, чтобы все разрушить. Ей снова снился сон, в котором был он. Он и его серые глаза, длинные волосы и древнее могущество, которого давно не видели миры. Офелия не знала его имени, не знала, что их связывает и не понимала, что означают его слова о подарке в семьдесят лет. Ей почти семьдесят. Она молодая Незнакомка, перед ней должны быть открыты все дороги, но ночь за ночью она видела его. Эти сны начались не так давно. И никогда раньше не беспокоили ее. Но теперь, проснувшись, она сидела на диване в кабинете Дональда Астера, обхватив колени руками и глядя в окно. Какая-то истина должна была открыться. Что-то, о чем она пока не догадывается. И что грядет за этим? Мгла? Пустота? Может, она еще слишком человек, и сон — это просто сон? Но что за мужчина? Впрочем, она не могла назвать его мужчиной, он был слишком… волшебным. Так изображали древних богов. Обнаженный по пояс, мощный и оторванный от реальности. Мглистый взгляд и недостижимые мысли. В прошлом сне он говорил ей что-то. Ей? Той, кем она была на самом деле?

Офелия разозлилась на себя.

Занимался рассвет. Она поспала несколько часов и почти восстановилась, но странный сон, в который снова пришел этот мужчина, вырвал ее из блаженной неги и швырнул в непонимание. Она чувствовала себя подбитым истребителем. Еще мгновение назад всесильна и готова шагнуть в пропасть, а сейчас стремительно приближается к земле, разбиваясь на мириады осколков. Не останется даже воспоминания.

Доктор Лоусон потянулась. Память услужливо подбросила ей сцены последних дней. Школу. Расстрел. Погибших детей и учительницу. Ли не появлялся. Нужно ему позвонить. Узнать новости. Узнать, что удалось установить относительно мальчика. Стрелка. Можно поговорить с Хоулом. Он здесь специалист, как-никак.

Голова пришла в норму. Мысли о работе всегда помогали ей в кризисных ситуациях. Это же человеческая черта? Она спустила ноги с дивана, нащупала пальцами мягкие рабочие кроссовки и скользнула в них. Посмотрела на часы. Шесть тридцать восемь утра. Комиссия начнет работу не раньше девяти. Нужно сходить в душ, позавтракать, разобрать карты и обойти пациентов. Встретить Гекату, которая заступает на смену в девять и найти Астера. Извиниться за свою вчерашнюю вспышку и поблагодарить за кабинет.

В дверь постучали. Она вздрогнула.

— Да?

Дональд заглянул внутрь и удовлетворенно улыбнулся, увидев, что она проснулась. Он выглядел свежим и полностью восстановившимся. На лицо вернулось выражение голливудского актера на красной ковровой дороже.

— Доброе утро. Я принес тебе кофе.

Он протянул напиток в картонном стаканчике. Офелия встала с дивана, на ходу обула второй кроссовок и протянула руку за кофе. Дональд вошел в кабинет. Улыбка не сходила с его лица.

— Спасибо. Я хотела извиниться и поблагодарить тебя за…

— Не стоит. А я рад, что мы наконец-то перешли на «ты».

Лоусон сделала маленький глоток, удовлетворенно кивнула. Кофе с двойным молоком без сахара. То, что нужно в рассветный час, чтобы прийти в себя.

— Дональд…

Она не закончила. Он закрыл за собой дверь, приблизился. Отобрал от нее кофе и, стерев улыбку с лица, взял за плечи. Наклонился, чтобы заглянуть в глаза.

— Ты знаешь, как я к тебе отношусь, Офелия. Я повел себя неправильно по отношению к тебе. Я должен был тебя защитить. А если не смог защитить, то поддержать. Даже полицейский додумался, что в этой ситуации ты нуждалась в надежном плече рядом. Прости меня.

Она пошевелила плечами, ненавязчиво пытаясь вырваться, но он держал крепко. Почему-то от мысли, что вот сейчас он точно попытается ее поцеловать стало нехорошо. Но она не отвела взгляда.

— Ты главврач. Я — заведующий отделением. Всякое бывает. Мне нужно работать.

Он отстранился, несколько разочарованный.

— В десять у меня совещание с комиссией.

— Успею обойти пациентов.

— Ли прислал запрос о состоянии пациентов.

— Он здесь?

Она спросила это таким тоном, что Астер помрачнел. Что он услышал? Интерес? Надежду?

— Нет, но обещал заехать перед сменой, значит, скоро будет. Ты можешь предоставить ему информацию?

Офелия улыбнулась. Взяла кофе, и проскользнула мимо главврача в коридор.

— С удовольствием. Спасибо за кофе.

Ответа Дональда она не услышала. Слишком много стало напряженных моментов с этим человеком. Его будто сорвало с цепи, будто что-то послужило катализатором. Но что? Появление других мужчин рядом с ней? Они работают вместе столько лет! Он проявлял свое расположение, но никогда не переходил черты. А за минувшие два дня дважды ставил ее в неудобное положение. Наверное, она смогла бы его зачаровать и навсегда отвратить от своей персоны. Видимо, не хотела?

Офелия отправилась в душ. Настроение медленно поднималось. Она надеялась вернуть себе привычный распорядок и контроль над временем. И была готова войти в этот день с высоко поднятой головой.

***

Капитан Андреас Ли ждал ее на невзрачной лавочке возле реанимационного отделения кардиологии. Он был в темных джинсах и кожаной куртке, чуть удлиненные волосы падали на лицо непокорными волнами. Он то и дело поправлял их, убирая ото лба. Темно-карие глаза вспыхнули улыбкой при виде Офелии, но до губ эта улыбка не дошла. Губы остались строгими. Ей нравилась эта форма. Не пухлые, но чувственные, тонко очерченные и аккуратные. Он будто чуть поджимал их в надменной усмешке, но в ней не было ничего оскорбительного. Темные эльфы отличались от людей удивительно тонкой внешностью. Вопреки человеческим сказкам уши и прочие части тела у них были совершенно такой же формы, но вот черты лица казались совершенством. Они пользовались сумасшедшим успехом у противоположного пола, да и у своего тоже, хотя многие относились к традиционным семьям и налево не смотрели. А кто-то, как Ли, вырвался из семейных уз. Он полностью влился в социум Треверберга, стал своим и для людей, которые понятия не имели, кто он, и для темных существ, кто к темному эльфу относился с пониманием и определенным уважением. Офелия ничего не знала про древние семьи эльфов, не знала их мифов, да и не стремилась к этому знанию. Ее занимало другое. Их эмоциональный запах. Та же надломленность, что и в людях, но на другом уровне. Это как немое кино и живые актеры. Люди были лишь карикатурой. Темные существа чувствовали глубже и острее. Их эмоции были ярче. И это делало их опасными. И притягательными.