Бандиты эпохи СССР. Хроники советского криминального мира

Аресты в Узбекистане

26 января 1984 года, в дни, когда УБХСС Москвы проводило аресты на Южнопортовой, 22, московское КГБ задержало двух граждан Узбекистана. Эта операция откроет начало прогремевшему затем на всю страну «хлопковому» делу, которое было продолжением, уже известного нам, «узбекского дела». Последнее, как мы помним, было затеяно для того, чтобы скомпрометировать и убрать руководителя Узбекистана Ш. Рашидова и его сподвижников – самаркандцев. Как известно, 31 октября 1983 года Рашидов скончался. Однако его сподвижники продолжали сопротивление, поэтому и было затеяно новое дело – «хлопковое», поскольку руководили этой отраслью в основном самаркандцы. Они же отвечали и за правоохранительную систему, поэтому чистки в узбекистанском МВД в 1984 году усилились.

Итак, в конце января 1984 года сотрудниками УКГБ по Москве и области были арестованы директор Учтепинского хлопкоочистительного завода объединения «Джизакзаготхлопкопром» Узбекской ССР Муминов и товаровед Дустликского хлопкозавода того же объединения Халматов (напомню, что Джизак – это родина Ш. Рашидова, что разработчиками «хлопкового дела», конечно же, учитывалось). Арестованные якобы пытались вручить взятку в размере 40 тысяч рублей (огромные деньги по тем временам) одному из руководителей Серпуховского хлопчатобумажного комбината за оформление фиктивных документов о якобы производственной поставке комбинату этими узбекскими заводами 150 тонн хлопка. На самом деле вместо хлопка в Серпухов были пригнаны 4 вагона отходов, так называемого линта, эти отходы надо было записать как волокно.

Подобная система приписок была создана еще при Хрущёве на волне объявленной им капитализации советской экономики. Её первой жертвой стал 1-й секретарь Рязанского обкома КПСС Алексей Ларионов, который занимался массовыми приписками мяса, чтобы перевыполнить план. В декабре 1959 года Ларионов был награждён званием Героя Социалистического Труда. А спустя несколько месяцев его афера вскрылась. После чего 22 сентября 1960 года Ларионов застрелился.

Что касается приписок в хлопковом хозяйстве, то здесь на ум приходит следующая история, которая случилась сразу после ларионовской в соседней с Узбекистаном республике – Таджикистане. Там в 1961 году Хрущёву понадобилось заменить 2-го секретаря ЦК – вместо Петра Обносова, который трудился на этом посту уже 9 лет, он решил поставить Ивана Коваля. Однако 1-й секретарь ЦК КП Таджикистана Турсун Ульджабаев, как и его товарищи по Бюро, выступили против этого назначения. Они заявили, что хотят видеть на этом посту местного – человека, который знает специфику жизни в их республике, как это было в случае с Обносовым. Когда Хрущёв услышал этот ответ, его обуял гнев: дескать, как это так – периферия не подчиняется Центру? Не бывать этому! А чтобы строптивцам было неповадно перечить ему, Хрущёв затеял провокацию. Он отрядил в Таджикистан высокую комиссию во главе с тем же Ковалём и дал ей указание: найти недостатки в республике, которые позволили бы снять Ульджабаева с его поста. В итоге недостатки были быстро найдены. В какой сфере? В хлопководстве. Там существовали приписки и завышение качества хлопка-сырца, но не в значительных количествах. Тогда высокая комиссия взяла и завысила их – объявила, что за три последних года были приписаны 300 тысяч тонн хлопка-сырца. Огромная цифра для Таджикистана! Хотя все специалисты знают, что за сезон хлопкоочистительные заводы в процессе переработки теряют до 20 % хлопка-волокна, буквально превращая его в пыль. Но этот момент, как и ряд других субъективных и объективных факторов, не был учтен – причём специально. В итоге сняли с работы не только Ульджабаева, но и ещё несколько высоких руководителей Таджикистана.

Точно такая же история произойдёт спустя 23 года и в Узбекистане. И опять по велению из Москвы, и опять для того, чтобы наказать строптивцев, которые посмели сопротивляться диктату Центра.

Что представляли из себя хлопковые приписки, на которые шли ради выполнения планов, спускаемых из Москвы? На перерабатывающие предприятия России, Узбекистана, Украины, Казахстана под видом хлопка шестого сорта шли поставки его отходов, пресловутого линта. Шли небезвозмездно. Вагон такой «безтоварки» стоил 10 тысяч рублей. Это была отлаженная система, когда хищения совершались не изъятием из натурального количества, как кусок от пирога, а государству продавалось несуществующее количество хлопка-сырца, а затем «пустота» как бы материализовывалась для сокрытия. И ЦК, и Совмин СССР не могли не видеть этих приписок. Ведь они в общей сложности составили не менее 5 миллионов тонн, за этот «воздух» из госбюджета выделилось 3 миллиарда рублей. Из них украдено было 1,5 миллиарда. Но никто ничего почему-то не замечал. Спрашивается, почему? В качестве ответа можно привести историю с Александром Солженицыным. Помните, он написал в «Архипелаге ГУЛАГ», что при Сталине было репрессировано 66 миллионов человек? Сегодня мы знаем, что эти цифры завышены в разы. Для чего это делалось? Для того, чтобы демонизировать советскую систему. Та же история произошла и с Узбекистаном – с хлопковыми приписками. Якобы там чуть ли не каждый год приписывали по 1 миллиону тонн хлопка-сырца. Но как это вообще было возможно в условиях советской плановой экономики? Ведь план по хлопку (как и по всему другому) верстался на год вперёд. К примеру, план 1982 года верстался в 1981-м. Если Узбекистан обещал собрать в 1982 году 6 миллионов тонн хлопка, из которого 1 миллион был бы липовый (приписанным), то этот миллион Госплан тоже должен был учитывать. И верстать на него тот же текстиль для лёгкой промышленности (брюки, рубашки, майки и т. д.), порох для оборонки и т. д. Но в 1982 году вдруг выяснялось, что 1 миллион тонн хлопка липовый. Это означало, что во всех республиках тысячи людей останутся без нескольких сотен тысяч брюк, рубашек, маек и т. д. Это, значит, не дадут плана десятки предприятий текстильной промышленности и Министерства торговли (а планы-то свёрстаны и на них тоже). И оборонка не досчитается сотен килограммов пороха. Как это всё можно было спрятать? За взятки? Кому? Чиновникам Госплана, Минлегпрома, Минобороны? Получается, десятки (если не сотни) чиновников в разных ведомствах необходимо было подкупить? Большего абсурда невозможно себе представить! Вернее, можно, если представлять советскую экономику, как одну сплошную коррупцию. Что обычно и делают историки-антисоветчики или люди несведущие. Между тем приписки были, но не миллионы тонн, как вещали разоблачители, намеренно завышая число коррупционеров во много раз и демонизируя советскую систему.

Знало ли руководство Узбекистана об этих приписках? Ответ однозначный: безусловно. Но как всё происходило? Во время уборочной страды (сентябрь-ноябрь) в Узбекистане в 12 областях и автономии Каракалпакия было несколько тысяч заготовительных контор по сбору хлопка. В десятках из них были приписки, о которых тому же Ш. Рашидову не докладывали – скрывали. Но он об этом, естественно, знал. Но начать проверку сразу было невозможно – надо было отчитаться перед Москвой. Когда отчёт был дан (в ноябре), Рашидов, уже постфактум, назначал проверку. И если она выявляла виновных, то их привлекали к ответственности – кого-то исключали из партии, кого-то сажали в тюрьму. Однако история повторялась, поскольку так была устроена система. И не Рашидов её создавал – это началось до него, при Хрущёве. Единственное, что он мог – не участвовать в этих махинациях. И к рукам Рашидова ничего не прилипало. А то, что о нём потом писали в перестроечной прессе – это был заказ. Кто обычно громче всех кричит «Держи вора!»? Сам вор и кричит. Вот эти самые воры и стали возводить напраслину на честных людей, чтобы отвести подозрение от себя. И у них это получилось. Вспомним, кого оболгали в перестройку? Шарафа Рашидова, Виктора Гришина, Григория Романова. Вспомните, как последнему те же «дезинформщики», что распускали потом слухи и про Рашидова, приписали мифическую свадьбу его дочери в Таврическом дворце, где пьяные гости якобы били раритетную посуду царских времён. На самом деле свадьба была (ещё в 1974 году!), но на даче Романова и выглядела весьма скромно – без пьяных гостей и скандалов (на ней было всего 14 человек). Но мерзкий слух был запущен и дискридитировал Романова. Между тем он умер скромным пенсионером. Как и Гришин, которого перестройщики объявили «мафиози всея Москвы», а он нашёл свою смерть в собесе, куда он пришёл получать пенсию. Та же история случилась и с Рашидовым – его оболгали таким же циничным образом. По этому поводу хорошо написал Леонид Сумароков – зять Михаила Суслова:

«Андроповым в КГБ было создано (1967) так называемое 5-е Управление по борьбе с идеологическими диверсиями. В годы продвижения Андропова к власти оно само стало главным производителем идеологических диверсий. Во всяком случае, ни до, ни после существования этого Управления в стране не было такого обилия всевозможных слухов, порочащих высшее руководство, за исключением Андропова, как в пору борьбы 5-го Управления с идеологическими диверсантами. При, казалось бы, стихийном характере этих слухов, в целом они выстраивались в гармоничную композицию. Дело представлялось так, будто наверху все погрязли в воровстве и коррупции; Брежнев впал в старческий маразм и всеми силами цепляется за власть, препятствуя сотрудникам КГБ в их борьбе против взяточников и коррупционеров. Члены семьи генсека, как гласили слухи со ссылкой на источники в ГБ, воруют и берут взятки сотнями тысяч долларов, а в рублях – миллионами. И посреди этого бедлама ходит весь в белом Юрий Владимирович, которому Брежнев не позволяет восстановить справедливость и обуздать высокопоставленных мафиози. Но все это были слухи, на них ведь в суд не подашь…».

Но вернёмся к событиям 1984 года и «хлопковому делу».

В течение января-марта были арестованы директор объединения «Дзижакзаготхлопкопром» Шадиев, заведующий приемным пунктом Учтепинского хлопкозавода Султанов и ряд других деятелей. У них изъяли денег и ценностей на сумму 2 миллиона 314 тысяч рублей. От этих деятелей ниточка потянулась дальше, достигнув уровня самых высоких структур. Следствие шагнуло в союзный Минлегпром, затем вышло на приписки хлопка в Азербайджане (там арестовали министра Салманова), в Туркмении (арестован еще один министр), в Казахстане.

В Узбекистане в июле 1984 года был арестован сначала министр хлопкоочистительной промышленности В. Усманов, а затем и вся коллегия данного министерства. Полоса репрессий в этой южной республике, начавшаяся более года назад, ни на день не ослабевала, охватывая все больше и больше высокопоставленных людей. Начавшись с начальника ОБХСС областного масштаба, аресты достигли уровня министров и членов ЦК республики. 11 августа был задержан бывший секретарь Бухарского обкома партии Абдувахид Каримов. 13 августа заведено уголовное дело на директора Папского РАПО Ахмаджона Адылова. Предчувствуя свою печальную судьбу, 15 августа застрелился министр внутренних дел Узбекистана К. Эргашев.

Столь широкомасштабное наступление на «беловоротничковых» вдохнуло свежие силы в организованную преступность Узбекистана. А республиканские органы внутренних дел были настолько деморализованы из-за «чисток», что противостоять распоясавшимся бандитам практически стало некому. Волна бандитизма, направленного прежде всего против миллионеров-«цеховиков», буквально захлестнула республику. В 1984 году следственные органы Узбекистана зафиксировали 308 разбойных нападений, 1406 грабежей и 5101 квартирую кражу. В подавляющем большинстве случаев нападению подвергались как раз представители «беловоротничковой» преступности. Наиболее известными бандформированиями того времени были: