Магическое растениеводство средней полосы. Том 1

— Ниже, — тихо инструктировала Катерина, — еще ниже, еще, еще. Балбес.

— Что опять? — спросил Феликс, опуская взгляд.

— Ничего, — кошка неловко прикрыла лапкой растекающееся по джинсам жирное пятно. Ложка была наполовину пуста.

— Да ладно, — усмехнулся стажер, — пятном больше, пятном меньше. Ешьте, вам нужно согреться.

— И?

— А то заболеете. Будете раздражительная. Еще больше.

— Ну, тогда твоя мотивация ясна, — ехидно шепнула Катенька, вытаскивая из предложенного супа кусочек курятины, — мммм, вкусно как.

Феликс порадовался — если шутит, значит приходит в себя. Спустя каких-то пять ложек наваристого куриного бульона Катенька пригрелась, устроилась поудобнее и разрешила Феликсу отложить инструмент кормления. Пока он доедал суп своей, большой ложкой, Катерина рассказала, что ей удалось узнать.

— В ночь на первое января комок шерсти дрых. Сказал, что чувствовал людей сквозь сон, количество совпадает со свитой Шабы. Ну как совпадает… примерно. Точно он сказать не может. Что удивляешься? Он же кот, университетов не кончал, даже таких бестолковых, как твой. У него понятие о счете, как у первобытного человека: один, два, много. Сказал, что было много, но не очень. Как два, два и еще несколько раз по два. Когда все заварилось, дал дёру и по пути столкнулся Зинаидой, — она закатила глаза, — О, болван меховой, даже не смог точно сказать, была там ведьма до или после инцидента. Вроде кот, а мозгов, как у цыпленка.

— Он видит ауры? — Феликс впервые услышал от Катерины, что существуют еще в магическом мире существа, менее никчемные, чем человек с дипломом журфака МГУ. Не то, чтобы это ему польстило, но было приятно узнать, что в очереди на интеллектуальное превосходство он уже как минимум не первый с конца, а, вероятно, второй. — Иначе как определил ведьму?

— Если бы, — вздохнула Катерина, — но описал точно: плетеные космы, тьфу, то есть, коса, конечно; черная одежда, мелкая бесшумная спутница без запаха, но с белыми волосами и бьющим во все стороны ореолом ужаса. Сказал, что от её вида шерсть по всему телу поднялась и еще сутки дыбом стояла. Мне кажется, он из всего нормально запомнил только их двоих.

Феликс согласился, что дамы и правда запоминающиеся. А значит, кот не врет и видел Йылдыз с Зинаидой Николаевной.

— Конечно же он не видел, что было у Шабы и куда оно делось, — сделал вывод Феликс, на что кошка, не выпуская куска курочки (и роняя жирные капли на его джинсы!), прочавкала что-то утвердительное, — Тогда убийцей может быть кто-то из охраны.

— Да кто угодно может быть, — Катерина недовольно посмотрела на него, на опустевшую ложку, с сожалением вздохнула, заворочалась под курткой, прижимаясь к промокшей насквозь футболке Феликса крошечным тельцем, — этот шерстяной бессмертную от смертной отличить не в состоянии, даже когда та выпрыгивает на него из кустов.

«Или садится на лавочку рядом, — Динара замаскированная агентша тоже не замечала, пока вампир не подошел вплотную. Решительно, свидетели из кошек в том деле получались бесполезные. — Главное, не сказать это вслух при Катерине…»

— Кстати, а что вам предложил кот? Эй! — последнее Феликс крикнул на все кафе, всполошив строившую ему глазки официантку, замершую на мгновение у стойки бара, — Катерина, можно без когтей? — зашептал он умоляюще, сунул под тарелку какую-то купюру не глядя и постарался побыстрее выйти на улицу — за соседними столиками на него продолжали коситься с явным подозрением. Привлекать внимание общественности и раскрывать такой деликатный факт, как общение с мокрой грязной Катенькой, не хотелось.

Куда могут отправиться человек и кошка, по-братски разделившие между собой содержимое ближайшей лужи?

Конечно же в самый фешенебельный из имеющихся в городе отелей.

Уютное двухэтажное здание, сложенное из красного кирпича на старинный манер: аккуратно, основательно, но с претензией на изящество, оказалось в сотне метров выше по улице, недалеко от туристического центра и площади с новогодней елкой, ставшей в этом году центром притяжения в новогоднем Кранце.

В этом году местная администрация расстаралась на благо города: ель, украшенная пышно и со вкусом, затмила конкуренток в соседних городках и даже главную городскую ель Кенигсберга. Ой, Калининграда, конечно!

Жители последнего в этом году с завидной регулярностью наезжали в Кранц ради фотографий на её праздничном фоне.

С крыльца гостиницы и сейчас было видно очередь из желающих сделать фото рядом со сверкающей огоньками и звездочками новогодней красавицей.

— Мне нужен отдельный номер, — зашептала Катерина, стоило Феликсу взяться за ручку гостиничной двери.

Изнутри стажеру приветливо улыбалась пожилая женщина, привставшая при виде гостя из-за стойки ресепшена. Феликс улыбнулся женщине в ответ, скользнул взглядом по разделяющему их преграду и замер.

Дверь была старинная. Очевидно, когда-то она была полностью деревянной, но сейчас центральную часть вынули, заменив на кусок толстого стекла. Специально, чтобы видеть новых гостей или просто оттого, что старая деревяшка сгнила? А может, её повредило во время войны? На стенах старых домов встречались вырванные пулями и осколками снарядов куски кирпича и камня, так что эта версия была не без основания.

Как бы ни было, от старой двери сейчас осталась только «рамка» из резных брусков по краям, да тяжелая медная ручка с завитушками — листики, цветочки.

Владельцы гостиницы с большим вниманием к исторической достоверности восстановили и дверь, и фасад, и остатки интерьера в холле — все, что осталось от ушедшей эпохи. А что не восстановили, то заменили на собранный по блошиным рынкам антиквариат и «новое», но обязательно похожее по стилю.

Даже табличку на двери оформили «под начало двадцатого века» — с внутренней стороны стекла висел медный прямоугольник с отлитыми на ней современными знаками: зачеркнутая сигарета с изящным дымком, перечеркнутые ролики, перечеркнутый пёс.

Феликс снова перевел взгляд — на приветливую женщину внутри. Что-то подсказало ему — на кошек запрет тоже распространяется.