Оружием лжи и диверсий

Цель этого антисоветского шабаша ясна: вопреки логике и фактам поставить под сомнение компетентность советского суда, а заодно и выдать индульгенцию опаснейшему преступнику. Иного объяснения действиям «принципиальных противников смертной казни» найти невозможно.

Кстати, подобные петиции, по существу означающие глумление над памятью погиоших и над чувствами их родственников, идут и в другие социалистические страны. Так, к венгерским властям «Амнистия» обратилась с просьбой отменить смертный приговор изуверу-рецидивисту Имре Миш-кеи, зверски убившему восьмилетнюю девочку. Он тоже, оказывается, подпал под разряд «узников совести».

Защита убийц накладывает несмываемое пятно позора на «Эмнисти интернэшнл». Но особое возмущение у всех честных людей вызывает то обстоятельство, что эта организация все чаще выступает в неприглядной роли ходатаев за фашистских прислужников. Вот лишь несколько таких фактов.

П. Илып, Ф. Пелих, А. Деревянко, И. Манчич и Н. Петренко во время фашистской оккупации были карателями и участвовали в массовых расстрелах советских граждан. После войны убийцам долго удавалось скрываться. Но в 1979 году они были арестованы и судимы. Приговор предателям был один — к расстрелу. И что же? На том основании, что организация «Эмнисти интернэшнл», мол, «при любых условиях является противником смертной казни», от нас стали требовать смягчения этих приговоров. Не вышло!

Но «Амнистия» не унялась. Несколько позже она встала на защиту некой А. Гинзбург-Макаровой, известной в годы фашистской оккупации Брянщины под кличкой Тоньки-пулеметчицы. Эта изуверка добровольно пошла служить гитлеровцам. Сначала была сотрудницей полиции в поселке Локоть, а затем сама напросилась в отряд карателей. Участвовала в расстрелах партизан и мирных жителей. Тонька-пулеметчица не пропускала ни одного рейда карателей, участвовала в допросах и пытках арестованных советских людей в полиции и окружной тюрьме. Во время массовых казней именно она поливала обреченных свинцом из станкового пулемета, а затем хладнокровно добивала из нагана раненых. Изобличенная показаниями многочисленных свидетелей, Гинзбург-Макарова признала, что лично расстреляла и замучила более ста советских патриотов. И вот этой-то людоедке «гуманисты» из «Амнистии» хотели бы сохранить жизнь!

А вот факты несколько иного плана.

…Этого уже немолодого человека с мешками под глубоко запрятанными глазами и обширными залысинами ленинградцам приходилось встречать на своих улицах много раз. На вкладке-визе к его паспорту значится: «Гражданин ФРГ, Александр Шеффлер. Тургруппа. Посетит Ленинград, Новгород».

Свои довольно частые ноездки в нашу страну Шеффлер объясняет тем, что когда-то и сам жил в Ленинграде, а теперь, мол, здесь осталась одинокая кузина, которую он обязан навещать.

Знание русского языка помогало Шеффлеру не только улавливать смысл разговоров на улицах, в вагонах метрополитена, но и способствовало установлению ряда знакомств. Особое расположение он питал к В. Турпиной — словоохотливой женщине, хорошо знавшей Ленинград, разбиравшейся в произведениях искусства. Сразу оговорюсь: имя и фамилия этой женщины изменены — ведь Шеффлер на поверку оказался вовсе не туристом, а… Впрочем, обратимся к документам.

Вот, например, «Постановление по делу о контрабанде» Пулковской таможни. В нем говорится: «Шеффлер выезжал за границу после пребывания в СССР в качестве туриста, не указав в таможенной декларации предметы старины на сумму 3110 рублей». К постановлению подколот акт об изъятии этих предметов, которые представляют историческую ценность и вывозу за границу не подлежат.

Но Шеффлер не только контрабандист. Перед нами другой документ. Это «Выписка из архива по следственному делу № 977 на осужденного военного преступника Шеффлера Александра Пауля». Знакомимся. «Шеффлер, 1913 г. р., уроженец с. Высоково, Новгородской губернии. Немец, образование среднее. Последнее место жительства — г. Берлин — Штеглиц, Брайтштрассе, 22. Осужден 29.11.49 г. военным трибуналом войск МВД Моск. обл. на 25 лет». Красноречивое дополнение!

До 1928 года Шеффлер вместе с родителями действительно проживал в Ленинграде. Затем семья перебралась в Германию. В 1939 году Шеффлер идет в гитлеровскую армию. Знание русского языка позволяет ему устроиться переводчиком. После нападения гитлеровской Германии на нашу страну он с пристрастием допрашивает советских людей в оккупированных фашистами городах Гомеле, Орше, Бобруйске и Могилеве, затем служит в 203-м приемно-пересыльном лагере для советских военнопленных. Прямо или косвенно Шеффлер повинен в гибели многих советских патриотов. За это в 1949 году он и получает по заслугам.

Но, оказавшись на свободе, Шеффлер вновь встает на скользкий путь: связывает свою «деятельность» с гамбургским отделением «Эмнисти интернэшнл». И вскоре становится одним из ведущих ее «активистов».

Короче говоря, его ленинградская родственница, трогательная забота о ней — всего лишь удобный предлог для получения въездных виз в нашу страну. Злобный антисоветчик, Шеффлер во время каждого приезда пытался плести сложную сеть интриг, втягивая под маской добродетели в свои сети легковерных людей. Хотя бы ту же В. Турпину.

— Однажды, — вспоминает она, — Шеффлер решил познакомить меня с туристами из группы, с которой он приехал из ФРГ. Ими оказались супруги Анжела и Юрген Пляске. Перед самым отъездом из Советского Союза эти люди неожиданно попросили меня передать какой-то сверток по указанному на нем адресу, считая, как мне теперь ясно, что я уже попала в расставленные ими сети…

Приехав в следующий раз в Ленинград, Анжела немедленно отправилась к Турпиной. Осведомилась о выполнении предыдущего поручения, а затем поведала ей о деятельности «Амнистии», к которой она, Анжела, дескать, принадлежит. Тут же вручила В. Турпиной так называемый «устав» этой организации и незаконно провезенные 500 западногерманских марок для передачи конкретным лицам.

Прошло еще какое-то время, и вот уже к В. Турпиной обращается некая Э. Хассе. «Вас мне рекомендовала Анжела, — представилась она. — Вот деньги, которые вы должны отправить по указанному адресу гражданке Машковой».

Примерно через год в Ленинград вновь прибыли супруги Плиске. Уже не таясь, они признались Турпиной, что никакая туристская программа их не интересует, а свое пребывание в СССР намерены использовать для пересылки Машковой «вещевых посылок». Затем Анжела Плиске вскрыла банку из-под крема «Камилл» и на глазах у изумленной хозяйки квартиры извлекла оттуда пачки денег, предназначаемых все той же Машковой.

Кто же такая эта Машкова и почему для этой персоны доставляются из-за рубежа деньги, да еще столь необычным способом?

Машкова, она же Валентина Ефимовна Цехмистер, дважды привлекалась к судебной ответственности по обвинению в ряде уголовных преступлений, в том числе и за антисоветскую деятельность. Но, отбыв очередное наказание в соответствующих исправительных учреждениях, матерая антисоветчица вновь принималась за прежнее. Она разошлась со своим мужем, не одобрявшим ее поведения, и вступила в связь с неким Осиповым. Вместе с ним Машкова и предложила свои услуги «Амнистии».

— Мы должны всячески поощрять работу Машковой и Осипова, — говорил на квартире у В. Турпиной очередной «турист» из ФРГ Гюнтер Лотт, который также был аттестован Анжелой как «опытный член «Амнистии» и один из ее руководителей». — Я привез для них деньги, чулки и еще кое-что из вещичек. Пока им хватит. А тем временем я похлопочу о том, чтобы они перебрались в ФРГ. Ну а пока…

Пока же Гюнтер Лотт, как он высказался, желает продолжить контакты с В. Турпиной и ее знакомыми здесь, в Ленинграде. Но поскольку он и его шефы прекрасно понимают, что все их незаконные деяния в городе на Неве подпадают под соответствующие статьи Уголовного кодекса РСФСР, то необходимо, мол, прибегать при этом к средствам конспирации. Лотт тут же пояснил, что вообще деятельность «Амнистии» — сплошная конспирация. Он, например, сам содержит для видимости аптеку в городе Гейдельберг, а на самом-то деле возглавляет городское отделение «Амнистии»…

Этот «турист» тут же растолковал Турпиной, что конспирация сводится к тайным формам переписки, применению зашифрованных фраз и слов, по которым адресат может, например, узнать точную дату прибытия к нему от Лотта эмиссара. Если же возникнет необходимость получения срочной «информации», то предлагается система «пароль — отзыв» по междугородному телефону.

Наконец, предусмотрена и система «личных контактов». По так называемому «внутрисоюзному почтовому каналу» или телефону назначается с помощью условной фразы дата встречи. Дальнейшие действия — по предложенной им же, Лоттом, схеме. А она такова: время встречи — 8.00 утра или 8.00 вечера. Место — вход в ленинградскую мечеть. Опознавательные признаки эмиссара — значок «Выставка мебели» на левом лацкане пиджака и газета в руке.

Аналогичные приметы должен иметь и тот, кто будет выходить на связь с эмиссаром. Для этого «владелец аптеки» передал В. Турпиной второй значок «Выставка мебели». «В самое ближайшее время, — пообещал в конце разговора Лотт, — я отправлю вам множительный аппарат или же необходимую сумму для его приобретения на месте».

Анжела Плиске тоже прибегала к методам конспирации — для тех, кто связан с «Амнистией», это обязательное правило. Она, например, предписывала фиксировать номера телефонов лиц, с которыми В. Турпиной нужно будет связываться, но не в обычном, а в обратном порядке. А при отправке денег все той же Машковой помечать на переводе: «Это — Оленьке на подарок».

Иногда Анжела пускалась в длинные рассуждения о роли «Амнистии» на международной арене. Так, она сообщила В. Турпиной, что эта организация имеет в ФРГ связи с различными политическими кругами, в том числе и с партией Штрауса. Неофашистское общество «в защиту прав человека» также помогает «Амнистии». Как-то, особенно разоткровенничавшись, она даже сообщила, что в США «Амнистию» финансирует не кто иной, как руководство реакционного профсоюзного центра — АФТ-КПП.

Да, Плиске уже считала Турпину «своей». Но вот Турпина как-то узнала, что по поручению Анжелы ей предстоит передать очередные вещевые посылки и деньги родственникам осужденных на разные сроки уголовников М. Сига-рева, Г. Ушакова и С. Тимохина. Спросила, что все это значит, почему «Амнистия» опекает этих отпетых подонков. Плиске ответила нечто невразумительное. Тогда В. Турпина решила выяснить у нее, боролись ли, например, члены «Амнистии» за американскую коммунистку А. Дэвис, которая оказалась в тюрьме по сфабрикованному обвинению. На это Плиске ответила, что, дескать, «устав» «Амнистии» не предусматривает защиту людей, призывающих к насилию. Но Турпина возразила: «А Дэвис-то на самом деле преследовали за политические убеждения!» И тогда Плиске поспешила прекратить дискуссию.

А вскоре она попалась на нечистых операциях. При таможенном досмотре у нее были обнаружены незаконно ввезенные в нашу страну советские деньги, которые, как было установлено, предназначались еще для одного уголовника — В. Ильякова. В архиве Шереметьевской таможни мы позже познакомились с протоколом, в котором было сказано: «Во время досмотра ручной клади и багажа гражданки ФРГ Плиске Анжелы, 1937 г. рождения, ФРГ, домохозяйки из г. Вальдорф, Курнфальштрассе, 40, прибывшей с группой туристов рейсом 256 из Франкфурта, не указано в таможенной декларации и не заявлены при устном опросе валюта СССР 3 014 рублей, укрытые в поясе из белого материала с 11 отделениями, использовавшемся как средство, предназначенное для провоза предметов контрабанды».