Вирус

Эпизод 2

Айрис

Слава богу, что я успела утром зарядить телефон, думает Айрис, сидя в приемном отделении Южной больницы. Иначе ей бы ни за что не удалось просидеть здесь вместе с Сигрид и пяти минут без того, чтобы дочь не начала канючить, что ей скучно.

Ее руку уже осмотрел молодой, но какой-то нервный врач. Почему-то на нем была маска. Сигрид вопросительно уставилась на него, но доктор ничего ей не сказал.

У Айрис подозрение на перелом лучевой кости, и теперь они ждут своей очереди, чтобы сделать рентген, который должен подтвердить диагноз. Если врач окажется прав, то ей наложат гипс, и после этого они смогут отправиться домой.

– Мамочка. – Сигрид внезапно поворачивается к ней. – Мамочка, почему вокруг так много больных?

Айрис дала дочери свой телефон не только для того, чтобы она играла, но и чтобы не задавала лишних вопросов. Однако номер не прошел. Сигрид уже слишком большая и порой соображает быстрее, чем сама Айрис.

– Мы же в больнице. Поэтому здесь столько больных.

Сигрид некоторое время сидит, раздумывая.

– И все-таки их слишком много, – наконец изрекает она.

Все в порядке, это нормально, вертится на языке у Айрис. Больницы всегда такие переполненные. Но вслух она этого не говорит, потому что не хочет лгать своему ребенку.

Дело в том, что она действительно еще никогда не встречала такого переполненного отделения травматологии, как сегодня. Ну, разве что по телевизору, в каком-нибудь сериале. Но на этот раз не было ни открытых ран, ни жутких криков, ни сложных переломов. Просто в приемном покое собралось очень много внезапно заболевших людей, которые хотели, чтобы все узнали, что они заболели. Отовсюду доносились громкие вздохи, стоны, кашель, хрипы и сморкания.

И никто не вызывал никого в кабинет, не улыбался, не провожал к выходу и не указывал на соседнюю аптеку, не выдавал свежий рецепт, только что распечатанный на компьютере. Врачи напоминали взмыленных лошадей, у всех были одинаковые пустые взгляды. И все как один обходили пациентов стороной.

– У тебя болит рука, мамочка?

Айрис кивает:

– Да, очень сильно. Надеюсь, скоро нам сделают рентген.

– Тебе наложат гипс? Как Улле?

Она снова кивает:

– Думаю, да. Он нужен, чтобы зафиксировать сломанную кость и дать ей правильно срастись.

Сигрид задумчиво смотрит на руку матери, висящую на временной повязке.

Затем проверяет мобильник и протягивает его Айрис:

– Можешь снова позвонить папе?

Айрис пытается улыбнуться как можно более непринужденно.

– Он позвонит нам, когда у него будет время. Я отправила ему эсэмэску, что мы здесь.

На самом деле она отправила ему четыре эсэмэски. И трижды звонила, пока Сигрид не видела.

– Почему он тогда не отвечает?

– Наверно, ушел куда-то, а телефон забыл дома. Он иногда работает в кафе; должно быть, он и сейчас там.

– Но…

Сигрид понуро сидит на стуле. Айрис отчаянно хочется сказать ей что-нибудь ободряющее, чтобы хоть как-то утешить дочку. Но она слишком устала. Они здесь уже три часа, скоро вечер, и Айрис чувствует, как ее саму раздирает беспокойство.

Она вся взмокла от пота, пока добралась до детсада. Пешком в горку до самого Седера и потом еще пара кварталов до церкви Святой Софии было то, что надо в ее состоянии. Какой-то мальчишка, случайно оказавшийся на месте аварии и с любопытством взиравший на все происходящее, помог ей сделать временную повязку из кардигана, но это мало облегчило боль. Но Айрис больше не кричала и не жаловалась – она чувствовала, что сейчас не время. Всего несколько секунд назад откуда ни возьмись появилась скорая. Не обращая внимания на легковую машину, врачи сразу же направились к фургону. Водитель был мертв, это она поняла сразу. Было ужасно видеть, как они быстро прошли мимо искореженных обломков легковушки и бросились к водителю фургона.

И так как никому больше не было до нее дела, она ушла.

– Айрис?

Медбрат равнодушно оглядывает переполненную приемную. Айрис осторожно поднимает здоровую руку и улыбается, но тот никак не реагирует на приветствие.

Она берет Сигрид за руку:

– Пойдем, нам нужно сделать рентген.

Они идут по бесконечным коридорам больницы. Теперь Айрис понимает, что то, что она видела в приемной, просто цветочки, все коридоры забиты пациентами, просто яблоку упасть негде. Неподалеку от лифтов какой-то пожилой мужчина заходится в кашле. Кажется, его лихорадит. Рядом с ним сидит женщина. Она молча наблюдает за страданиями своего соседа и беспомощно озирается вокруг. Увидев медбрата в сопровождении Айрис и Сигрид, она оживает:

– Эй, вы! Да, я к вам обращаюсь! Ему нужна помощь! Мы ждем уже два часа, а его кашель становится только хуже. Должен был подойти врач, но никто не появился. Чем вы там занимаетесь?

Медбрат пытается ее успокоить, но она слишком расстроена, чтобы его слушать.

– Почему нам никто не помогает? У него высокая температура. А кашель… Господи, какой жуткий кашель. Я тут просто с ума схожу! Кто-то же должен ему помочь!

– Вы… подождите, – неуверенно просит медбрат, но запинается и оглядывается в поисках других врачей. – Я не знаю, где все, я работаю на рентгене. – И с этими словами он нажимает кнопку вызова лифта.

– Тогда возьмите его наверх и сделайте рентген легких! Уж вы-то должны понять, что с ним такое.

– Но… так не делается, – возражает медбрат.

Пот ручьями катится по лбу женщины. Она открывает было рот, чтобы разразиться новой тирадой, но встречается глазами с Айрис и замолкает.

Как только за ними закрываются двери лифта, Айрис не выдерживает и решается задать вопрос. Пусть даже этот ответ напугает Сигрид, но она должна узнать правду!

– Что происходит?

Медбрат явно не желает отвечать и смотрит на маленький экранчик, на котором сменяют друг друга номера этажей.

– Я знаю не больше вашего, – отвечает он наконец. – Всплеск заболевания произошел сегодня примерно в одиннадцать утра – у нас и в больницах по всему городу. Сначала все происходило только в центре. Толпы людей приходили с симптомами гриппа, высокой температурой и постоянным кашлем. Грипп сразу поражает легкие. Большинство также жалуется на сильную боль в животе.

Раздается звоночек, и лифт останавливается.

Медбрат поспешно выходит и указывает направо:

– Нам сюда.

В рентгеновском кабинете сидит женщина в медицинской маске. Она кашляет, и Айрис чувствует, как Сигрид испуганно прижимается к ней. Медбрат быстро выходит в соседнюю комнату, явно не желая ни минуты задерживаться в обществе кашляющей коллеги, которая, в свою очередь, устало смотрит на Айрис. Затем она замечает Сигрид и делает попытку встать.

– Ваша дочь должна подождать снаружи, пока мы будем делать рентген. Хочешь посидеть здесь или в коридоре? – спрашивает она с нарочитым дружелюбием в голосе, но это еще больше усиливает подозрения Сигрид.

– Подожди меня в коридоре. Думаю, дверь можно оставить приоткрытой, так что ты будешь все время меня видеть, – говорит Айрис, стараясь, чтобы ее слова звучали как можно увереннее, и медсестра не вздумала возражать.

Сигрид неохотно выходит, но придерживает дверь ногой, боясь, что она может захлопнуться. Айрис видит в дверной щелке ее маленький желтый ботинок и кончик носа. Ее одновременно захлестывают любовь и страх.

Медсестра помогает встать ей на подставку, поднимает руку Айрис до нужной высоты и велит ей не двигаться. Айрис пронзает жгучая боль, и она едва сдерживается, чтобы не двинуть медсестре кулаком в зубы, но тут же вспоминает о маленьком носе в дверном проеме и стискивает зубы.

Сделав три снимка, они спускаются с дочерью вниз по лестнице.

– Врач вас сам вызовет! – кричит им вдогонку медсестра.

Однако, вернувшись в приемную, Айрис начинает сомневаться, что они когда-нибудь еще увидят врача.

Пока их не было, количество людей в приемной увеличилось вдвое. Они с трудом находят крохотное местечко на полу у стены. Сигрид садится на колени к Айрис. Шум вокруг стоит просто оглушительный: люди кашляют, чихают, задыхаются и беспрестанно ноют. Все это напоминает Айрис сюжет из какого-то реалити-шоу, из тех, что снимают скрытой камерой. Время от времени то там то сям очередные бедолаги, перекрикивая шум, вопят, почему никто к ним не подходит, что, черт возьми, происходит, и на чем свет стоит ругают шведскую систему здравоохранения.

Сигрид пугает вся эта обстановка, Айрис чувствует, как дочка все сильнее дрожит от страха.

– Мамочка, я хочу домой, – несколько раз повторяет она. – Почему мы не можем вернуться домой и посмотреть, пришел ли папа?

Он будет дома, когда мы вернемся, обещаю, хочет ответить Айрис. Но эта мысль не приносит облегчения. Скорее наоборот.

– Сейчас поедем домой, – говорит она вместо этого и устало улыбается дочери. – Не волнуйся, с папой все в порядке.

Сидящий рядом с ними мужчина лет пятидесяти внезапно поднимается и начинает копаться в кармане. Он невольно делает шаг вперед, словно пытаясь удержать равновесие, и какой-то парень тут же занимает его место.

– Что, черт возьми, ты делаешь?

Парень поднимает на него безумные от лихорадки глаза.

– А что такого, ты же сам встал. – И, прищелкнув языком, парень отворачивается к стене.

Удар мужчины на удивление оказывается точным и сильным. Он со всего маху бьет парню в лицо, и у того из носа выступает кровь.

– Какого черта?! – воет парень, разворачиваясь к обидчику.

Но резкое движение только усиливает кровотечение, и он забрызгивает кровью джинсы Айрис, оставляет красный узор на туфлях Сигрид и пачкает девушку рядом с ними.

Реакция девушки потрясает Айрис. Вскочив на ноги, та со всей злости бьет коленом парню в пах.

Тот охает и, схватившись за промежность, сгибается пополам.

– Мамочка, – всхлипывает Сигрид, – мамочка, что они…

Она запинается, потому что девушка снова бьет парня, теперь уже по голове.

– Идиот! – визжит она. – Конченый идиот!

Она бьет его еще раз. Парень падает на пол, пытаясь защититься от ударов.

Тем временем мужчина с удивлением наблюдает за развитием событий, явно раздумывая, как ему остановить девушку, когда внезапно его самого вдруг охватывает та же ярость.

– Ты просто кусок дерьма! – орет он. – Такие, как ты, и разрушают нашу страну!

И он с размаху бьет парня ногой в пах.

– Остановитесь, что вы… – начинает было Айрис, но тут же замолкает, сообразив, что никто не собирается вмешиваться, несмотря на то что в приемной столпилось с полсотни человек и почти все наблюдают за дракой.

Айрис внезапно понимает, что зрелище избиения пробудило чувство агрессии в заболевших людях, но не потому, что они обеспокоены несправедливостью происходящего, а скорее потому, что они ХОТЯТ ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ В ДРАКЕ.

Айрис медленно поднимается на ноги и, сделав два шага вперед, кричит:

– Прекратите! Вы что, не видите, что делаете?

Девушка поворачивается к Айрис. Она вся взмокла. Ее глаза горят злобой.

– Хочешь, я и тебя убью? – спрашивает она будничным тоном. – Убью, если приблизишься.

Айрис в шоке смотрит на нее.

И тут мужчина начинает задыхаться от яростного кашля и прекращает лупить парня, который уже почти не двигается. Мужчина прислоняется к стене, чтобы передохнуть, но вместо этого кашляет еще страшнее и внезапно замирает.