Последний эльф

Глава седьмая

Роби лениво нежилась на солнце, в то время как минуты и часы текли мимо неё, как вода течёт вокруг камня.

С тех пор как дракон закрыл солнце зелёными крыльями, они ни дня больше не работали. Никто и не думал искать Иомир. Их стали лучше кормить, и она даже не была наказана. Случилось невероятное. Честно говоря, хотя и прошло всего несколько дней, воспоминание о том, что действительно произошло, было так запутано, искажено и переплетено с бесконечными последующими версиями, что стало просто непостижимым.

В итоге всеми поддержанная версия была следующей: огромный дракон появился в небе, похитил бедную Иомир, тогда как остальные сироты были спасены благодаря доблестной отваге Страмаццо, который сразился с драконом и, героически проливая кровь, принудил чудовище к бегству. Самое смешное в этом рассказе (конечно, если обладать достаточным чувством юмора) — что после третьего повторения все действительно в него поверили. Правда просочилась в землю, словно пролившийся виноградный сок. Роби забыли наказать. Наоборот, после многочисленных повторений истории о драконе девочка даже получила роль человека, первым подавшего сигнал тревоги. Конечно, она не стала героиней, но всё-таки одним из главных действующих лиц. Неподалёку от неё Тракарна, опираясь на забор, рассказывала о случившемся посланнику из Далигара:

— …и тогда эта девочка, Роби, подала сигнал тревоги. Родители её были совсем никудышные, настоящие преступники… — лёгкий вздох —…но, к счастью, правосудие над ними уже свершилось, а вот она, благодаря полученному здесь воспитанию, сумела сделать хоть что-то полезное. Конечно, ею руководила не только любовь к справедливости, но и страх перед драконом, — короткий смешок, — но, благодаря нашему влиянию, она смогла сделать правильный выбор. Ах, если бы вы его видели, моего Страмаццо, — трогательная улыбка на лице и теряющийся вдали взгляд, — он вскочил на ноги, схватил огромную корзину с виноградом и, потрясая ею, как импровизированным щитом…

Короче говоря, никакого наказания для Роби, никакой погони за официально погибшей Иомир и четыре награды для Страмаццо: за отвагу перед врагом; за великодушие по отношению к малолетним, спасённым от чудовища, несмотря на их недостойность; за пренебрежение опасностью и за любовь к Далигару, потому что в тот момент, когда он героически прогнал дракона, швыряя в него полную корзину винограда…

— …Страмаццо закричал: «За Далигар и его Судью-администратора!» — и бросился на чудовище. Именно так, героически крича, мой супруг бросился на дракона… — небольшое трогательное всхлипывание со слезой на глазах. — Чудовище было так напугано, что бросилось прочь: оно расправило свои огромные крылья и с тем, что осталось от маленькой Иомир в его пасти…

Роби радовалась, что Иомир была на свободе и со своими родителями, но она ужасно по ней скучала. Как никогда, ей хотелось с кем-то поговорить, обсудить случившееся, понять.

Настоящий дракон в небе. Зелёный. Как в её сне. Драконы не перевелись, и сон не был простой выдумкой. Несмотря на то что солнце било ей прямо в глаза, Роби увидела человеческую фигуру, опасно раскачивающуюся в лапах дракона. Сначала ей показалось, что дракон несёт добычу, но человек вдруг подтянулся и удобно устроился на спине дракона. Он замер на несколько мгновений, потом, весь залитый солнечным светом, широко раскинул руки, как бы желая обнять весь мир: это было последней ясной картиной, а потом дракон повернул в сторону Чёрных гор и быстро исчез за ними. Значит, дракон действительно существовал и в придачу нёс кого-то на спине.

Кто это был? Принц? Кто-то другой? Мысли Роби разбежались. Одни настойчиво твердили, что сон был вещим, дракон прилетал ей на помощь и спас всего лишь своим появлением. Он скоро вернётся, чтобы забрать её с собой. Счастье переполняло Роби, надежда била ключом, воспоминание об изумрудном свете освещало изнутри, как свеча освещает тёмную комнату.

Но другие мысли напомнили, что в таких мечтах нет ни смысла, ни логики: в конце концов, она же не принцесса или что-то в этом роде.

На свете существовал один дракон, с каким-то типом сверху, и совершенно случайно он прилетел как раз в тот момент, когда она была в опасности и в полном отчаянии, прилетел и спас её своим появлением. К тому же совершенно случайно этот дракон был как две капли воды похож на дракона, который снился ей каждую ночь после уничтожения её семьи. Простое совпадение?

Ещё одна мысль не давала Роби покоя, мысль гадкая, как червяк, противная, как гусеницы, которые попадались в гладких и блестящих на вид вишнях. Может, то, что говорили Тракарна и Страмаццо, было правдой? Это истина, а не враньё и клевета? Может, правда, что она не была такой, как все остальные дети. Правда, что её семья… испорченная. Семья, которая… Роби испытала отвращение от этой мысли. Семья, которая… помогала эльфам. Нет, это слишком ужасно, этого не может быть. Её мама и папа были хорошими, они не могли совершить настолько гадкое и ужасное преступление — помочь эльфу, да ещё и за деньги. Именно в этом их обвинили: укрытие эльфа в обмен на золотые монеты, на которые они купили потом дом, хозяйство, корову, лошадь, овец, кур и фруктовые деревья. Кто помог эльфу, может иметь и связи с драконом. А эльф, о котором идёт речь, не просто какой-нибудь эльф, а Эльф, тот самый, который привёл в ужас Далигар за год до её рождения. И именно Судья-администратор спас тогда город от этого ужасного существа, от этого зверя, жаждущего крови, который позабавился бы, массово истребив всех воинов, женщин, детей, собак и даже кур, если бы мужественный и храбрый Судья-администратор не остановил бы его.

На подробностях той истории обычно никогда никто не останавливался. Да и в целом эта легенда вызывала у Роби некоторые сомнения. За свою жизнь она не встретила ни одного ребёнка, чьи родители были бы убиты кровожадным эльфом из Далигара. Это несмотря на то, что все сироты земли Далигар были собраны здесь, в одном доме с ней.

Если эльф был настолько могуч, что лишь от звука его ужасного имени все воины обращались в бегство, как мог сразиться с ним Судья-администратор? Может, так же, как Страмаццо отважно боролся с драконом? Роби захихикала. На сердце снова стало радостно. А если всё было наоборот? Если неправда, что драконы — плохие, а эльфы — злые? Если всё это такая же ложь, как героическая схватка на виноградном холме?

— Героическая схватка, ге-ро-и-чес-ка-я! — захлёбывался голос Тракарны. — Он истекал кровью, как треснувшая бочка с молодым вином…

Может, драконы были хорошими, и один из них искал её. Роби закрыла глаза: исчезли голод и грусть, их место заполнил знакомый образ — дракон был настолько близко, что закрывал небо своими крыльями. Роби различала каждый завиток золотистой шерсти, чередующейся с изумрудными чешуйками.

Несмотря на закрытые глаза, она почувствовала, что кто-то стоит рядом с ней. Как когда чувствуешь, что на тебя кто-то смотрит. Роби открыла глаза — перед ней, нос к носу, стояла на коленях Гала. Крешо и Морон, скрестив на груди руки, находились неподалёку. Гала пристально разглядывала Роби в упор, так, как смотрят на муравейник с рыжими муравьями: слегка с брезгливостью и немного со страхом.

Роби поняла, что для неё ещё ничего не закончилось. Она поднялась и окинула взглядом троицу.

— Куда делась Иомир? — прошипела Гала.

Она была маленького роста, со светлыми волосами, свисавшими на лицо, что придавало ей дикий и свирепый вид. Присутствие двух громил за плечами придавало ей силу и уверенность, без старших мальчиков она ни за что не подошла бы к Роби.

— Её сожрал дракон, ты что, забыла? — безмятежно ответила Роби.

— Как бы не так, — бросила Гала, — ты что-то знаешь! Дракон появился как раз вовремя. Ты и твои родители были друзьями эльфов, — исподлобья посмотрев на Роби, ядовито добавила она, — а друзья эльфов — это друзья драконов.

— Ладно, идём спросим у Тракарны, правда ли всё то, что она рассказывает, или нет, — невозмутимо предложила Роби и, повернувшись, сделала вид, что направляется к забору.

Крешо и Морон посмотрели на неё несколько секунд, потом скривили губы и, пожав плечами, отошли, косо бросив на девочку злобный взгляд. Осталась одна Гала.

— Дракон застонал от ужаса, меж его клыков видна была рука бедной девочки… — несла своё Тракарна.

— Неправда, — полным злобы и ненависти голосом повторила Гала.

Глаза её были наполнены слезами и беспредельной обидой. Кто-то рисковал жизнью, чтобы снова обнять Иомир, свою дочь. Но никто и никогда не искал Галу.

Роби посмотрела на девочку долгим взглядом и вдруг произнесла абсолютно нелепую вещь:

— Когда-нибудь кто-то придёт и за тобой.

Эти слова сами собой сорвались с её губ; произнеся их, Роби ужаснулась. Слова были бессмысленны и жестоки, потому что никого и ничего не иметь — это намного лучше, чем жить иллюзиями, которые рано или поздно разбиваются. Но она просто не смогла сдержаться. Роби смотрела на Галу, на её мелкое лицо под светлыми и грязными волосами, на её разъярённые и полные отчаяния глаза и вновь, неожиданно для себя, сказала:

— Рано или поздно кто-нибудь заберёт тебя отсюда.

Грязное лицо Галы побледнело. Она распахнула глаза. Поднесла руки ко рту, подавляя крик. Или стон. На её левой руке не хватало большого пальца, самого главного из всех. Вдруг в голове у Роби возник образ Галиной руки со всеми пятью пальцами. Она вовремя прикусила себе язык до крови, чтобы не сказать того, что оказалось бы совсем абсурдным и слишком жестоким.

— Ты ведьма, правда? — шёпотом спросила Гала. — И твои родители тоже? Поэтому вы дружите с эльфами? Ты… ты вправду можешь знать… Это правда?..

Роби ничего не ответила.

— Страмаццо обливался кровью и грязью… — трещала без умолку Тракарна. Вдруг её рассказ был прерван приглушённым криком. Над их головами кружился, во всём ужасающем блеске, дракон с изумрудными крыльями. На спине его сидела маленькая белая фигурка. Вопли раздались со всех сторон. Люди разбегались кто куда. Совсем не вспомнив о своём героическом прошлом, Страмаццо прервал сонный храп и показал себя в невероятно быстрой пробежке до ближайшего сарая. Посланник Далигара, привезший награды, был слишком занят тем, что мчался в противоположную сторону, чтобы заметить несоответствие поступка Страмаццо рассказу о сражении. Тракарна тоже укрылась в сарае, но пока она к нему бежала, споткнулась об одного из детей и упала, поэтому её светло-голубая туника, расшитая серебряной нитью, теперь больше напоминала грязные обноски, облепленные соломой.

Крешо и Морон мчались где-то вдалеке. Одна Роби осталась неподвижной и рассматривала дракона. Лёгкая улыбка тронула её губы. Дракон, очертив в небе последний круг, повернул к Чёрным горам, пролетел над их вершинами и скрылся из глаз. Очевидно, его убежище было поблизости. Гала осталась рядом с Роби и всё ещё смотрела на девочку в ужасе. Она тоже не убежала. Наконец Гала произнесла:

— Теперь, когда нет Иомир, можно, я буду спать рядом с тобой?

Роби не раздумывала.

— Конечно, — просто ответила она.