Утопия хаоса

— А ведь я и тебя подозревал, сволочь! — повернулся Димон к напарнику. — И ты за это ответишь.

— Димон, ты чего? — воскликнул Анатолий, понимая, шутки закончились. — Старик этот врет. Света белого не видеть.

— Света белого не видеть? Это можно! — и пуля, которая предназначалась кому-то из пленников, прошила тело Анатолия. Но тот все понял и успел выстрелить в ответ. Теперь два трупа лежали рядом.

Еще один киллер решил разобраться с дедом. Но Кирилл разгадал его желание, и быстро прострелил ему голову.

Оставался еще один. Однако, находясь в окружении, он понимал: со всеми не справиться. Если кого-то прикончит он, то тут же прикончат его.

— Отпустите, я уйду, — попросил он.

К удивлению Кирилла и остальных, дед Матвей не только согласился, но и поторопил преступника.

— Конечно, милок, не задерживайся. Вдруг еще успеешь?

— Куда? — пролепетал бандит.

— Так ведь ты мучаешься болями в желудке. А к врачу не ходишь. Зря! Болен ты смертельно. И сгоришь ты за три месяца. Так что…

Бандит, не слушая его, выскочил на улицу, быстро сел в машину и помчал. Дед Матвей горько вздохнул:

— Не дослушал совета старика. Я ведь хотел посоветовать ему сильно не гнать. Теперь все! У моста разобьется. Но это лучше, чем мучиться болями. И даже мечтать об эвтаназии.

Ольга и остальные глядели на деда Матвея, широко открыв глаза. Язык не ворочался, чтобы спросить о невиданных чудесах. А старик, как ни в чем не бывало, продолжал:

— В дом и к столу! К столу! Надо отметить встречу. Самогоночки налью, такой не пили. И закусь неплохая.

— Дед Матвей, — не выдержал Кирилл. — Во-первых, мы недавно из-за стола. Во-вторых, у тебя во дворе трупы.

— Трупы — ерунда, — замахал на него хозяин. — Позже порублю их мелко на части и скормлю свиньям. Пусть животные полакомятся. А на счет того, чтобы почаевничать, так не извольте обижать.

— Извините, я не могу! — решительно отказалась Ольга.

— А чего так? — заботливо спросил странный дедушка.

— Я столько всего испытала за сегодняшний день.

— Испытания человека закаляют.

— Чего ты темнишь, дед Матвей, — сказал Кирилл. — Откуда узнал про такие детали из жизни тех бандитов?

— Мне многое ведомо. Только знаниями не козыряю.

— Да уберите же трупы! — простонала Ольга.

— Обязательно, девонька, обязательно. А ты пока ступай в дом, посиди там на диванчике, мягкий он.

Точно в продолжающемся кошмарном сне Ольга зашла в избу, опустилась на диван. И тут же дед Матвей со своим то ли вином, то ли лекарством строго сказал:

— Пей!

Ольга безропотно выпила. А дальше?.. Кажется, она потеряла сознание.

Или от нервного стресса ей потребовалось некоторое время для сна.

Глава восьмая
Откровение

Когда она открыла глаза, то увидела рядом Кирилла, который заботливо спросил:

— Как чувствуешь себя?

— Нормально.

— Конечно, нормально, — послышался из соседней комнаты голос деда Матвея. — Я ведь говорил: проснется девонька и будет свежее прежней.

— Идем к нам, — сказал Кирилл.

— А где?.. — она боялась произнести слово «трупы».

— Их нет, — успокоил Кирилл.

Ольга даже не спросила, куда подевались тела бандитов? Не смогла пересилить себя.

На столе гордо возвышался самовар. Виктор сидел подавленный, зато дед Матвей грыз пряник и, громко фыркая, попивал из блюдца чай.

— К нам, к нам, девонька! — закричал он. — Сейчас чайку горяченького.

Ольга безучастно глядела, как ей в большую чашку наливают дымящийся чай.

— Я все пытаю деда Матвея насчет его всезнайства, — сказал Кирилл. — А он молчит, точно партизан. Раньше я у него не замечал необычных талантов.

— Да не молчу я. Долго живу на свете, опыт накопил. А знания приходит с опытом, — прищурился старик и засунул в рот очередной пряник. — Талантом себя никогда не считал. Это не то, что ты у нас, Кирюша, крупный теоретик.

— Те бандиты продолжат нас преследовать?

— Обязательно. Группа у них сильная, хлопцы боевые.

— Утешил, дед Матвей!

— Так ты ведь ко мне не за утешением приехал.

— Правильно говоришь. Послушай, может, ты и Мефодия знаешь? Я как-то познакомился с ним в поезде. Еще в апреле.

— Как не знать, — лениво ответствовал дед Матвей. — Хороший товарищ. Только болтать любит.

— Подожди! Ты наверное другого Мефодия имеешь в виду? Мой — такой невысокий, движенья кошачьи…

— И нос тонкий и длинный, как у Буратино, — закончил дед Матвей.

«Точно, он!»

— Подожди-ка, — у Кирилла все более возрастало подозрение. — Мефодий и чародей на вечере у Щепинского не одно ли лицо?

Кирилл даже не стал объяснять, что такое вечер у Щепинского. И о нем дед Матвей наверняка осведомлен лучше, чем кто-либо.

— Ой, не знаю я никакого чародея. Но по твоим словам, понял: шустер, безобразник.

— А ты, случаем, не он? — вдруг спросил Кирилл.

— Ой-ой, что придумал! Я чудес не творю. Так, мужик-деревенщина.

Дед Матвей окунул бороду в чай и… задумался. Кириллу пришлось ждать, когда он снова заговорит. Но дед не спешил возвращаться к разговору. Пришлось опять — Кириллу. Старую тему он развивать не стал, перешел к следующему вопросу:

— Мефодий мне рассказывал про Архипориус…

— Да, про Архипориус, — дед Матвей проговорил это столь обыденно, словно речь шла о тарелке борща.

«Выходит, Архипориус не такая уж большая тайна?!»

Глаза всех трех беглецов вонзилась в хозяина дома. Он же продолжал размеренно попивать чаек.

— Продолжай, дед Матвей, продолжай!

— А что интересует-то вас?

— Мы видели шар в Южном Бутово. Он каким-то образом связан с Архипориусом?

Дед Матвей потянулся за новым пряником. Долго жевал его, вызывая раздражение жаждущих объяснения слушателей. Наконец, погладил себя по пузу:

— Шар — маленький аналог Архипориуса.

— Но он реален? — не выдержал Виктор.

— Как посмотреть, милый человек. В представлении материалиста он нереален, поскольку его нельзя потрогать, пощупать, тем более, съесть. И он реален, поскольку воскрешает ваши воспоминания.

— Наши воспоминания?! — воскликнула разом троица, поскольку поняла, что старик обращается сразу ко всем.

Мальцев окончательно убедился, сколь не прост дед Матвей. Он считает его своим дядей. А так ли это?

О родственных отношениях между ними он услыхал от самого деда Матвея, мол, он и отец Кирилла — двоюродные братья. Поскольку умершего отца он спросить не может, утверждения веселого старика стали аксиомой. Зачем деду Матвею обманывать?

А если они не родственники?!

Виктор тем временем стал допытываться:

— Какие воспоминания? Лично я никаких дел с Архипориусом не имел.

Старик внимательно посмотрел на него и спросил:

— Уверен, милый человек?

Виктор уже ни в чем не был уверен. Вмешалась Ольга, потребовала не перебивать хозяина, дослушать все до конца. Удивительный старик продолжил:

— Кстати, о шаре. Он, дорогие мои, дал вам понять, что пора возвращаться.

— Куда? — снова не выдержал Кирилл.

— В тот самый Архипориус. Каждый из вас недавно понял, что чужак здесь. За всем наблюдаете со стороны, как в кинофильме… Верно, Витенька? Хотя по мне так лучше посмотреть что-то более стоящее, чем вся эта повседневная ерундистика. Например, фильмы «Чапаев» или «Джентльмены удачи». И наплачешься и насмеешься.

— Подожди… Архипориус — наша родина? — перебил Мальцев. — Но мы ничего не знаем о нем. Я сужу по словам Мефодия. Архипориус — поле, которое, находится где-то над нами и управляет всеми процессами.

— Ох, уж этот Мефодий! Начнет и не закончит. В общих словах правильно. Но нужно сделать важное дополнение. Мир-то наш, дорогие мои, состоит из нескольких ипостасей. Вы ведь помните «Божественную комедию» Данте?

Слышать такое от деревенского мужика с постоянными шутками и прибаутками было очень уж непривычно. А веселый старичок лишь снова отхлебнул чайку:

— Сначала герой Данте путешествует по подземному царству, затем поднимается в чистилище. И уже оттуда — дорога в сияющее царство Света. А ведь Данте ничего не придумал. И не просто переписал Библию. Он, как человек с Архипориуса, показал в завуалированной форме устройство мира. Только не открыл главной тайны. Низший круг или круг зла — то, что каждодневно окружает вас.

— Многие в этом круге зла счастливы, — возразила Ольга.

— Да, называют жизнь счастьем, — согласился дед. — Только оно тут недолговечно. Его быстро сменяют войны и природные катаклизмы, голод и мор, истребление одними человечками других. Зло здесь свило себе гнездышко, потирает ручки, радуется.

— Вы хотите сказать, что мы тут находимся?.. — Ольга так и не закончила, за нее это сделал дед Матвей.

— В аду, девонька, в аду.

«Пожалуй, он прав», — подумала Ольга, вспоминая жуткие события последнего времени.

— Недаром это место и называется у нас Эдминит. Вслушайтесь: Эд-ми-нит. Тут вам и ад, и минные поля вокруг. И динамит.

— А Архипориус?

— Это — чистилище. По его дороженькам мы шествуем дальше, к другому миру, где обитает и властвует настоящая элита. Путь туда, детки, сложен и извилист. Но, если хотите узреть настоящий кусочек рая — туда, туда! В Долину богов!

И он вдруг тяжко вздохнул, каждый мог прочесть его невысказанные слова:

— Мне путь в Долину Богов закрыт!

Кирилл думал спросить: «Почему?», но его опередила Ольга:

— И какое отношение мы имеем к Архипориусу?

— Самое непосредственное, девонька.

— Объясните!

— Не проси, не положено. Скоро сама все поймешь.

— Как скоро?

— Раньше, чем думаешь. Погуляли, детки, и домой, под родительское крылышко.

А Кириллу вдруг припомнилось предупреждение Щепинского: не возвращаться в Архипориус. Почему он его об этом предупреждал?

Мальцев постарался остановить течение своих мыслей, здесь это опасно. Однако дед Матвей слишком уж внимательно посмотрел на него, густые брови нахмурились. Разрядку внес Виктор:

— Как попасть в Архипориус? По специальной лестнице подняться, что ли?

— Вот шутник, — расхохотался дед Матвей. — По лестнице! Так я поднимаюсь на чердак, где у меня голубятня. А в Архипориус ведут специальные невидимые простым людям тоннели. Тоннели появляются в определенных местах, в том числе и тут.

Внезапно сделалось темно. В доме пропало электричество. Кирилл выругался, дед Матвей заохал, мол, такое во всей деревне. Заковылял к окну и тут же позвал остальных:

— Милые мои, сюда! Сюда!

Кирилл и его товарищи пошли на голос и заметили, как в комнату начали проникать сначала слабые, затем постоянно усиливающиеся потоки света. Они выглянули в окно.

Знакомый сияющий шар висел прямо над домом деда Матвея. Он не просто светился, а искрился. Искры рассыпались по улице целыми пригоршнями, но не исчезали, а начинали волшебную пляску. Казалось, что они подожгут здесь все. Но ничего не загоралось, огненные искорки не собирались причинять вреда. Они лишь звали присоединиться к их безумной, непонятной игре.