Война и наказание: Как Россия уничтожала Украину

Гуренко по телефону сообщает еще одну новость: «Слушай, тут приехал представитель ГКЧП из Москвы, генерал Варенников, главком сухопутных войск СССР, хочет с тобой встретиться». Кравчук понимает, что первый секретарь компартии пытается показать, что старые порядки вернулись — и всем снова руководит компартия. «Слушай, — сопротивляется Кравчук, — а что, Варенников не мог сам мне позвонить?» — «Ну, он пришел ко мне, мы тут беседуем. Леонид Макарович, я думаю, что надо с ним встретиться у меня». — «Я как председатель Верховного совета должен идти на встречу к первому секретарю ЦК компартии Украины, — рассуждает про себя Кравчук, — они с Варенниковым уже все обсудили. Я приду, сяду на приставной стульчик, и они будут мне говорить, что делать». И не сдается: «Станислав Иванович, пока я председатель Верховного совета, мы с Варенниковым будем встречаться у меня в кабинете. А ты, если хочешь, можешь тоже прийти».

Кравчук едет на работу, и с ним связывается по телефону президент России Борис Ельцин. Он просит попробовать дозвониться до Горбачева: тот на даче в Крыму, из Москвы с ним не соединяют, но, может, руководителю Украины не посмеют отказать. Кравчук набирает номер — и строгий женский голос ему отвечает, что Михаил Сергеевич плохо себя чувствует и говорить не может.

К Кравчуку в кабинет приходит Варенников и требует объявить в Украине чрезвычайное положение. Кравчук в ответ просит генерала показать письменное распоряжение из Москвы: «Даже Ленин, когда направлял своих представителей, от руки писал полномочия своему представителю, мол, направлен для решения таких-то вопросов». — «А зачем, — удивляется Варенников, — вы же по радио слышали». Кравчук упорствует, мол, должен предоставить депутатам документ, а на основании сообщения по радио вопрос о введении чрезвычайного положения вносить на рассмотрение Верховного совета не будет.

В это же время в кабинете у Кравчука звонит телефон — это фактический лидер ГКЧП, председатель КГБ Владимир Крючков. «Варенников у вас? — спрашивает он. — Вот и хорошо». Кравчук понимает, что это моральное давление, но решает, что за излишний бюрократизм никто его не накажет. Ведь в Москве президент России Борис Ельцин ведет себя куда более вызывающе — он объявляет происходящее государственным переворотом и требует не подчиняться приказам ГКЧП. По сравнению с бунтом Ельцина осторожное выжидание Кравчука не представляет для союзных властей никакой угрозы. Варенников летит во Львов — проверить ситуацию. Члены ГКЧП ждут, что там начнутся волнения: именно там, в Западной Украине, наиболее активны сторонники независимости. Но в городе все тихо.

Вечером Кравчук выступает с очень аккуратным телевизионным обращением: призывает всех украинцев сохранять спокойствие и продолжать работу. В отличие от Москвы массовых протестов против путча в Киеве нет.

Власть ГКЧП не продержится и трех дней. Около здания Верховного совета России в Москве собираются несколько десятков тысяч сторонников Ельцина, военные не решаются открыть по ним огонь, наоборот, выводят войска из Москвы. Уже 21 августа Борис Ельцин отдает приказ арестовать членов ГКЧП.

Теперь уже в щекотливом положении оказываются те руководители республик, которые поддержали ГКЧП и подчинились ему. К примеру, один из них, председатель Верховного совета Беларуси Николай Дементей, уже 22 августа объявляет, что уходит в отставку.

А 24 августа Верховная Рада Украины собирается на свое первое после неудавшегося путча заседание. На площади перед парламентом идет многочасовой и многотысячный митинг сторонников независимости. Коммунисты деморализованы.

Депутат парламента, старейший украинский диссидент Левко Лукьяненко, человек, еще в 1960-е боровшийся за отделение Украины от Советского Союза и приговоренный за это к смертной казни, утром 23 августа 1991 года берет школьную тетрадь в линейку и пишет на одну страничку текст. Сначала он называет его «Универсал о провозглашении независимости», по аналогии с тем, как словом «Универсал» называл декларацию независимости Украины в 1917 году главный украинский историк Михаил Грушевский. Но потом единомышленники Лукьяненко отговаривают его от слова «универсал» — им кажется, что депутаты-коммунисты испугаются таких исторических параллелей, — и предлагают более нейтральное «акт».

Председатель парламента Кравчук боится ставить акт на голосование — предлагает перенести на несколько дней. Тут, по распространенной версии, к нему подходит активист Народного Руха Дмытро Павлычко и обещает немедленно его придушить, если он не объявит голосование. Леонид Кравчук, который боится повторить судьбу Дементея, подчиняется, и Акт о провозглашении независимости принимают подавляющим большинством голосов.

А 30 августа президиум Верховной Рады, учитывая поддержку украинской компартией августовского путча, принимает решение о ее запрете. После этого на аудиенцию к Кравчуку приходят бывшие товарищи по партии и говорят, что запретить компартию может исключительно Верховный суд. «Так вы хотите, чтобы вас еще и судили?» — спрашивает Кравчук. Они уходят.

Между коммунистами и борцами за независимость Украины возникает внезапный ситуативный союз. Вчерашние коммунисты во главе с секретарем по идеологии Кравчуком, по сути, отказываются от марксизма и перенимают идеи украинских националистов. А те рады, что их идеология победила, и, не имея обширного опыта государственного управления, готовы сохранить важнейшие посты за коммунистами.

Вскоре художнику Василю Лопате звонят из Нацбанка Украины: говорят, что ситуация изменилась, теперь можно рисовать Мазепу — он будет изображен на купюре в 10 гривен.

Родина, пьяная или трезвая

В конце сентября 1991 года Леонид Кравчук летит в Америку — впервые как глава независимой, хоть еще и не признанной таковой Украины. Он знает, что президент Буш максимально настороженно относится к идее распада Советского Союза и предпочел бы сохранить централизованное государство с Горбачевым во главе. Кравчуку надо как-то убедить его, что пора устанавливать отношения с Киевом напрямую. В ходе встречи глава украинского парламента разыгрывает хитрый сценарий. Он не просит о признании независимости, отмечая, что этот вопрос поднимет только после референдума, намеченного в его стране на 1 декабря. Но он просит об экономической помощи, поскольку все, что Вашингтоном централизованно отправляется в Москву, до Украины не доходит. Еще он уточняет, что Украине не нужно продовольствие — его хватает, нужны финансы и новые технологии, которые могли бы сделать промышленность страны конкурентоспособной. Буш колеблется, поскольку все еще склонен иметь дело с Москвой. И тогда Кравчук заявляет, что Киев согласен отказаться от ядерного статуса: мол, пусть все советское атомное оружие останется только в России. И это очень радует и успокаивает Буша.

СССР после августовского путча стремительно распадается: даже правительство Советского Союза больше не функционирует, его полномочия переданы республикам. Происходящее, конечно, становится предметом для шуток в КВН. Осенью в первом полуфинале 1991 года встречаются команды из стремящегося к украинской независимости Львова и Екатеринбурга, родного города российского президента Бориса Ельцина. Зрителям известно, что Ельцин очень любит КВН и болеет за земляков — годом раньше он даже приходил в зал поддержать их.

Обе команды шутят про беспомощность членов ГКЧП и про разваливающийся Советский Союз, но музыкальный номер в исполнении команды из Екатеринбурга вызывает скандал. На музыку гимна СССР положен текст, половина которого — это слова советского гимна, а другая половина — слегка измененные строки стихотворения русского поэта Николая Некрасова из советской школьной программы. Совмещенные, они порождают шедевр абсурда:

Однажды в студеную зимнюю пору

Сплотила навеки великая Русь.

Гляжу, поднимается медленно в гору

Великий могучий Советский Союз.

Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,

И вот нам ведет под уздцы мужичок,

На правое дело он поднял народы,

В больших рукавицах, а сам с ноготок.

Откуда дровишки идей коммунизма?

Уж больно ты грозен, как я погляжу,

И красное знамя советской отчизны

Отец, слышишь, рубит, а я отвожу.

Славься, отечество наше свободное,

Славной отчизны большая семья,

Партия Ленина, сила народная,

Всего мужиков в ней: отец мой да я.

В лесу раздавался топор дровосека,

Дружбы народов надежный оплот,

Семья-то большая, да два человека,

Нас к торжеству коммунизма ведет.

Зал в восторге. Цензуры на советском телевидении уже нет, а судьи — популярные актеры, режиссеры и журналисты исключительно демократического толка. Тем не менее даже они шокированы подобной смелостью. Почти все ставят екатеринбургской команде два балла из пяти возможных. Слово берет руководитель российского телевидения, назначенный Ельциным Анатолий Лысенко, и говорит, что у американцев есть очень важный принцип: «Моя страна неправа, но это моя страна». Команда из Екатеринбурга проигрывает полуфинал, а куда менее вызывающие украинцы из Львова побеждают.

Удивительно, но в 2022 году российская пропаганда будет часто использовать этот слоган, процитированный Лысенко, чтобы доказать недопустимость критики войны против Украины.

Впервые фразу «Права она или нет, но это моя страна» («My country, right or wrong») произнес американец Стивен Декатур в 1816 году — и первоначально это был тост. Потом лозунг стал символом английского ура-патриотизма — джингоизма. Честертон высмеивал эту фразу, говоря, что «Права она или нет, но это моя страна» — это все равно что «Моя мать, пьяная или трезвая».

Независимость на тарелочке

1 декабря в Украине одновременно проходят выборы президента и референдум о независимости.

Это уже второй референдум за год, но после путча все по-другому, теперь уже Леонид Кравчук формулирует вопрос для референдума: «Подтверждаете ли вы Акт провозглашения независимости Украины?» Уточнения о выходе из состава Советского Союза нет, поскольку, по мнению Кравчука, подобное предложение набрало бы значительно меньше голосов. Зато идея независимости сама по себе максимально популярна. И действительно, 90% голосуют за.

На президентских выборах недавний коммунист — теперь уже антикоммунист — Леонид Кравчук набирает 61,6% в первом туре, победив диссидентов: лидера Руха Вячеслава Черновола и Левко Лукьяненко. Сразу после референдума иностранные государства, например Польша и Канада, начинают признавать Украину независимым государством. Но Советский Союз де-юре еще существует — неясно, что с ним делать.

Леонид Кравчук летит в Минск по приглашению председателя белорусского Верховного совета Станислава Шушкевича. Одновременно Ельцин приезжает в Беларусь с государственным визитом. Они еще в начале осени договаривались при случае встретиться и обсудить ситуацию втроем без президента СССР Горбачева. Российская делегация в Минске договаривается с премьер-министром Беларуси Вячеславом Кебичем о нефте- и газоснабжении, а Шушкевич тем временем зовет Кравчука в национальный парк Беловежская Пуща и предлагает: «Леонид Макарович, пока Ельцин задерживается, давайте съездим на охоту».