Колокол Люцифера

К середине 1939 года отделением армейской разведки Абвер (Abwehr) в Бреслау были подготовлены диверсанты, задачей которых стало проведение различных акций с целью провоцирования польских властей на репрессии против немецкого населения.

Диверсанты нападали на госучреждения, почту, телеграф, лесничества, железнодорожные вокзалы и кассы, поджигали офисы государственных учреждений, убивали поляков.

Сотрудники абвера поджигали дома, где проживали немецкие семьи и убивали немцев, рассчитывая на то, что в этих преступлениях обвинят поляков. В газетах Германии и по нацистскому радио эти поджоги и убийства выдавались за неоспоримые доказательства террора польских националистов, проводимого при попустительстве, а то даже при поддержке польских властей.

На территории Польши стали создаваться военизированные отряды «Народной немецкой самозащиты» (Volksdeutscher Selbstschutz), руководимые сотрудниками госбезопасности (SD) и укомплектованные бойцами диверсионных подразделений абвера.

Сразу после нападения Германии на Польшу, эти боевые отряды «немецкой самообороны» перейдут в подчинение местных руководителей SS и полиции (Polizeiführer) и будут использоваться в качестве вспомогательной силы для убийства десятков тысяч поляков и евреев. Немецкие «отряды самозащиты» станут известны всему миру по итогам судебных процессов над военными преступниками, совершившими свои бесчеловечные «акции устрашения» и массовые казни на территориях рейхсгау Данциг-Западная Пруссия, в районе Люблина.

Перед самым вторжением произошла активизация диверсионной деятельности в пограничных районах Польши. Диверсанты нападали на пограничные пункты и таможенные посты. Поляки отвечали на эти провокации репрессиями, о которых сразу же становилось известно жителям Германии. Радио и газеты были всегда готовы рассказать немцам об ужасных злодеяниях, совершаемых на территории Польши в отношении их соотечественников.

В прессе и по радио нацистские пропагандисты обвиняли польское правительство и местные власти в том, что они если не организовали, то сознательно допустили террор националистов в отношении проживавших на территории Польши этнических немцев.

Нацистская пропаганда использовала для внедрения в массовое сознание немцев следующие ложные утверждения:

— Многие годы польские националисты безнаказанно похищают, пытают и убивают немецких активистов, членов нацистской партии. Они запугивают немецкое население, массово насилуют немецких женщин. Могут избить за употребление немецкого языка на улице, в магазине или кафе. Когда узнают, что работник этнический немец — его тут же увольняют с работы.

— Польский национализм поддерживается на государственном уровне.

— В гонениях на немцев участвуют не только националисты, но и местные власти.

— В школах запрещают преподавание на немецком языке.

— Националисты принимаются на государственную службу и имеют протекцию в любой сфере.

— Польша, при прямой поддержке и финансировании со стороны Великобритании, ведёт активную информационную войну против Германии. Поляками манипулируют националисты и заокеанские евреи-плутократы, захватившие власть в Великобритании и США, чтобы разжечь у простого народа ненависть к Германии, немецкой нации и её фюреру, к проживающим на территории Польши этническим немцам.

— Иностранные государства вооружают Польшу для будущей войны с Германией, финансируют и переоснащают оборонную промышленность.

Нацистам было необходимо было убедить собственный народ в оборонительном, вынужденном характере германо-польской войны. Они были также заинтересованы в том, чтобы война с Польшей не вышла за рамки локального конфликта. Для этого следовало убедить общественное мнение в европейских государствах, от которого сильно зависели демократические правительства этих стран, в том, что действия Третьего Рейха являются вынужденной самообороной, спровоцированной польской стороной.

Адольф Гитлер 22 августа 1939 года заявил своим генералам: «Я вам дам пропагандистский повод к войне. Его правдивость не имеет значения. Победителя не будут спрашивать, правду ли он говорит».

Берлинский радиопропагандист, уже после вторжения вермахта в Польшу, скажет — «Я хочу спросить предателей-пацифистов: что вы делали все те годы, когда поляки угнетали ваших соотечественников, подвергали их унижениям и побоям, где вы были всё это время, когда немцев убивали и насиловали, чтобы иметь хоть какое-то право критиковать фюрера, взявшего на себя ответственность за судьбы немцев и покончившего наконец с произволом поляков?».

25 августа 1939 года на пресс-конференции в Имперском министерстве народного просвещения и пропаганды немецкие журналисты получили недвусмысленное указание сделать акцент на мобилизационных мероприятиях готовившейся к предстоящей войне Польши как «наступательные приготовления против Германии». Журналисты, выполняя директиву Гёббельса писали и говорили о формировании новых дивизий, польские приграничные укрепления именовались не оборонительными сооружениями, а «исходными позициями для запланированного наступления на Рейх».

Нацистам было необходимо предъявить мировой общественности формальный повод к войне.

Имперская служба безопасности (Reichssicherheitsdienst, SD) совестно с военной разведкой и контрразведкой, разработала план ряда провокаций, названный по имени идейного вдохновителя и непосредственного куратора планируемых операций — рейхсфюрера SS Генриха Гиммлера.

Провокации заключались в нападении агентов спецподразделений на немецкие объекты и возложение ответственности за эти нападения на поляков.

По сообщениям немецкой прессы, все эти нападения осуществлялись либо специально обученными отрядами польских националистов, либо спецподразделениями польской армии.

Главной частью плана «Гиммлер» была инсценировка нападения поляков на радиостанцию, расположенную в 10 километрах от польско-немецкой границы, в немецком городе Глайвице — операция «Консервы» (нем. Aktion Konserve).

Утром 31 августа 1939 года немецкие газеты вышли с заголовками «Нападение поляков на немецкую радиостанцию в Глайвице». В статьях говорилось: «…в четверг приблизительно в 20 часов помещение радиостанции в Глайвице было захвачено поляками. Захватившие радиостанцию объявили о вторжении польской армии на территорию Рейха и призвали всех проживающих в Германии поляков к восстанию. Однако через несколько минут их разгромила полиция, вызванная радиослушателями. Полиция была вынуждена применить оружие. Среди захватчиков есть убитые. Никто из полицейских в перестрелке с польскими бандитами не пострадал».

Одна из газет в городе Оппельн писала 31 августа: «Поступили новые сообщения о событиях в Глайвице. Нападение на радиостанцию было, очевидно, сигналом к общему наступлению польских партизан на германскую территорию. Почти одновременно с этим, как удалось установить, польские партизаны перешли германскую границу ещё в двух местах. Это также были хорошо вооружённые отряды, по-видимому, поддерживавшиеся польскими регулярными частями. Подразделения полиции безопасности, охраняющие государственную границу, вступили в бой с захватчиками. Ожесточённые бои продолжаются».

Утром 1 сентября Германское информационное бюро распространило срочное сообщение: «Поляки совершили нападение на радиостанцию в Глайвице».

Выступая в рейхстаге 1 сентября 1939 года, Гитлер заявил о 14 столкновениях на границе, в том числе о трёх крупных.

Немецкие радиостанции весь день 1 сентября не умолкали, сообщая, что польская армия перешла границу в трёх местах и немецкие подразделения были вынуждены вступить в бой, оттесняя поляков за пределы Германии.

В 4:30 утра 1 сентября 1939 года германские ВВС нанесли массированный удар по польским аэродромам, в 4:45 броненосец «Шлезвиг-Гольштейн» открыл огонь по военному складу на военно-морской базе под Данцигом. В 4:45 вермахт начал наступление по всей германо-польской границе.

Войска начали вести широкомасштабные боевые действия против Польши, а в Германии началась антипольская истерия. Немцы выходили на площади и требовали возмездия.

Массовые митинги на заводах и фабриках, в учебных заведениях, собрания в первичных местных организациях NSDAP и гитлерюгенда заканчивались одинаково — гневными проклятиями в адрес поляков и призывами к фюреру покарать подлых агрессоров.

Вся Германия поднялась в едином порыве, желая крови, желая мести, готовая в этом своём желании идти до конца.

На Нюрнбергском процессе над военными преступниками штурмбаннфюрер SS Альфред Науйокс признался, что он в качестве руководителя диверсионной группы VI-F возглавлял непосредственный захват военнослужащими спецподразделения SS радиостанции в Глайвице.

По словам Науйокса, солдаты его диверсионного подразделения SS 31 августа 1939 года в 20:00 беспрепятственно вошли в помещение радиостанции. Работников радиостанции связали и заперли в подвале, после чего вышли в эфир с воззванием на польском языке. Вся операция заняла несколько минут, не более.

Науйокс также рассказал о том, что тайная государственная полиция (Geheime Staatspolizei, Gestapo, гестапо), по приказу оберфюрера SS Генриха Мюллера доставило в Глайвице из концлагеря Дахау нескольких узников, осуждённых к смертной казни. Узников, переодев в польскую форму, расстреляли, инсценировав боевое столкновение с полицией.

У входа в здание радиостанции эсэсовцы оставили труп известного местного польского националиста Франтишека Хоньока, бывшего участника антигерманских восстаний в Верхней Силезии, несколькими днями ранее арестованного гестапо.

Труп Хоньока тут же был опознан местными жителями, факт опознания задокументирован местной полицией.

Глава гестапо Генрих Мюллер выехал в Глайвице вместе с начальником уголовной полиции Артуром Небе для проведения следственных действий. По результатам «расследования» был составлен детальный отчёт. Согласно этому отчёту, у следователей не возникло никаких сомнений в том, что нападение осуществили польские военнослужащие и националисты.

После вторжения вермахта на территорию польского государства потребность в пропаганде войны не только не уменьшилась, но и наоборот, увеличилась в несколько раз. Одно дело кричать с трибуны на митингах, а другое объяснить отцу и матери погибшего в Польше немецкого солдата, что его смерть была ненапрасной.

После того как немцы стали получать похоронки, их отношение к войне и к нацистскому режиму могло сильно измениться, а это пропагандисты не могли допустить.

В задачу пропагандистов входило напугать обывателей кровожадными польскими националистами и вызвать у немецкого населения озлобление, готовность идти на любые жертвы ради «справедливой» мести полякам.

Город Бромберг вместе с окрестностями в феврале 1920 года по условиям Версальского договора был передан полякам и получил новое название — Быдгощ. Уже в марте город начали массово покидать этнические немцы. Всего Быдгощ с 1920 по 1939 покинуло около двухсот тысяч немцев. Согласно результатам переписи 1931 года, численность немецкого населения в городе составила 18 тысяч, а через шесть лет, т.е. в 1939 году в Быгдощском районе осталось всего около 10 тысяч немцев.