Паренек из Уайтчепела

Аманде хотелось спросить и о Маре – знает ли Джек что-то о ней – но она не сумела себя пересилить. Не хотелось портить беседу грустными мыслями... Как не хотелось и расставаться.

– Что, если мы пойдем прогуляться? – спросила она. – Я несколько дней не выходила из дома.

– Прогулка пойдет вам на пользу, миссис Уорд. Я буду рад сопроводить вас! – улыбнулся ей Джек. – Это моя работа.

Амана сверкнула глазами.

– Я только захвачу шляпку и зонтик, – сказала, взлетая вверх по ступенькам.

У нее за спиной словно выросли крылья... Она как будто парила, едва ощущая паркет под ногами. И жизнь расцвела новыми красками... А ведь казалось, беспросветная ночь никогда не закончится.

А ведь закончилась. Пусть и на время... И думать о плохом не хотелось, особенно на дорожках Гайд-парка, усыпанных желтыми листьями, по которым они вместе с Джеком брели, не замечая холодного ветра и сырости. Она впереди, он – на шаг позади... Не вместе, но и не врозь. Стоит только протянуть руку...

– Пожалуйста, иди рядом, – попросила Аманда, – в парке так пусто, нас никто не увидит.

– Непременно увидят, и ты это знаешь.

– Упрямый мальчишка.

– Какой уродился...

И Аманда, чье лицо озарилось веселым лукавством, в тот же миг шмыгнула с дорожки в кусты и была такова. Джек, никак такого не ожидавший, опешил на миг, но услышав ее заливистый смех, бросился следом.

– Аманда, постой, я должен присматривать за тобой.

– Так присматривай, я совсем рядом.

Ее платье мелькало между стволами деревьев, она и не пыталась по-настоящему спрятаться, и когда Джек поймал ее, ухватив прямо за талию, сердце Аманды запнулось на миг, сбилось с привычного такта, а потом ухнуло в ноги, лишив легкие кислорода.

Он держал слишком крепко...

Он был слишком близко...

Он глядел слишком...

Они подались друг к другу одновременно, еще крохотный дюйм, и их неистовый поцелуй снова бы повторился. Но... кто-то всхлипнул где-то невдалеке, и они отпрянули друг от друга.

– Кто там? – услышали перепуганный голосок. – Я не боюсь, так и знайте.

Голос был женский, и Аманда как будто узнала его. Оправила платье и выбралась из кустов...

– Право слово, никогда не носите в такую погоду эти несносные шляпки, – сказала она, делая вид, что поправляет эту самую шляпку на своей голове. – Ветер унес вуалетку в кусты, и мы долго искали ее. Миссис Стрикленд, не так ли? – обратилась она к худенькой женщине, кутающейся в манто. – Мы встречались на званом ужине в доме Картрайтов. – И представилась: – Миссис Уорд. Возможно, вы помните...

– Д-да. – Женщина ей улыбнулась. – Мы сидели рядом с Грегори Тейтом, и он развлекал нас рассказом о ласках.

– Именно так, – подтвердила Аманда. – О ласках и, кажется, кабанах. – И не дав той опомниться, поспешно добавить: – Извините, если вас напугали. Мы искренне сожалеем об этом! Возможно, мы могли бы вам чем-то помочь?

Женщина, в чьих глазах притаился настоящий испуг, молча вздохнула и осмотрелась по сторонам.

– Вы так добры, – сказала она, – но, боюсь, помочь мне нельзя.

– Почему же? – Аманда с участием стиснула ее руку.

– Да потому, моя дорогая, что Спичечный человек выбрал меня своей следующей жертвой.

В кофейне на Уордингтон-стрит, где они, заняв столик, заказали по чашечке чая с французским пирожным, Эллисон Стрикленд поведала им престранную в своей занимательности историю.

– Всё началось месяца три назад, вряд ли дольше, – начала она свой рассказа такими словами, – муж мой, владелец спичечной фабрики в Стрэнде, начал неожиданно видеть Спичечного человека. – И на молчаливый вопрос в глазах собеседницы пояснила: – Не знаю, приходилось ли вам о таком слышать, но в среде простых работников спичечных фабрик ходит легенда о Спичечном человеке, который является как бы предвестником бед и несчастий. Он что-то вроде Вечного жида, приговоренного вечно скитаться до пришествия нашего господа, так и Спичечный человек, беспокойный дух, скитается по спичечным фабрикам, выискивая свои жертвы. – Она сделала паузу, покрутив в пальцах горячую чашку с чаем, и продолжала: – Муж мой, будучи потомственным фабрикантом (спичечные цеха достались ему от отца), еще с детства слышал эту легенду от собственного отца. Тот, коли мальчик вел себя плохо, любил говорить: «Вот явится за тобой Спичечный человек, тогда посмотрим, как ты побалуешь». И муж мой с детства страшился встречи с этим пугающим существом: худым и длинным, с замотанным шарфом лицом. Лишь глаза, если верить легендам, горят у него зеленым огнем, особенно различимым с наступлением темноты... Муж говорил, он так боялся его, будучи маленьким, что часто не мог уснуть, лежа в постели, и все прислушивался, не прошамкает ли он в темноте его спальни, словно какая-нибудь старуха, лишившаяся зубов. Якобы звук этот всегда шел от Спичечного человека...

Джек с Амандой невольно переглянулись: слышать о Спичечном человеке им прежде не доводилось. А женщина продолжала:

– Став взрослым, муж отпустил свои страхи, но, как мне кажется, лишь на словах: в душе он носил его постоянно. И стоило появиться этому существу... человеку в шарфе, как все его детские страхи вернулись усиленными в несколько раз.

– Где он видел его? – спросила Аманда.

– Всегда в окна своей конторы на Маршалл-стрит. Впервые это случилось, как я и сказала, месяца три назад, – кивнула миссис Стрикленд собственным мыслям, – муж вернулся бледным, с трясущимися руками, сказал, что, закончив разбираться в делах, подошел к окну, чтобы размяться... тогда и увидел этого человека. Он стоял под фонарем, замотанный шарфом до самых глаз, и глаза эти, черные бездны, глядели прямиком на него.

– Если это был человек, – осторожно, стараясь не задеть собеседницу, сказала Аманда, – отчего муж ваш так испугался? Возможно, какой-то прохожий...

– О нет, миссис Уорд, с тех пор муж видел этого... человека, как он говорит, постоянно.

– А вы, – вмешался в разговор Джек, – вы тоже видели Спичечного человека?

Миссис Стрикленд перевела на него взгляд больших карих глаз и зябко поежилась, несмотря на тепло уютной кофейни.

– Не тогда, – сказала она, – не тогда, когда муж был еще жив... Теперь же – Джон умер две недели назад, – пояснила она, – я тоже вижу его, – закончила почти шепотом.

Теперь и Аманда ощутила предательский холодок, пробежавшийся по спине.

– Что случилось с вашим супругом? – спросила она.

– Слабое сердце, как сказали врачи. – Женщина сделала глоток чая. – Оно просто не выдержало от страха, как я полагаю, – добавила глухо, безжизненно. – Им не расскажешь такого, а Джон в эти месяцы стал тенью себя самого... И все из-за нервов. Спичечный человек покоя ему не давал: преследовал и на работе, и дома. Однажды, – она судорожно вздохнула, – я проснулась посреди ночи и увидела его у окна: мужа трясло, как в ознобе, он смотрел вниз. Я встала и подошла к нему, положив руку на плечи... Он дернулся, даже вскрикнул, насколько я помню, а в глазах – такой океан бесконечного ужаса, что мне никогда этого не забыть. «Джон, почему ты не спишь?» спросила я с беспокойством. И он прошептал: «Потому что он наблюдает за мной. Даже если я сплю, он наблюдает за мной...» и попросил выглянуть в щель между портьерами. Мол, Спичечный человек только что стоял на тротуаре у дома, и светились у него не только глаза, но и все лицо. Я с опаской, но выглянула наружу...

– И никого не увидели?

– Нет. Там было пусто, лишь фонари отбрасывали причудливые тени на тротуар и стены домов... Но не это самое страшное, – добавила она быстро, – самым страшным оказалось безумие мужа, который не только перестал спать, но и вел себя все нелепее день ото дня. Например, как-то утром я застала его в гардеробной, ползающим по полу в поисках спичек... Он сказал, кто-то усыпал ими весь пол, и Джон посчитал своим долгом собрать каждую и сложить в коробку из-под сигар. Но я не уверена, скажу сразу, не сам ли он раскидал их по полу, находясь в одном из своих полубредовых навязчивых состояний... Сам-то он уверял, что Спичечный человек, – женщина снова поежилась, – входил в дом, наблюдал за ним спящим (хотя он, право слово, почти не спал в последнее время), а после оставил этот «привет» в виде рассыпанных спичек...

– Вы проверяли замки на дверях? – спросил Джек. – Не были ли они взломаны?

– Я велела дворецкому сменить замки дважды, но толку от этого не было. И коли, как уверял меня муж, существо это не из плоти и крови, замки вряд ли могли его удержать... – Она поглядела Джеку в глаза. – А теперь я и сама вижу его постоянно... – прошептала она. – И впервые за эти месяцы понимаю безумие мужа: Спичечный человек приходит и под мои окна ночами. Стоит там, внизу, и все время глядит на меня... Так, словно способен видеть сквозь стены... сквозь плоть и кровь, душу мне вынимая.

– Ужас какой! – не удержалась Аманда. – Чего же он хочет от вас?

– Полагаю, того же, что и от мужа: моей преждевременной смерти.

– Но зачем?

– Я не знаю. – Миссис Стрикленд отчаянно замотала головой, и глаза ее увлажнились. – Я сотню раз спрашивала супруга, знает ли он, почему этот призрак преследует нас... – И пояснила: – Я хоть и не верила в него в должной мере (даже настаивала на посещении Джоном врача-психиатра), все-таки допускала возможность проклятия или чего-то подобного, но супруг каждый раз делался замкнутым и холодным. Вел себя так, словно знал что-то больше того, о чем говорил, но делиться со мной своими мыслями не хотел...

Джек снова спросил:

– Удалось ли вам настоять на враче, миссис Стрикленд?

– Да. – Женщина поспешно кивнула. – О докторе Леонарде Райте хорошо отзывались, я и подумала, что он единственный сможет Джону помочь. Записала его на прием... Муж ходил к нему несколько раз, даже как будто бы стал чуть спокойнее, стал больше спать. Но все благодаря лаудануму, я полагаю...

– Доктор Райт, – сказала Аманда, – я, кажется, слышала о таком: он придерживается идей месмеризма, не так ли?

– Да, именно так. Доктор несколько раз пытался достучаться до подсознания Джона через магнетический сон или транс, как он его называл, полагал, что страхи моего мужа кроются в прошлом и нужно отсечь их, воздействуя благотворно выделяемыми флюидами на нужный участок мозга.

Джек в такие идеи не верил – это слишком походило на волшебство – но произнес с должной серьезностью:

– Насколько я понимаю, доктор Райт не сумел помочь вашему мужу...

– Только лишь потому, – с жаром возразила Эллисон Стрикленд, – что супруг мой прервал намеченное лечение. Ни с того ни с сего заявил, что больше в нем не нуждается... – И опустив голову: – Он умер через пять дней после этого. Словно сам себе подписал приговор!

– Как это случилось, – спросила Аманда, – как он умер? Вы видели это?

Женщина так и сидела, глядя на свои руки, и казалось, не слыша вопроса, Аманда с Джеком молчали, понимая, что ей требуется какое-то время, чтобы собраться с мыслями.

Наконец миссис Стрикленд произнесла:

– Он умер у меня на глазах. – И поглядела на своих собеседников. – В тот день я пригласила наших друзей, небольшое дружеское застолье, чтобы отвлечь мысли Джона от Спичечного человека, и вдруг прямо посреди ужина он вскочил на ноги, глядя на дверь нашей столовой.  «Ты не можешь быть здесь, – прошептал, побледнев так внезапно, словно вовсе лишился всей крови. – Ты не можешь здесь быть! Убирайся отсюда, исчадие ада. Я не боюсь тебя!» и, отступив на два шага к стене, схватился за горло. Казалось, кто-то душит его, вцепившись пальцами в горло... Женщины завизжали, мужчины бросились ему помогать. Пытались отнять его руки от горла, но это выходило с трудом. «Не трогай меня, дьявольское отродье! Не прикасайся ко мне» кричал Джон, отбиваясь от друзей с невиданной силой. А потом в один миг завалился на спину, его успели подхватить и уложить на пол, и затих, хватая ртом воздух и прижимая руки к груди... Когда прибыл доктор, – закончила она свой рассказ, – Джон был уже мертв. И ужас, испытанный им в момент смерти, казалось навечно застыл в остекленевших глазах...