Бандиты эпохи СССР. Хроники советского криминального мира

«Андроповский десант». Смерть Ш. Рашидова

Между тем публичное аутодафе двух деятелей подобного ранга было своеобразным сигналом к широкомасштабной чистке в государственных и партийных структурах страны. Из аппарата ЦК КПСС и Совета Министров после этого было изгнано больше трети высокопоставленных чиновников. К центральным органам власти присоединились и периферийные: из 150 областных партийных секретарей снято 47. На одной Украине из 25 первых секретарей партии сменено 9. И это на бывшей родине самого Леонида Брежнева! Более того, люди Андропова добрались и до неприкосновенного когда-то Днепропетровска. По приказу министра внутренних дел В. Федорчука на Украину отправилась следственная бригада МВД, которая в октябре 1983 года в Днепропетровске арестовала самого Александра Мильченко по прозвищу Матрос. Некогда закрытые уголовные дела на него и его группировку были вновь возбуждены. Правда, давалось это следователям потом и кровью, они постоянно находились под давлением местного и республиканского начальства. В результате Матрос получил тогда минимальный срок 3 года.

Той же осенью 83-го «андроповский десант» достиг и другого крупного города Украины – Одессы. Туда прибыли новый прокурор области В. Зимарин и новый начальник УВД облисполкома Е. Старовецкий. Не прошло и года после их прибытия, как за взятки арестовали дельцов из управления рынками. За многие годы тихого существования «города теневиков» это было первое громкое и серьезное дело по взяткам. После этого В. Зимарин взялся за горотдел БХСС, начальник которого А. Малышев был уволен со своей должности в октябре 1984 года.

Подобная же картина складывалась и в Геленджике, где был назначен новый начальник УВД капитан В. Миляев (до этого он работал начальником Первомайского РОВД в Краснодаре). Геленджик к тому времени уже прославился шумным судебным процессом над торговой мафией, которую возглавляла начальник местного Общепита Бэлла Бородкина, или Железная Бэлла. Этот процесс прошел в марте 1983 года. На нем, в частности, вскрылось, что Железная Бэлла одна похитила более полутора миллионов рублей государственных денег. За это, собственно, суд и вынес ей высшую меру наказания – расстрел. Теперь В. Миляев должен был продолжить начатое ранее дело и избавить город от мафии окончательно. Вскоре город пережил еще один судебный процесс – по делу начальника местного ОБХСС М. Шматова и старшего инспектора Р. Митиной.

Настоящее вселенское потрясение основ правоохранительной системы произошло в 1983 году в Белоруссии. И все из-за одной судебной ошибки в так называемом «мозырском деле». Началось оно чуть раньше, когда неизвестные преступники убили инспектора рыбохраны и следователя прокуратуры. В результате проведенных следственных мероприятий было арестовано пять человек. Все они признались в содеянном. Но в апреле 1983 года были задержаны истинные убийцы, успевшие за это время совершить десятки грабежей и убить двух милиционеров. Разгневанная кремлевская власть, как только до нее дошла весть об этом деле, тут же обрушила свой карающий меч на МВД и прокуратуру Белоруссии. В результате лишились своих постов министр внутренних дел республики, прокурор и их заместители. Был отстранен от работы судья, вынесший приговор тем пятерым осужденным, которых арестовали ранее. На суде все они заявили, что следователи избивали их и заставляли брать на себя вину за несовершенные преступления. Однако суд не принял во внимание эти заявления. Теперь же, по приказу из Москвы, были взяты под стражу и те следователи, что применяли незаконные методы.

Все эти московские и белорусские разоблачения вполне могли сослужить хорошую службу новому Генсеку в его борьбе с влиятельными членами Политбюро – В. Гришиным, В. Щербицким. И лишь краткость пребывания Ю. Андропова на своем посту помогла этим лицам избежать печальной судьбы С. Медунова и Н. Щелокова. И все же не всем тогда повезло. Кандидат в члены Политбюро, первый секретарь ЦК КП Узбекистана Шараф Рашидов во время схватки с Генсеком ушёл из жизни.

В Советском Узбекистане власть делилась между представителями трех мощных кланов: самаркандским, ферганским и ташкентским. Ш. Рашидов был представителем первого и вот уже на протяжении 24 лет стоял во главе компартии Узбекистана, являя собой уникальное явление подобного рода. Ни в одной союзной республике такого не было. И не случайно столь долгое пребывание Рашидова на высоком посту породило такое количество недоброжелателей его как в самом Узбекистане, так и за его пределами. И главный среди них – Юрий Андропов. И особенно обострились их отношения после событий 1982 года, когда команда Брежнева намеревалась провести на ноябрьском Пленуме ЦК КПСС кардинальные кадровые перестановки. Согласно этим планам, Брежнев должен был отойти от ведения ежедневных дел, став этаким патриархом – занять новый пост Председателя партии. Генеральным секретарём ЦК КПСС должен был стать Владимир Щербицкий, а два мусульманских лидера – Шараф Рашидов (Узбекистан) и Гейдар Алиев (Азербайджан) должны были стать полноправными членами высшего партийного ареопага – Политбюро. Не случайно две свои последние дальние поздки по республикам в 1982 году Брежнев осуществил именно туда – в Узбекистан (март) и Азербайджан (сентябрь).

В планах Брежнева было отдать Рашидову афганское направление (для скорого вывода советских войск из Афганистана), а Алиеву – иранское (для нормализации отношений с Ираном). Но когда Брежнев внезапно скончался, Андропов и Ко эти планы отменили. После чего надо было нейтрализовать опасных соперников. Поэтому Алиева перевели из Баку в Москву (под присмотр Андропова) и ввели в Политбюро, бросив на хозяйственные дела. А Рашидову предложили подать в отставку, но он отказался, надеясь на то, что в Москве у него найдутся сторонники. И они действительно нашлись в лице членов команды Брежнева – Черненко, Тихонова и др. Вот почему против Рашидова было затеяно «узбекское дело». Пользуясь поддержкой ферганского и ташкентского кланов, Андропов и Ко в конце апреля 1983 года начали в Узбекистане первые чистки в среде самаркандцев и их союзников – бухарцев. В итоге первой должна была «пасть» Бухара. 27 апреля 1983 года (когда Рашидов находился с официальным визитом в Афганистане) на пыльной дороге в райцентр Ромитан в своей служебной «волге» был арестован начальник областного ОБХСС Ахат Музаффаров. За несколько минут до этого некая Турсуна Адиева («подсадная утка») передала ему в здании областного УВД взятку в размере 1000 рублей за содействие в деле освобождения одного осужденного. Перед этим бдительная Адиева побывала в областном КГБ и возмутилась порядками, царившими в бухарской милиции, когда даже начальник ОБХСС открыто вымогает у посетителей взятки. Чекисты внимательно отнеслись к заявлению женщины и предложили ей взятку Музаффарову дать. А о дальнейшем ходе событий обещали позаботиться. И позаботились. Музаффаров был арестован. Вскоре, по его рассказам, начали арестовывать и других высокопоставленных взяточников Бухары и области. Так, уже в начале мая 1983 года к Музаффарову присоединились директор Бухарского горпромторга Шоды Кудратов, несколько высокопоставленных милиционеров и торговых чиновников. Дело, ясно, шло к аресту самого первого секретаря Бухарского обкома партии, члена ЦК КП Узбекистана, ближайшего соратника Ш. Рашидова Абдувахида Каримова.

В июле того же года КГБ Узбекистана провел аресты среди лиц, занимавшихся хищением нефтепродуктов в особо крупных размерах. Преступники поддерживали связи с отдельными руководителями правоохранительных органов и Госкомитета по нефтепродуктам. Были арестованы: директор автозаправочной станции Закиряев, начальник отдела ГАИ УВД Ташкентского облисполкома Мадаминов и 13 работников нефтебаз и АЗС. Нити от них потянулись к самому министру внутренних дел Узбекистана К. Эргашеву. Рикошетом от него и к Ш. Рашидову. Понимая все это, Рашидов со своей стороны предпринял ответные меры, заручившись поддержкой в Москве у Черненко и Ко.

В узбекистанском КГБ была создана спецгруппа, которая затеяла контригру – завела «дело» на окружение председателя тамошнего КГБ Левона Мелкумова. Его супруга была крупным торговым работником в Ташкенте, а сфера торговли – это лакомое место для всяческих махинаций. Когда стало понятно, что следственная группа может «нарыть» серьёзный компромат и предоставить его в Москву, Андропов предпринял ответный ход: он прислал в Ташкент нового главу КГБ – Владимира Головина (человек Ф. Бобкова), а Левона Мелкумова отправил подальше из Союза – в представительство КГБ в Чехословакии. Однако сворачивать «узбекское дело» Андропов вовсе не собирался, поскольку главная цель не была достигнута – Рашидов оставался у власти.

Поэтому 18 августа 1983 года из ведения Прокуратуры и КГБ Узбекской ССР «узбекское дело» было передано в руки Прокуратуры СССР, которая в том же месяце прислала в республику бригаду следователей во главе с Тельманом Гдляном. Его кандидатуру выбрали, видимо, потому, что он хорошо зарекомендовал себя ещё на одном «заказном» деле. Имеется в виду «дело Хинта», которое разворачивалось в Эстонии в 1981–1982 годах.

Йоханес Хинт был известным учёным и изобретателем дешёвого строительного материала – силикацита, за который он был удостоен Ленинской премии. Однако этот материал был невыгоден «цементному лобби» – столичным ученым, которые занимались разработкой бетона – и они попытались задавить своим авторитетом и связями эстонца. Но не получилось. Хинт продолжал возглавлять соответствующий НИИ, а потом и конструкторское технологическое бюро «Дезинтегратор», стал доктором наук и лауреатом Ленинской премии, получил орден Трудового Красного Знамени. При его участии началось строительство силикальцитных заводов, из нового материала возводили дома во многих городах Советского Союза, а также в Италии, Австрии, Японии и других странах, использовавших по лицензии разработанную Хинтом технологию. Однако в 1980 году в Эстонии сменилось партийное начальство и это пагубно сказалось на судьбе учёного – против него завели уголовное дело, обвинив в хищениях в особо крупных размерах. Среди обвинений значилось: продажа на Запад советских секретов (под это определение попала работа по 14 направлениям в советско-австрийском предприятии) и разбазаривание народных средств (кроме выплат повышенных премий, это еще и покупка современного оборудования). Причём поначалу дела у следователей шли туго, но осенью 1981 года в Таллин прислали Тельмана Гдляна, который и довёл это расследование до конца.

Обратим внимание, что среди обвинений, предъявленных Хинту, значилась не только продажа секретов, но и антисоветская пропаганда. Он написал некий трактат под названием «Трагедия честных людей ХХ века». Поэтому к этому делу был привлечён и КГБ. То есть, Гдлян уже тогда работал в тесном контакте с госбезопасностью, что, видимо, и стало поводом к тому, чтобы андроповцы обратили на него внимание и отрядили его в Узбекистан в качестве руководителя следственной группы по «узбекскому» делу.