Война и наказание: Как Россия уничтожала Украину

Король Георг III

В начале февраля прогнозы американцев крайне неутешительны. Высокопоставленные дипломаты и чиновники в Белом доме довольно уверенно признаются в частных разговорах, что война будет быстрой, Зеленского убьют, российская армия возьмет Киев и посадит там марионеточное правительство.

Именно таков план Кремля — он выглядит идеальным, никакого изъяна. Медведчук убеждает Путина, что все пройдет гладко. 22 февраля Путин звонит Макрону и Шольцу и предупреждает, что решил признать независимость ДНР и ЛНР. Через полчаса он собирает расширенное заседание Совета безопасности — это странный орган власти, не описанный в российской конституции, Путин превратил его в некоторое подобие Политбюро. С тем лишь отличием, что в советские годы Политбюро действительно принимало решения коллегиально: например, начало войны в Афганистане было поддержано большинством, хотя тогдашний глава советского правительства Алексей Косыгин был против. А в путинской России Совет безопасности собирается, чтобы все чиновники публично присягнули президенту и подписались под тем решением, которое уже принял глава государства.

Это напоминает урок в школе. Высшие российские чиновники выходят к доске и по очереди угадывают, что именно Путин хочет от них услышать. Каждый старается говорить, с одной стороны, резко, но с другой — обтекаемо. 22 февраля все, включая бывшего президента Медведева, спикера парламента Володина и министра иностранных дел Лаврова, высказываются как надо — требуют немедленных действий. Оступается только Сергей Нарышкин — руководитель Службы внешней разведки, а в прошлом — глава администрации президента и спикер Государственной думы. Их диалог с Путиным показывают по всем телеканалам, и он наглядно демонстрирует ситуацию при дворе:

Нарышкин (растерянно). Согласился бы с предложением о том, что нашим, так сказать, западным партнерам можно дать последний шанс, с тем, чтобы предложить им в кратчайшие сроки заставить Киев пойти на мир и выполнить Минские соглашения. В противном случае мы должны принять решение, о котором сегодня говорится.

Путин (насмешливо). Что значит «в противном случае»? Вы предлагаете начать переговорный процесс?

Нарышкин (в ужасе). Нет я…

Путин (издевательски). Или признавать суверенитет республик?

Нарышкин (заикаясь). Я п-п-п…

Путин (твердо). Говорите прямо.

Нарышкин (с надеждой). Я поддержу предложение о признании…

Путин (раздраженно). Поддержу или поддерживаю? Говорите прямо, Сергей Евгеньевич.

Нарышкин (униженно). Поддерживаю предложение…

Путин (жестко). Так и скажите: да или нет.

Нарышкин (пытается бодриться). Так и говорю: поддерживаю предложение о вхождении Донецкой и Луганской народных республик в состав Российской Федерации.

Путин (смеется). Мы об этом не говорим, мы этого не обсуждаем. Мы говорим о признании их независимости или нет.

Нарышкин (почти в обмороке). Да. Я поддерживаю предложение о признании независимости.

На самом деле окружение Путина вовсе не однородно. К примеру, главный переговорщик Дмитрий Козак, уроженец Украины, против войны и до последнего не бросает попыток о чем-то договориться с Киевом. За это, впрочем, он вскоре попадет в опалу и потеряет доступ к телу президента.

В Киеве 23 февраля Зеленский собирает у себя всех политиков, потом всех представителей крупного бизнеса — тех, кого принято называть олигархами и с кем он в предыдущие месяцы воевал. Они съезжаются в офис президента на Банковой вечером. Зеленский пытается звучать оптимистично, говорит, что войны не будет.

В это время в Минск — поближе к Киеву — из Москвы уже летит российский самолет, на котором везут Виктора Януковича — на всякий случай, вдруг пригодится. Примерно так же в 1979 году, отдав приказ о начале военного вторжения в Афганистан и об убийстве президента Амина, советское руководство сразу доставило на самолете в страну его сменщика — а когда первая попытка переворота не удалась, вывезло его обратно. Впрочем, план Кремля в 2022-м кажется безупречным: десант на аэродроме Гостомель под Киевом, бросок с территории Беларуси через Чернобыль до украинской столицы, быстрый переворот — Запад не успеет опомниться, а все уже закончилось. Но большая часть окружения Путина, включая, например, главу МИД Лаврова, пока не в курсе этих планов — они все еще думают, что война не выйдет за пределы Донбасса.

Вечером украинские бизнесмены разъезжаются от Зеленского. Небольшая группа предпринимателей и политиков устраивает вечеринку — еще не зная, что это прощание с мирной жизнью. Весь вечер они говорят про войну, а еще смотрят по телевизору американский мюзикл «Гамильтон» и хором поют арию британского короля Георга III: «I will kill your friends and family to remind you of my love. Da-da-da da-da».

В четыре часа утра 24 февраля начинается полномасштабная война: Россия наносит авиаудары по Киеву, Днепру, Харькову и другим украинским городам.

Одна из самых известных советских песен про Великую Отечественную войну содержит такой куплет:

Двадцать второго июня

Ровно в четыре часа

Киев бомбили, нам объявили,

Что началася война.

Удивительным образом помешанный на памяти о Великой Отечественной войне Путин в точности повторяет этот сценарий.

Ермак вспоминает, что 24 февраля приехал на Банковую около пяти утра. Зеленский уже там. Многие мировые лидеры предлагают ему помощь в эвакуации.

Американский президент Байден звонит Зеленскому, чтобы обсудить, как вывезти его во Львов. Сразу появилась легенда, что Зеленский ответил: «Мне нужно оружие, а не такси». Ермак такой фразы не помнит. Но это уже не важно. Зеленский уже сам легенда. Он всю жизнь готовился к этой роли и точно знает, как ее играть.