Колокол Люцифера

Через несколько дней Польша получит официальный ультиматум. «Но эти требования означают войну», — отреагировал на ультиматум посол Липский. Риббентроп ответил ему — «Да».

В отличие от политиков и простых обывателей, военные всегда высказывали серьёзные опасения по поводу войны не только против Польши, но и против её западных союзников. Ещё свежи были воспоминания о войне на два фронта четверть века назад.

До самого начала военных действий на территории польского государства, многие генералы открыто высказывали фюреру свою тревогу, что войну не удастся локализовать на территории Польши и она непременно перерастёт в мировую. Тем не менее генералы не оказывали реального противодействия захватническим планам Гитлера. Опасаясь войны на два фронта, они всё равно послушно выполняли приказы фюрера.

1 апреля Гитлер поручил Кейтелю разработку практического детального плана нападения на Польшу. 3 апреля была названа точная дата нападения.

11 апреля Гитлер утвердил директиву о единой подготовке вооружённых сил Германии к войне на 1939 и 1940 годы. Генштаб представил на утверждение уже готовый план агрессии против польского государства — «план Вайсс»

28 апреля 1939 года Адольф Гитлер произнес свою историческую речь перед рейхстагом. Речь фюрера была ответом телеграмму президента США Франклина Делано Рузвельта от 15 апреля, в которой предлагалось разрядить напряжённость, сесть за стол переговоров и детально обсудить все претензии Германии.

В своей телеграмме Рузвельт писал: «Как только будут получены взаимные гарантии, в образованной мирной обстановке я обещаю Вам незамедлительное обсуждение двух насущных проблем, и в этом обсуждении Соединённые Штаты с удовольствием примут участие. Обсуждения, о которых я говорю, предназначены для поиска наиболее эффективной и срочной меры, которая поможет человечеству добиться нарастающего чувства облегчения от исключения перспективы сокрушительного бремени вооружения, которая с каждым днём подвигает их все ближе к краю экономической катастрофы. В то же время правительство Соединённых Штатов будет готово к участию в дискуссиях, нацеленных на поиск наиболее практичного способа открытия путей международной торговли, чтобы все страны планеты на равных условиях могли продавать и покупать на мировом рынке и обладали гарантированной возможностью получения материалов и товаров мирного экономического происхождения».

Гитлер начал свою речь с критики несправедливого по отношению к немцам Версальского мирного договора, с тяжёлого экономического кризиса, который был многократно усилен неподъёмными для страны репарациями, затем продолжил описаниями притеснений немецкого населения в соседних странах: «Разрушение политического порядка и смятение общественного мнения, вызванное безответственной еврейской прессой, привели к ещё большим потрясениям в экономической жизни и, таким образом, к увеличению нищеты и увеличению готовности воспринять большевистские идеи революции».

Затем фюрер разразился обвинениями евреев в заговоре против немецкой нации и германского государства: «…Еврейские паразиты безжалостно грабили нацию с одной стороны и подстрекали обнищавшие массы с другой».

Не забыл фюрер повторить, что присоединение Австрии, оккупация сначала Судет, а потом и всей остальной Чехословакии, захват литовского города Клайпеды, были «всего лишь естественным процессом восстановления справедливости, границ и объединения соотечественников в пределах одного государства».

По поводу оккупации Чехословакии Гитлер заявил: «… решение не подлежит английскому контролю или английской критике. Потому что страны Богемии и Моравии, как последние оставшиеся области бывшей Чехословакии, не имеют никакого отношения к Мюнхенскому соглашению. Точно так же, как английские меры, скажем, в Ирландии, правильные или неправильные, не подлежат немецкому контролю или критике, так же мало это относится и к этим старым немецким курфюршествам».

Апелляция к аргументам вроде «вы британцы сами такие же..» выглядела откровенно идиотской, но следует учесть, что речь была адресована не западным правительствам и народам, а населению Германии, которое воспринимала ситуацию совершенно иначе, чем весь остальной мир.

Одурманенные гёббельсовской пропагандой немцы находились в состоянии эйфории от недавних внешнеполитических побед Гитлера и от решительности фюрера применить военную силу для защиты немцев, угнетаемых поляками.

Гитлер обвинял британское правительство в нагнетании напряжённости: «Если теперь Англия занимает позицию в печати и официально, что необходимо действовать против Германии при любых обстоятельствах, и подтверждает это знакомой нам политикой окружения, то тем самым прекращаются предпосылки для морского договора».

По поводу Польши Гитлер заявил: «… правительство ведёт себя непонятно и отклонило приемлемый вариант по урегулированию проблемы Данцига, величайшую уступку во имя мира в Европе, какую только можно вообразить».

Польские власти были обвинены в подготовке нападения на Германию, якобы не имевшую никаких военных планов против Польши. Сосредоточение подразделений вермахта вдоль германо-польской границы и явные приготовления к нападению, Гитлер назвал «чистейшей выдумкой международной прессы».

Ответ на телеграмму Рузвельта был в духе «сам дурак». Гитлер заявил, что именно Великобритания и США затевали многочисленные войны: «После окончания Первой мировой войны в мире произошло 14 войн, а сами США произвели 26 «кровавых и насильственных интервенций», и Германия к этому никакого отношения не имела. …. Марокканцы, берберы, арабы, негры и т. д. — все они стали жертвами иностранной силы, на чьих мечах и бомбах было написано не «Сделано в Германии», а «Сделано в демократиях».

Гитлер напомнил американцам их роль в самом начале Первой мировой войны и уничтожение коренных народов в процессе покорения Северной Америки. Он также заявил: «Германия присутствовала в Версале не как участник переговоров, а чтобы выслушать, что ей следует делать, а её представители «подверглись большему унижению, чем когда-то вожди индейцев сиу».

Фюрер отчитал американского президента за политическую близорукость: «… господин Рузвельт упустил тот факт, что в настоящее время Палестина оккупирована не немецкими, а английскими войсками, ограничена в своей свободе с помощью самых жестоких средств насилия, лишена своей независимости и терпит самое жестокое обращение в пользу еврейских захватчиков».

Гитлер отверг все обвинения о наращивании вооружений и указал на то, что все силы и средства, задействованные нацистским правительством с момента прихода нацистской партии к власти, были направлены исключительно на решение внутренних проблем — обуздание экономического хаоса, решение проблемы безработицы, угрозы коммунистической революции и распада страны. Фюрер обратил внимание на то, что немецкий народ и немецкие земли, были объединены мирно, без крови.

В конце своей речи Гитлер заявил, что и впредь будет стремиться к миру, решать все вопросы исключительно за столом переговоров.

Немцы были очарованы речью своего национального вождя. Везде только и обсуждали как Гитлер «размазал», «морально уничтожил» американского президента своим ответом. Рузвельта в частных беседах называли не иначе чем «еврейским прихвостнем» и «лицемерным подонком».

Официальная реакция и отзывы немецкой прессы были ненамного сдержаннее. Официальная газета NSDAP «Народный обозреватель» (Völkischer Beobachter) заявила: «Рузвельт был словесно уничтожен и, по сути, политически казнён».

Весь остальной мир был в недоумении как от самой речи, так и от реакции на неё населения Германии. Немецких обывателей не удивляло то, что никто во всём мире, кроме самих немцев, не разделял радости по поводу речи Гитлера.

Весь мир затаив дыхание готовился к большой войне, в тот самый момент, когда немцы ликовали и выходили на улицы с портретами Адольфа Гитлера.

Речь Гитлера была самой продолжительной и считалась нацистами самой выдающейся в его карьере оратора. Она транслировалась по всему миру.

Вот только обмануть никого не смогла, кроме немцев, которые сами жаждали быть обманутыми, т.к. их разум был всецело поглощён чувством собственного величия и превосходства над другими народами. Весь остальной мир понимал, что выразительная обвинительная речь германского фюрера никоим образом не способствовала разрядке напряжённости и была прелюдией к будущей большой войне в Европе.

Сразу после выступления Гитлера 28 апреля 1939 года, в котором фюрер выразил сожаление по поводу того, что его предложения были отклонены польским правительством, в немецкой прессе развернулась мощная пропагандистская антипольская кампания.

Нацистский вождь объявил о расторжении германо-польского договора о ненападении 1934 года, в связи с тем, что Польша нарушила его, заключив соглашения с врагами Германии — Великобританией и Францией.

Польский министр иностранных дел Юзеф Бек 5 мая 1939 года, всё ещё полагая, что Гитлер не решится на агрессию, которая в условиях гарантий Франции и Великобритании непременно приведёт к большой войне в Европе, произнёс на специальном заседании Сейма: «Мы, поляки, не знаем понятия „мир“ любой ценой. У людей, народов и государств есть лишь одно благо, не имеющее цены, — честь».

Принятие Румынией и Литвой германских требований избавило эти страны от вторжения, но фактически сделало их вассалами Рейха, поставив в зависимое от Третьего Рейха положение. Отказ гордой Польши предопределил её дальнейшую судьбу.

Уже никто в мире не сомневался, что после фактической капитуляции Румынии Польша становится наиболее вероятным объектом будущей агрессии Германии.

Гитлер наглядно показал всему миру, как он может ловко использовать проблемы немецкого нацменьшинства в целях обострения политического кризиса. В случае с Чехословакией это привело к захвату германскими войсками сначала части, а потом и всей остальной территории.

В марте 1939 года Гитлер наглядно продемонстрировал, что для достижения своих целей он не собирается соблюдать договорённости, демонстративно нарушив соглашение с Великобританией и Францией о новых границах Чехословакии. Фюрер принял решение поддержать сепаратистов и создать марионеточное Словацкое государство, а оставшиеся чешские земли присоединить к Рейху.

14 марта 1939 года вермахт вторгся в Чехословакию. Оккупированная территория была превращена в протекторат Богемии и Моравии, а Словакия преобразована в республику с подконтрольным Рейху правительством.

В конце апреля главнокомандующий сухопутными войсками генерал-полковники Вальтер фон Браухич представил Гитлеру первый вариант планируемых военных операций на территории Польши, а начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал Франц Гальдер — предварительный график развёртывания войск, которое фактически началось уже через месяц.