Хагакурэ, или Сокрытое в листве

За что можно извинить Дзидзаэмона Исии

Когда его светлость вернулся в Сагу, в Эдо, в резиденции, на хозяйстве оставили Дзиндзаэмона Исии, где он вместе с Мокуносукэ Исии предавался азартным играм. В результате Мокуносукэ проиграл ему оба своих меча – и длинный, и короткий. Об этом стало известно, и обоим игрокам было приказано совершить сэппуку. К смерти приговорили и Кихэя Мацуно, стража жилых покоев его светлости. Он был казнен в Эдо. Его отца Дзюродаю с позором уволили со службы. В свое время он привез сына на службу в столицу сёгуната.

Дзиндзаэмона отвезли в Сагу и после допросов посадили в тюрьму. Он подробно рассказал старшим вассалам его светлости о своем проступке и заявил: «За то, что я совершил, я оказался в тюрьме, и мне больше ничего не остается, как дожидаться смерти. Но я ни о чем не жалею. Одно досадно: люк в сливном желобе моей камеры заперт на цепь. День и ночь меня гложет мысль, что кто-то думает, будто самурай в таком положении, в котором оказался я, может попытаться убежать через эту дырку».

Кахэйдзи Фудзии навестил Дзиндзаэмона в храме, где тот должен был совершить сэппуку. Как он рассказывал, они выпили сакэ на прощание. Дзиндзаэмон попробовал кусочек таро[288] и тихо проговорил: «Нет. Еще вывалится изо рта». – «Чего ему вываливаться?» – удивился Кахэйдзи. «В глотку не лезет. Отлетит моя голова, он и вывалится. Малоприятная получится картина», – сказал Дзиндзаэмон. Он бросил едва надкушенный кусок и признался Кахэйдзи: «Люди со мной считались, уважали, а ведь если подумать, то человечек я трухлявый. Хотелось бы, чтобы кайсяку сразу нанес свой удар и чтобы люди не видели, если я стану извиваться и корчиться от боли. Говорят, настоящий воин не пугается лика смерти. Я думал, что со мной будет так же. До сегодняшней ночи, пока я не оказался здесь. Во мне что-то изменилось, и это вызывает у меня досаду».

Роль кайсяку взял на себя Садасукэ Оцука. Дзиндзаэмон вел себя достойно до самого конца.