Смешилка — это я![худож. Е. Медведев]

К тому же оказалось, что мне нужно снять не только пальто, но и пиджак. Выяснилось, что я тоже довольно плотный. А под пиджаком была старая рубашка, которую мама заштопала на самых видных местах. Она была теплая, и поэтому я надел ее в тот день. Мне не хотелось, чтобы Наташа видела эту рубашку. «А все из-за Глеба! Зачем ему это было нужно?.. Зачем?! — Я, кажется, впервые взглянул на него со злостью. — Из-за Племянника! Как бы этому Племяннику отомстить? Хоть немного! Хоть чем-нибудь!..»

В тот же миг идея озарила меня.

Я нащупал в кармане карандаш и бросился обратно во мрак подвала: мне захотелось оставить кое-что на память Племяннику, какие-нибудь строчки, которые бы его разозлили.

— Куда ты?! — крикнул Покойник так, будто прощался со мной навсегда. Он боялся без меня оставаться. Это было приятно!

— Не бойся: вернусь! — успокоил я Покойника. Подбежал к старому садовому столику — и вдруг…

С ужасом услышал я, что со стороны двери, запертой на щеколду, послышались шаги. Это спускался Племянник Григорий. Он, наверно, хотел поиздеваться над нами: спросить, как мы себя чувствуем, не соскучились ли или что-нибудь вроде этого. «Если ему никто не ответит, — подумал я, — он сразу поймет, что мы убежали, и устроит погоню. Выйдет во двор и снова захватит всех!»

События с головокружительной быстротой сменяли друг друга!

Сердце замерло у меня в груди, а может быть, вовсе остановилось. Каждый шаг за дверью, на лестнице, отдавался трагическим эхом у меня внутри, будто от ужаса там образовалась какая-то пустота… Так и есть!

— Эй, гаврики! Что это вы молчите, будто мать родная не родила? Заснули? — крикнул Племянник.

— Так точно. Все спят! — громко ответил я.

— Это ты, парнёк?

— Я!

— Опять выскакиваешь?

Он не знал, что выскочили как раз все остальные, а я остался.

— Куда же я выскочу, если вы дверь закрыли?

— Посиди еще немного! Закаляться надо. Ты как считаешь, парнёк? Надо вам закаляться?

— Еще бы!

— Ты ведь хотел познакомиться с Дачником?

— Еще как!

— Теперь познакомился?

— Конечно!

— Ну вот видишь! Может, и о тебе когда-нибудь книжку напишут.

— Если я дойду до его состояния.

— Ага!

Он засмеялся мелким, дробным смешком, будто монеты рассыпал по лестнице.

«Зачем ему нужно, чтобы мы сидели в подвале? — рассуждал я. — Да ни за чем! Просто он выполняет чужую просьбу». Я знаю, чью именно! Но выполнял он ее с удовольствием: ему было приятно кого-то помучить. Такой у него был характер.

Племянник зевнул длинно, словно завыл:

— Пойду-ка тоже вздремну-у…

«А не вздумает ли он перед сном погулять? Выйти во двор?..» — подумал я. И сердце опять замерло у меня в груди.

Все же я не стал торопиться, а вынул из кармана карандаш и крупными буквами написал на крышке садового столика:

Племянник! Передай привет своей тете!

И подписался: Алик-Детектив.

А потом помчался обратно, к узкой полоске света.

«Как же мне сделать так, чтобы Наташа не увидела заштопанную рубаху? — думал я. — Пожалуй, как Принц с Покойником, разденусь до трусов и попрошу всех отвернуться!..»

— Что ты там делал? Куда убежал? — набросились на меня все, когда я высунул голову из подвала.

Соскучились! Это было приятно.

— Отвернитесь! — скомандовал я.

Было холодно, откуда-то с крыши падали капли… Дрожа всем телом, я протиснулся навстречу свободе.