Самый лучший вечер

12

Тилинь-тилинь!

– Иду! – прокричала Елена. И распахнула дверь.

На пороге стояла ослепительная незнакомка. Так-так, помыслила Елена, наверное, спутница одного из мужчин… Любопытно, кого? Уж явно не бразильца Рубинштейна – парень точно не процветает, его заработка не хватит даже на бретельку этого вишневого платья красотки, расшитого блестками…

– Э… Вам кого? – на всякий случай спросила Елена.

И тут увидела глаза незнакомки, и всякие мысли о Рубинштейне и его заработках вылетели у нее из головы. Стоящая на пороге перевела взгляд на Леву, Сергея и Николая, которые вышли в переднюю, томясь любопытством.

– Привет, Левушка, – поздоровалась красавица.

Сергей Соколов открыл рот. Бывалый журналист был поражен до глубины души.

– Маша?! – пробормотал он, не веря своим глазам.

– Маша? – повторила ошеломленная Елена.

Лев только руками развел:

– Вот это да. Сдаюсь! Не узнал!

– А я тебя сразу же узнала, – произнесла Маша, входя в квартиру царственной походкой. И Елена, как служанка (по крайней мере, в тот миг именно так она себя и чувствовала), закрыла за ней дверь.

– По голубым глазам? – предположил Лев в ответ на слова Маши.

– Они у тебя карие, между прочим, – мягко сказала Маша. – Здравствуй, Коля. Привет, Сергей. Я не опоздала, Лена?

– Нет.

Платьице из секонд-хенда? Смешные очки? О, умоляю вас…

– Рад тебя видеть. Ты одна? – Журналист смотрел на Машу так, словно видел ее впервые.

– Пока – да, – ответила зубрилка Маша с интонацией королевы, которой наскучили ее поклонники.

Но тут ловко подсуетился Лева. Хитрый Лева предложил королеве руку и сопроводил ее в гостиную. А остальным только и оставалось, что последовать за ними.

– Как твои дела, Лева? – спросила у спутника Маша, с любопытством глядя на него.

– Не жалуюсь, – степенно отвечал Рубинштейн. – В Бразилии имею маленький бизнес, который позволяет мне осуществлять все мои желания. А так как они у меня довольно скромные…

– Не слушай его, – ревниво вмешался ветеринар. Елена смотрела на них, кусая губы. – Он просит милостыню на Казанском вокзале. А Бразилия – плод его воображения.

– Ах, так! – преувеличенно возмущенным тоном воскликнул Лева. – Ведерников, к доске! Ну-ка, покажите нам, как пишется слово «чтобы»!

– Через х, – сообщил бывший футболист, не моргнув глазом.

Все рассмеялись.

– Помню, – продолжал Николай, – как ненормальная географичка любила вызывать нас – по четыре человека сразу, причем всегда с начала списка: «Агапов, Алферова, Ведерников, Выжигин, к доске!» А оценки постоянно забывала ставить.

– И на следующих уроках снова вас вызывала, – подхватила Маша.

– И не говори! Мрак какой-то! – наконец удалось вставить слово Елене, но никто не обратил на нее ни малейшего внимания.

– Да ну ее, в самом деле, – фыркнул журналист. – Как у тебя-то дела, Маша? Работаешь где-нибудь?

Маша улыбнулась. И, к удивлению Елены, сообщила:

– Да. В туристической фирме.

– И какое направление? – Хозяйка дома почувствовала возможность отыграться и не собиралась упускать ее. – Может, мы с мужем захотим воспользоваться твоими услугами.

– Это вряд ли, – отозвалась Маша с безмятежной улыбкой. – Направление не слишком популярное, но на жизнь хватает.

– А как поживают твои родители? – спросил Лев. – Помню, твоя мама готовила такие вкусные пирожки – пальчики оближешь!

На лицо Маши набежало облачко.

– Мои родители больше никак не поживают, Лева.

– То есть? – вскинул брови журналист.

– Автокатастрофа. – Маша сжала губы, лицо ее сделалось непроницаемым. – Обычная история: шоссе было скользким.

– Надо же, как ужасно, – сказала Елена, но и тени ужаса не было в ее беспечном, звонком голосе. – Алеша! Маша приехала! Помнишь, та девушка, с которой мы так дружили.

Ветеринар нахмурился.

– Дружили? – вполголоса повторил он. – Ого!

…– И почему это вас так удивило? – спросил у него Олег Кошкин.

Николай, который рассказывал свою версию случившегося во время вечера, немного поколебался, прежде чем ответить. Но все же сказал:

– Поймите меня правильно, но у Елены никогда не было друзей. Она всегда была слишком себе на уме и много о себе мнила, а люди таких не любят.

Это уже было что-то новенькое. Но Кошкин и не подал виду, что это открытие так его заинтересовало.

– Может, у Елены Сергеевны просто короткая память? – предположил он.

Но Николай упрямо покачал головой.

– Может быть. Но вот что странно: она явно обхаживала Машу. Как будто от той зависело что-то важное в ее собственной судьбе.