Сигизмунд: Вечный крестоносец

+ Успокойся. Ничего нельзя сделать, ты ничего не должен делать, ты ничего не можешь сделать. Пусть всё идёт своим чередом. + Ранн и другие воины смотрели на него, их движения были медленными, как патока. + Это твой последний сон. Я обещаю, что он будет приятным. +

Пусть всё идёт своим чередом… лечь в грязь и пыль. Не нужно продолжать. Нет смысла. Выход, выход, которым он мог воспользоваться прямо сейчас. Лежать и никогда не вставать, не нужно жить той жизнью, которую уготовила ему судьба.

Он почувствовал удар приказа ведьмака, но за этим стояло что-то ещё: слабость. Не просто слабость высокомерия, но слабость воли и разума, доведённых до предела.

В мёртвой тишине своего разума Сигизмунд заговорил:

Нет, сказал он, и словно это слово стало звеном, разорвавшимся в цепи, хватка на нём ослабла. Он повернулся. Огонь, наполнявший воздух, разлетелся в клочья. Ослепительный свет и густая тень пронеслись по залу. Время замедлилось, словно вышло из синхронизации с реальностью. Куски разбитого камня летели по воздуху, светясь телекинетической силой.

Тогда Сигизмунд по-настоящему увидел врага. Ведьмак сидел на кресле из зелёного камня в центре зала. Он был стар, одна глазница пуста, кожа на лице сморщилась и стянулась, подбородок свисал на впалую грудь. Он был похож на труп, но воздух вокруг него потрескивал, когда он делал вдох.

Сигизмунд ощутил, как присутствие ведьмака в глубине его разума снова усиливается. Глаз старика был прикован к нему, чёрный булавочный укол, нацеленный, как жерло пушки. Сигизмунд ощутил, как призрачные пальцы впились в его разум в тот момент, когда его рука сжала шею сморщенного человека. Онемение пробежало по руке. Броня перчатки и руки обуглились до локтя. Он ощутил, как разрушение потянулось к нему, подобно молнии, в мгновение ока разразившейся во время грозы.

Его кулак сжался. Раздался звук ломающейся кости, а затем наступила тишина и пепел падал с воздуха.

Гончая Войны умирал. Кусок камня, брошенный телекинетической силой со скоростью, превышавшей скорость звука, оторвал правую сторону его тела. Кровь лилась быстрее, чем успевала сворачиваться. Легионер всё ещё пытался встать. Сигизмунд начал двигаться к нему, но Сай оказался рядом первым. Сержант Гончих Войны положил руку на плечо воина, и прикосновение и жест успокоили умирающего.

Не прошло и минуты с тех пор, как умер колдун, но в пылавшем храме воцарилось спокойствие. Оживлённая мёртвая плоть развалилась на куски. Вокс-частоты снова включились. Вокруг вершины горного города силы Империума приближались к последним верандам и башням ведьм-тиранов. Приказы заключались в том, чтобы держаться, обеспечить уничтожение противников и заняться потерями.

— Хал, сюда, — позвал Сай. Один из Гончих Войны подошёл и опустился на колени рядом с умиравшим воином. Сигизмунд уже обратил внимание на Хала; его левая рука была жемчужно-белой от плеча до пальцев, а на предплечье он носил редуктор, символ апотекария легиона. Апотекарии сражались бок о бок с братьями по легиону, которых они опекали, но большинство из тех, кого Сигизмунд встречал в качестве посвящённого, отличались отчуждённостью, как будто они держали часть себя отдельно от военного ремесла. Не Хал. Как и у остальных Гончих Войны, его доспехи покрывал слой тёмной запёкшейся крови. Сигизмунд наблюдал, как апотекарий опустился на колени и поднял редуктор. Цепные лезвия на перчатке включились. Сай сжал окровавленную руку умиравшего воина.

Апотекарий поднёс лезвие редуктора к нагруднику воина. Один удар, и он начнёт прорезать керамит, кости и плоть, чтобы Хал мог вытащить прогеноидные железы из груди брата по легиону. Железы используются для того, чтобы вырастить больше людей в Гончих Войны. Сигизмунд и раньше видел, как это делали с мёртвыми, но никогда с теми, кто ещё не скончался от ран. Он опустился на колени, склонил голову и прижал кулак к нагруднику. Позади него Ранн и оставшиеся в живых из их отделения тоже опустились на колени.

— Ты готов, брат? — спросил Сай.

Умиравший Гончая Войны кивнул.

— Ты будешь жить в войне, — сказал Хал и выдвинул клинки.

Битва закончилась до того, как свет начал меркнуть. Ведьм-тиранов не стало, а с ними и серьёзного сопротивления. Жители города начали выходить из своих укрытий. Все выглядели оборванными, злыми и напуганными. Сигизмунд увидел одну, девочку не старше десяти лет. Она застыла, когда заметила его, широко открыв глаза. Затем она сделала знак рукой, повернулась и побежала. Он смотрел ей вслед и думал о выражении ужаса и вызова в её глазах; это было похоже на воспоминание, вспышку молнии, показывавшее Смерть под дождём.

— Мы пришли за тобой...

— Вот и они, — сказал Ранн. Сигизмунд, его братья, Сай и группа оставшихся Гончих Войны стояли на каменной платформе перед зданием. Буря битвы теперь превратилась в торжество победы. Как первые воины, убившие ведьмака-тирана, они были обязаны встретить подкрепление, отправленное в боевую сферу. Для линейных воинов это было честью.

— Восьмой... — произнёс Ранн. — Я не знал, что кто-то из них был во флоте.

— Их не было, — проворчал Сай. — Ситуация начала обостряться, как только ведьмы показали себя. Вся система представляет полномасштабную пагубную угрозу. Были вызваны другие силы. Я не удивлюсь, если командование театром быстро расширится. Предстоит грязный бой, и как раз в таких случаях привлекается Восьмой.

Над ними в лучах заходившего солнца скользили десантно-штурмовые корабли. Их корпуса были иссиня-чёрными, как чернила. Сигизмунд видел, как они сделали три круга, прежде чем опустились и зависли перед храмом. Из открытых люков высыпали воины в почти чёрных доспехах. Один из них в шлеме с гребнем и символами лейтенанта поднялся по ступенькам навстречу Сигизмунду и остальным. Он остановился в нескольких шагах от них и подождал, пока Гончие Войны и Имперские Кулаки отдадут честь, а затем коротко отсалютовал сам.

— Я — Валлокен, — произнёс лейтенант. — Вы освобождены от этой зоны боевых действий.

Он повернулся назад, туда, где воины его легиона уже рассеивались по выжженным руинам города. Сигизмунд почувствовал, как что-то холодное пробежало по его спине.

— Брат-лейтенант, — позвал Сигизмунд. Гончие Войны и Имперские Кулаки посмотрели на него. Валлокен повернулся долю секунды спустя, вопросительно наклонив голову.

— Да?

— Каковы ваши цели? — спросил Сигизмунд. Валлокен оглядел его с ног до головы, затем посмотрел на окружавших его воинов, как будто впервые решил проявить интерес.

— Я ожидал наглости от гончих Двенадцатого, но от воина Седьмого?

— Мы сражались и проливали кровь, чтобы взять этот город, брат-лейтенант, — сказал Сигизмунд ровным голосом, не отводя взгляда. — С честью и уважением, от воина к воину, мы хотим узнать, что с ним будет дальше.

— Согласие, — сказал Валлокен.

— Враг побеждён, — сказал Ранн.

Валлокен рассмеялся, звук был невесёлым скрежетом из решётки его динамика.

— Это остаётся зоной боевых действий, младшие братья, — сказал он. — Ваша часть сделана, но наша только начинается.

— Начинается? — переспросил Сигизмунд.

— Вопрос главной битвы решён, но две цели остаются незавершёнными. Первая заключается в том, что многие ответственные и соучастники этой мерзости выжили, сбежали и снова ушли в тень. Они будут найдены. Тьма принадлежит нам и не поможет им.

— А вторая цель, лейтенант? — спросил Сигизмунд.

Одетый в полуночную броню воин наклонил голову, его красный взгляд был твёрд.

— Наказание за совершенные здесь преступления, — ответил он. — Этот урок должен быть преподан. — Валлокен оглядел кольцо Гончих Войны и Имперских Кулаков. — Жаль, что вы убили ведьмака, которого нашли, — живые могут быть полезнее мёртвых. Не важно, будут и другие. — Он повернулся и пошёл прочь, его воины последовали за ним. — Можете идти. Теперь это Cогласие принадлежит нам.

Сай, Ранн и Сигизмунд смотрели ему вслед.

— Им нравится быть уверенными, что их репутация заслужена, не так ли? — выдохнул Ранн.

Сай отстегнул дыхательную маску и сплюнул. Мокрота зашипела, разъедая каменный пол. Затем он повернулся и поднял руку. На синих пальцах ещё не засохла кровь.

— Мы хорошо сегодня убивали, братья, — сказал он. — Вы оказали честь своему легиону и мне, сражаясь вместе со мной. — Он по-воински сжал руки каждого из Имперских Кулаков, затем повернулся к Ранну и Сигизмунду. — Это ваш первый глоток крови войны легиона, да? Надеюсь, что удача войны заставит нас встретиться снова. До того дня.

Затем Сай отступил и ударил державшей цепной топор рукой по груди в грубом приветствии. Имперские Кулаки повторили приветствие, а затем Гончие Войны ушли, унося тела павших.