Автограф президента. Роман-воспоминание

Глава 4

На одном из перекрестков примерно на половине пути до конноспортивного клуба «ситроен» отвалил в сторону и уступил место темно-синему «фиату». Под его бдительным присмотром мы и доехали до автостоянки, на которой парковали свои машины члены клуба.

Пока я вытаскивал из багажника сумку со снаряжением, к Иришке подскочили уже ожидавшие ее у входа подружки, и она вместе с ними умчалась в сторону пони-клуба.

Я всегда удивлялся, как моментально находят общий язык дети разных рас и народов. Однажды мы приехали в гости к одной очаровательной супружеской паре, причем глава семьи был бельгийским дипломатом, а его жена гречанкой. У них в тот день собрались на вилле выходцы едва ли не из всех стран Европы. И вот детвора, говорившая, наверное, на десятке разных языков, затеяла игру под названием «полицейские и воры», напоминающую наших забытых уже «казаков-разбойников». В одну минуту они разделились на две команды, причем каждая команда мгновенно разработала тактику своих действий, и подняли такой разноязыкий гвалт, при всем при том превосходно понимая любую команду на любом языке, что все приглашенные только диву давались.

Особенно всех поразило, как свободно ориентировалась в этой сложной обстановке Иришка, поскольку всем почему-то казалось, что ей будет труднее всех. Но, во-первых, это смышленое дитя довольно умело скрывало свои не такие уж скудные познания в нескольких языках, а во-вторых, и это тоже ужасно поразило остальных гостей, их собственные дети оказались чрезвычайно восприимчивы к русскому языку. Это дало повод одному из гостей пошутить, что, когда русские оккупируют всю Европу, по крайней мере, с пониманием команд у населения не будет особых проблем.

Вот такие «шуточки» иногда отпускали в этом изысканном обществе! Бывали, конечно, и похуже, и тогда приходилось давать отпор, но в тот раз все обошлось, я только сказал шутнику, что наши дети мудрее нас, и, если мы не будем вдалбливать в них наши предрассудки, они никогда не повторят наших ошибок, и тогда никому и в голову не придут подобные глупости.

Сопровождавший нас «фиат» остановился метрах в пятидесяти от автостоянки, из него вышли два хорошо знакомых мне сотрудника контрразведки и направились в ближайшую пивнушку. Они знали: раз я приехал в конноспортивный клуб, это надолго, по меньшей мере часа на два, и всегда пользовались возможностью передохнуть и выпить пива за казенный счет, потому что посещение пивнушек во время слежки за объектом квалифицируется как оперативная необходимость, и в таких случаях расходы на пиво тоже относятся к категории оперативных. В этом смысле пассажирам «фиата» повезло гораздо больше, и я посочувствовал парню в светлой рубашке с галстуком, сидевшему в «ситроене», который сопровождал меня только на первой части маршрута и, таким образом, был лишен возможности выпить за казенный счет…

То, что мои соглядатаи никогда не заходили в клуб, а коротали время за кружкой пива в расположенной неподалеку пивнушке, не столько объяснялось тем, что они боялись себя расшифровать, сколько тем, что наблюдение за мной в самом клубе вели осведомители контрразведки из числа обслуживающего персонала. Это меня очень устраивало, потому что давало возможность в случае необходимости уйти из-под этого непрофессионального наблюдения. Делал я это очень просто: переодевался в спортивный костюм и кроссовки и убегал на пробежку. Бармены, конюхи, уборщики территории или кто там еще, сотрудничавшие с контрразведкой и имевшие задание следить за членами клуба, были привязаны к своему рабочему месту и бегать со мной не могли, а если бы и могли, самое большее, на что они могли рассчитывать, это продержаться за мной несколько сотен метров, потому что я бегал довольно быстро.

Конноспортивный клуб располагался на огромной территории, здесь было несколько конкурных полей, два скаковых круга, прогулочные трассы и много чего еще. Вся территория была обнесена зелеными насаждениями, кое-где на открытых участках был даже забор, но в принципе покинуть территорию не составляло большого труда, что я периодически и делал, если мне требовалось на какое-то время уединиться. Стоило выбежать за территорию и воспользоваться такси или помощью своего коллеги, который именно в этот момент проезжал мимо на своей машине, и за тридцать-сорок минут можно было уехать очень далеко и успеть очень много, а через час как ни в чем не бывало прибежать туда, откуда обычно начинались мои пробежки.

У пробежек этих тоже была своя история, потому что мне не сразу пришла в голову мысль использовать их для проведения операций по связи. Дело в том, что в конноспортивный клуб я возил жену и дочь, а сам ничем не занимался. Иришка пристрастилась к прогулкам на пони, а Татьяна, используя свою неплохую спортивную подготовку, решила в интересах дела освоить еще и верховую езду и хоть чем-то помочь мне в работе.

Клуб посещали весьма интересные люди, причем верховой ездой занимались не только они сами, но и их жены, и это открывало перед Татьяной неплохие возможности. Она быстро перезнакомилась со многими женами, стала с ними общаться и быстро разобралась, чем занимаются их мужья. Правда, среди этих мужей не нашлось пока никого, кто был бы интересен лично мне, учитывая мою специализацию, но в резидентуре были представители и других направлений, и по наводкам Татьяны неплохо работали уже несколько наших коллег. Так что она честно отрабатывала те деньги, которые платила резидентура за ее увлечение верховой ездой.

Я же не стал заниматься конным спортом по той простой причине, что у меня не было своей лошади. Это только в наших спортивных секциях все, в том числе и лошади, мотоциклы, яхты и любой другой дорогостоящий инвентарь, предоставляется бесплатно, а за границей за все надо было платить: хочешь заниматься верховой ездой — купи себе скаковую лошадь и катайся на ней сколько твоей душе угодно!

Таких денег у меня, конечно, не было, а ездить на тех клячах, которые предоставлял клуб в распоряжение начинающих ездоков вроде Татьяны, мне, как бывалому наезднику, не позволяла спортивная гордость.

Мне, правда, здорово повезло, и однажды я продемонстрировал свои навыки в верховой езде, завоевал определенный авторитет среди членов клуба, и этого было вполне достаточно, чтобы никто не задавал мне лишних вопросов. А случилось это при следующих обстоятельствах.

Татьяна познакомилась с одной очень милой девушкой, жених которой был совладельцем фармацевтической фирмы. Никакого оперативного интереса для нас он не представлял, и я сдружился с ним без всякого умысла, а просто потому, что у разведчика должны быть не только деловые связи, но и нейтральные, которые и обеспечивают ему необходимое прикрытие и зашифровывают его профессиональные устремления.

Этот фармацевт был средним наездником, но конь у него был великолепный, благодаря чему в клубной классификации он котировался достаточно высоко, поскольку время от времени становился призером различных соревнований.

И вот однажды фармацевта призвали на военную переподготовку. Перед отъездом он пригласил нас с Татьяной в ресторан и за десертом обратился с «большой просьбой»: в его отсутствие потренировать его скакуна, чтобы он не потерял форму. Свою просьбу фармацевт даже подкрепил обещанием хорошо мне заплатить. От денег я, конечно, отказался во избежание деликатной ситуации, которая могла привлечь внимание контрразведки, согласившись совершенно бескорыстно, так сказать, из дружеского к нему расположения погонять его жеребчика.

Вскоре фармацевт уехал повышать свою армейскую квалификацию, а я на все время его службы получил в свое полное распоряжение отличного коня и, надо прямо сказать, отвел душу, отдавая этому делу все свое свободное время. Тогда-то я и приучил моих соглядатаев пить пиво за казенный счет, чем, нисколько не сомневаюсь, заслужил их особое расположение, втайне надеясь, что когда-нибудь оно еще сослужит мне добрую службу.

Фармацевт вернулся с военных сборов буквально за несколько дней до крупных соревнований, которые проводились в клубе. На государственных харчах он прилично располнел, был к тому же совершенно растренирован, времени набрать форму у него уже не было, и я дал себя уговорить выступить на соревнованиях вместо него. Так я единственный раз принял участие в соревнованиях и даже одержал победу, чем горжусь до сих пор, потому что это моя единственная победа в конном спорте, в том числе за все время участия в соревнованиях по современному пятиборью. Причем выиграл я очень престижный вид.

Проводится он так: на расстоянии метров двенадцати одно от другого ставятся четыре препятствия высотой один метр, и все участники по очереди прыгают через них. Сбил препятствие — выбыл из соревнований, прошел все четыре чисто — выходишь в следующий круг. Затем препятствия поднимают на десять сантиметров, и все снова прыгают. Так происходит до тех пор, пока не останется кто-нибудь один, кого и провозглашают победителем. Вот я и остался один, после чего фармацевт, как обладатель лошади, получил солидный денежный приз, а я — кубок авиакомпании «Эр-Франс» и заслуженный авторитет на весь срок моего пребывания в стране.

Идея использовать пробежки, чтобы отрываться от наблюдения, пришла мне позднее, когда я стал готовиться к участию в традиционном национальном кроссе. Это массовое соревнование проводилось ежегодно, и в нем участвовали бегуны всех возрастов, от детского до старческого, в забегах на дистанциях от пятисот метров до двенадцати километров.

В программе этих соревнований был и забег на тысячу метров для «ветеранов», то есть бегунов старше тридцати девяти лет, причем специально проводился забег для иностранных участников, среди которых были дипломаты, сотрудники международных организаций и прочие пришельцы из других миров. Как только мне перевалило за тридцать девять, я на законных основаниях стал участником этих забегов.

Еще когда я не достиг этого переломного возраста и наблюдал за забегом «ветеранов» в качестве зрителя, я пришел к глубокому убеждению, что без особого труда смог бы его выиграть, поскольку у меня еще было достаточно прыти, чтобы после соответствующей подготовки пробежать километр в пределах трех минут. Так и случилось. Со старта я сразу же взял хороший темп и, ошеломив других «ветеранов», быстро оторвался от них метров на сорок, после чего спокойно добежал до финиша, контролируя ситуацию за своей спиной. Время, как я и предполагал, получилось неважное, даже хуже трех минут, но этого было достаточно, чтобы все «ветераны» признали мое безоговорочное превосходство и в последующие два года никто из них не пытался со мной состязаться, заранее уступая мне первое место.

Так я обеспечил себе хорошую легенду для тех, кто вел за мной наблюдение, и мои пробежки ни разу не навели их на мысль проследить, куда я на самом деле бегаю, или хотя бы посчитать, набегаю ли я запланированный километраж, то есть разделить общее время пробежки на среднюю скорость, с которой я пробегаю один километр. Но любителям пива, видимо, было не до подобных расчетов: пиво, как известно, напиток тяжелый и не очень способствующий интенсивной умственной деятельности.