Утопия хаоса

— Вижу, ты повернулся к материализму спиной, — невесело усмехнулся Кирилл.

— А ведь Виктор прав, — вступила Ольга. — И я будто играла роль некоей Ольги Серовой.

Но я никогда ею не была!

— Вот так-так! — воскликнул Кирилл. — Вы оба намекаете, будто и я влез в чужую шкуру знаменитого философа?

— Это неудивительно, дорогой гений, — заметил Виктор. — Великому Гофману[4] часто казалось, что произведения создает не он, а кто-то другой. В этом он открыто признавался своим друзьям. А Ги де Мопассан просто видел со стороны пишущего человека. Только потом понимал, что человек этот — он сам.

— Интересно, а с Архипориусом они были связаны?

— Не успел взять у них интервью. А вот ты так и не сознался?

— Я не преступник, не нарушал закон. Сознаваться мне не в чем.

Виктор иронично улыбнулся, наблюдая, как Ольга снова заботливо обрабатывает лицо Кирилла. И сказал. — Хороший обед. А водочка нас расслабит.

— Скорее, ужин, — возразила Ольга.

— Ты права. Скоро стемнеет. Да, а дед Матвей, если вернется, не поднимет шум насчет такого количества незваных гостей?

— Не поднимет, — ответил Кирилл. — И ты противоречишь сам себе. Гость-то ведь званый.

— Я — да. Так ведь был бы я один, взял бы бутылочку побольше, лучше бы, не одну. За жизнь бы с ним поговорили. А то явились целым табором. Нет, слово «табор» мне не нравится, мы не цыгане. Бригада — дело другое. А что, поможем в хозяйстве деду Матвею?

Кирилл не захотел больше с ним разговаривать, отправился в соседнюю комнату, где лег на старую скрипучую кровать. Он не желал признаваться, что слова Виктора потрясли его больше чем любые иные события сегодняшнего дня.

Сначала он сказал себе, что выводы Долгова его не касаются, поскольку прекрасно помнит многие, порой, незначительные детали своей жизни. И тут же ему вспомнился военный фильм про разведчика, которому необходимо было перевоплотиться в другого человека. Он зазубривал легенду, изучал каждый нюанс его поведения. Получалось, что он уже тот, чью роль придется сыграть.

«Какое я имею отношение к тому разведчику? Я не зазубривал чужих ролей».

Однако Кирилл решил проанализировать и свое прошлое, и настоящее.

У него одна настоящая страсть — разработка научной теории Высокого коммунитаризма. «Что если в том мире я был философом?» И тут же чуть не поперхнулся: «В каком еще мире?!»

Он приказал себе не думать в опасном направлении — но человеческую мысль не остановить! Сомнения существуют вопреки самым жестким запретам.

Когда Кирилл писал свои исследования, ему постоянно казалось, что он пытается донести читателям какую-то мысль, которую уже знал раньше. Когда раньше? Когда он учился в институте, то мало интересовался философией. Нет, нет, он все это постигал еще раньше.

Не ребенком же!

Так когда?!

И кто-то рассказывал ему об этой теории.

«Нет, я сам перечел массу книг! Меня просветили философы!»

Окружающая действительность разделилась для Кирилла на две части: в одной (на своем портале!) он жил, в другой — вел себя как сторонний наблюдатель, механически отмечая то или иное событие. Но все эти события находились за пределами его интереса.

«Неправда! Я люблю женщин!»

«Так может в прошлой жизни ты был Дон Жуаном?»

Опять прошлая жизнь! Не было ее, никогда не было!

А как он любит женщин? Хотя бы из-за одной он страдал? Готов был принести себя в жертву? Исполнял дурацкие прихоти, понимая, как он смешон? Постоянно повторял имя возлюбленной?

Нет, он не строил храмов любви. Женщины являлись для него средством наслаждения… не то, не то! Он использовал их как средство удовлетворения естественных мужских потребностей.

Даже когда играешь чужую роль, естественные потребности не исчезают.

Взволнованный Кирилл поднялся, подошел к оконцу. Узкая деревенская дорога казалась безлюдной, лишь иногда по ней с бешеной скоростью пролетала какая-нибудь машина. Он мог бы так долго стоять, обуреваемый безумными фантазиями. И тут он заметил, как одна машина замедлила ход и остановилась у соседнего дома.

Сначала Кирилл не придал этому значения. Мало ли кто приехал в деревню к родственникам. Но отворились дверцы автомобиля, и из него вышли четверо крепких парней. Кирилл сразу насторожился, в душу прокрался страх. А парни осмотрелись и двинулись в сторону дома деда Матвея.

— Ольга, Виктор! — закричал Кирилл. — Они уже здесь!

Ему не надо было уточнять — кто». Как же быстро беглецов отыскали. Полиция на такое не способна.

— Заприте двери! — приказал Кирилл. — Сделаем вид, что никого нет.

— Так они и поверят! — воскликнула Ольга.

— Что нам делать? — Виктор вновь посмотрел на лицо своего товарища. Наверняка и самого Долгова так же отделают. Это в лучшем случае. А в худшем?..

— У меня есть пистолет, — прошептала девушка.

Кирилл возблагодарил Бога, что в свое время не отобрал его. Но одного пистолета мало.

— Ты куда? — спросил Виктор.

— В подполье. Там у деда Матвея ружье.

Кирилл нырнул в подполье, и почти тут же появился вновь. Он заряжал ружье.

— А стрелять?.. — спросил Виктор.

— Что «стрелять»?

— Умеешь?

— Немного.

Послышался долгий звонок. Потом его сменил настойчивый стук в дверь. Кирилл и его друзья притаились. В царящей тишине голоса во дворе были отчетливо слышны.

— Похоже, никого.

— Посмотри-ка сюда. Кто-то был здесь. И совсем недавно.

— Наверное, сам хозяин.

— И где он теперь?

— Шут его знает. Куда-то смотался.

— Не верю, что в доме — никого, — вступил третий. — Похоже, они нас заметили.

— Что предлагаешь?

— Войти и посмотреть. Только аккуратно, не привлекая внимания соседей.

Ольга сильнее сжала пистолет. Теперь она будет стрелять без раздумий! Но… неизвестно, как вооружены их противники.

— Разобьем окно? — поступило предложение одного из бандитов.

— Зачем? — голос третьего убивал спокойствием и самоуверенностью. — Сейчас вскроем дверь.

— Позвоним в полицию? — послышался срывающийся шепот Виктора.

— Не успеем, — так же тихо ответил Кирилл. — Они услышат наши переговоры. К тому же мы не знаем их связи с полицией.

— Тогда что?!

— По обстановке…

Кирилл не понимал, откуда у него в этот критический момент появилась такая уверенность? Но ведь кто-то должен взять инициативу в свои руки.

Слышно, как люди во дворе возятся с замком. Несколько секунд — и дверь открылась. Неизвестные вошли в дом.

— Они не пощадят, — слова Кирилла больно жгли Виктору ухо. — Мы убили их сообщника. Самооборона. Поэтому бейся, иначе…

— У меня даже оружия нет.

Мальцев сунул ему в руки кочергу: тоже оружие. Из соседней комнаты до них донеслось:

— Я же говорю, никого.

— А вон остатки еды. И из бутылки недавно пили.

— Хозяин с каким-нибудь друганом.

— Давай проверим в соседней комнате.

— Давай, но только время потеряем.

Сердца беглецов екнули. Смерть к каждому из них подошла так близко! Бандитам надо только дернуть дверь, чтобы обнаружить их.

Но, похоже, делать это они не собирались. Вновь послышались их голоса.

— Подождем старика в машине.

— Думаешь, он в курсе дел своего племянничка?

— Может — нет. Когда припрем его к стенке, все выложит.

— Мужики, я говорил о своей проблеме. Нужно съездить в автосервис. Он тут, недалеко. И сразу вернемся. Хозяин не заметит следы нашего пребывания.

— Давай. Кто-то останется в засаде?

— Зачем? Мы вернемся до его прихода.

Послышались удаляющиеся шаги. Хлопнула дверь. Беглецы не могли поверить своей удаче. Бандиты ушли?

Такое случается раз в жизни. И это случилось! Самоуверенность — частая беда профессионалов.

Теперь и беглецам необходимо уходить. Преследователи скоро вернутся.

Они постояли еще немного и рискнули выйти из дома. Но, сделав несколько шагов, наткнулись на четверку бандитов, каждый из которых навел на них свою «пушку».

— Опустите оружие, — сказал тот самый бандит с нотками самоуверенности в голосе. При свете висящей над крыльцом лампочки была его бритая голова и глазки — маленькие, глубоко посаженные, и кровавый рубец на подбородке. — Ну, же, исполняйте. Мы все равно вас опередим. А если кто-то из моих парней случайно получит ранение… Не завидую! Мы каждого из вас закопаем живым в землю.

Глазки зло сверкнули:

— Какие наивные! Думали провести.

— Что вам надо? — с трудом выдавил из себя Кирилл, по-прежнему не опуская ружье.

— Кто убил Вадика?

— Вадика?

— Того, что отделал тебя.

— Это вышло… случайно. Мы оборонялись.

— Я не спрашиваю о деталях. Кто конкретно прикончил моего названного брата?

— Я, — сказала Ольга.

— Вы, мадам? Не вас ли ему поручили избавить от навязчивого кавалера?

— Это сделал я, — выступил вперед Кирилл. — Ольга взяла на себя вину, надеясь, что женщину вы пожалеете.

— Какое благородство! Каждый готов повиниться. Придется убить обоих. И третьего за компанию. Ну, хватит болтать!

Но тут один из бандитов сказал:

— Димон, кто-то идет.

Скрипнула калитка, а затем послышались громкие шаги и озорная песенка:

Дед Матвей не ведал, какой страшный сюрприз его ожидает.

— Деда не трогайте, — бросил Кирилл. — Он — совсем не причем.

— Собираешься диктовать условия? — взметнулись брови Димона. — Попал твой старичок. Надо знать, с кем из родственничков водить дружбу.

А дед Матвей, как ни в чем не бывало, продолжал:

— Любвеобильный дед! — ухмыльнулся Димон. — Ничего, сейчас я его поцелую. И поцелуй мой будет так де горяч, как у юной красавицы. Ну-ка, дедушка, сюда!

Деду Матвею было уже за шестьдесят. Но выглядел он моложавым, с большими, как у Буденного, усами. Он не испугался неизвестных с оружием, лишь радостно всплеснул руками:

— Гости дорогие пожаловали. Угощать нечем. Ну, да ладно, что-нибудь придумаем.

— Мы тебя, дедок, сами угостим, — кивнул Димон.

— Не положено. Раз я хозяин, мне и потчевать.

— Они не шутят, дед Матвей, — мрачно произнес Кирилл. — Это преступники.

— Как говоришь? Преступники? Не поверю!

— Придется поверить. Твой родственничек убил моего названного брата. Так вот и начнем с тебя.

— Ой, не надо! — взмолился дед Матвей. — А тебе за это кое-что расскажу. Вот ты жену свою подозреваешь в измене. И друга Тольку, что сейчас рядом с тобой, спрашиваешь: как бы любовника подловить. А любовник и есть Толька. Вон как занервничал, шельмец! Коленка ходуном заходила.

— Ты чего плетешь, старая сволочь?! — взревел Анатолий. — Да за такое…

— Ничего я не плету. И доказательство есть. У нее вчера красивое кольцо появилось. Так?

— Так, — нехотя признал Димон.

— Сказала, что купила в ювелирном магазине. Так?

— Ну? — нетерпеливо крикнул бандит.

— Он ей его и подарил. Но не покупал. Оно досталось ему от матери. Вот и решил любовнице сделать подарок. Так просто по дружбе столь дорогие подарки не дарят.