Путь Стратега 4. РеалРТС

Вражеский строй забурлил по флангам, где сосредотачивалась основная кавалерия. Поднялись оранжево-золотые знамена. Похоже, что именно отряды всадников пошлют разбираться с новой угрозой. Шаддинцы выбрали второй вариант: как можно скорее разгромить либо отбросить нас. Посмотрим сколько воинов Ксерион для этой задачи выделит.

Одновременно с этим началось движение кавалерии на флангах армии Карра. Кажется, он тоже собирался активно действовать, а не просто ждать пока нас раскатают. Отлично.

В итоге от армии Ксериона отделилась группировка кавалерии, которая насчитывала:

2,5 Сотни гвардии Пуштигбан

3 Алы солнечные щиты Царя

Катафрактарии 1212

Шаддинские тяжелые саваран 1542

Шаддинские легкие саваран 2531

Шаддинская конная разведка 1031

Бронированные бесстрашные слоны 1

Возглавил все это дело Артишборд, который взял 18 уровень. Должно быть на разборках с иномировой нечистью.

“Остановиться и ждать!” — приказал я. — “Готовимся встречать удар”.

С флангов имперской армии нам на помощь спешило два отряда кавалерии. Почти вся конница, которая была у Карра.

4 Центурии имперских катафрактариев

5 Ветеранских турм промотов-комитат

6 Ветеранских турм конных копейщиков

11 Турм промотов-комитат

18 Турм конных копейщиков

3 Ветеранские турмы сагиттариев

26 Турм сагиттариев

Сэйфа-кин 12

Сэйфские копейщики 381

Сэйфские всадники-загонщики 1369

Сэйфские конные застрельщики 320

Бешенные волки Хэ-Чжи 29

Копейщики Хэ-Чжи 223

Конные воители Хэ-Чжи 951

Кроме того при них было где-то сорок легких повозок с установленными на них скорпионами. На каждой такой “тачанке” находилось двое легионеров, вооруженных дротиками, и один пеший лучник. Возглавляли этот контингент принц Цоу-Лан, один из легатов Карра и уже знакомый мне сэйф Райхо. Это было сильное подкрепление, однако в каком состоянии мы будем, когда они подойдут? И позволят ли им вообще подойти. Шаддинцы не просто так отправили против нас лишь часть кавалерии. Остальная тем временем попытается задержать идущие к нам на помощь силы.

Битва активизировалась. Забурлила и закипела. Из долгого, тяжелого противостояния на выносливость и терпение она перешла в горячую фазу. Все благодаря нам. Мы стали толчком, который нарушил равновесие. Первым сдвинувшимся сугробом, обрушившим вниз целую лавину.

На нас, широко развернув свои ряды шли пуштигбан и катафрактарии, по бокам усиленные тяжелыми саваран и с множеством легких саваран в тылу. На правом фланге у них еще имелся слон. И снова дрожь земли, и снова пыль столбом. Последний акт жестокой пьесы приближался. Она пошла не по сценарию Иворна Сандиса. Точный ее сценарий и финал не определены. Боги войны взялись свои перья, макнув кончики в кровавые чернила. Приготовились записывать имена убитых.

“Вы уже давали им отпор!” — напомнил я, видя как тревожно мигают индикаторы морали по мере приближения врага.

Легкие всадники Тайбров, стоявшие на одном из флангов, вдруг с громкими криками кинулись прочь. Наемники побежали, не желая бросать вызов бронированной армаде Шадда. Вслед им полетели проклятья и стрелы.

“Не расходуйте боезапас на этих трусов! Мы убьем их позже”. — обратился я к сагиттариям и сэйфам. — “Каждого выловим и прибьем к столбу. Обещаю!”

Жаль, что с нами не было ни Доктония, ни Радоманта. Оба до сих пор не оправились. Проклятый Сандис и его колдовское затмение. Если я вернусь с этого поля, то заставлю ублюдка заплатить за его фокусы. Может не сразу, но месть принято подавать холодной. Говорят, так вкуснее.

Лязг стали и грохот копыт становились все громче, вселяя ужас даже в сердца храбрейших. Тем временем кавалерия Карра прорывалась к нам сквозь вражеские заслоны. Одновременно с этим пришла в движением имперская пехота. Сам Ксерион во главе гвардии Гиан-Авспар, двух сотен пуштигбан и почти восьми сотен катафрактариев собирался нанести удар по правому флангу построения Карра, более не прикрытого кавалерией. Стрелковая конница шаддинцов, управляемая, наверное Келимом пыталась как-то помочь остальной части армии, но ее возможности теперь ограничивали боезапас и усталость лошадей. Три тысячи конных лучников Карра, напротив, вступали в бой свежими и с полными колчанами. Они рассредоточились, стараясь прикрыть переход ударной кавалерии, которым пошли наперерез отряды тяжелых, легких и степных саваран. Шаддинская пехота медленно попятилась, стремясь избежать прямого столкновения с имперской.

“Дай мне добавить твои войска!” — вдруг услышал я голос Карра. — “Можете разорвать клятву после сражения. Но сейчас я могу вам помочь”.

Вполне вероятно, это страховка на случай, если я сейчас быстро погибну. Тогда Карр сможет сразу перехватить управление. Но… И ладно. У меня уже потрачено сегодня замедление времени, да и опыт у Карра огромный. Его помощь в микроконтроле мне пригодится.

“Да. Хорошо”. — ответил я, а затем обратился к своим людям. — “Сейчас вас временно добавит к себе стратег Карр. У нас есть такая возможность. Я тоже смогу вами управлять. Так что добавляйтесь. Это временная мера”.

Люди, судя по индикаторам и гомону, занервничали еще сильнее. Надо было, конечно, раньше такое провернуть. Не прямо перед железно-бронзовым ликом шаддинской тяжелой конницы. Но вдруг затем… Один за другим индикаторы морали подразделений вспыхивали сначала ярко-зеленым, а потом золотисто-желтым. Я видел такое впервые. Перед лицом страшнейшей опасности боевой дух всех моих солдат достиг максимума. И не просто его достиг, а перешел этот рубеж уходя все дальше. Странное ликование достигло даже меня. Накрыло чуток, как накрывают брызги уже разбившейся о берег волны. Все страхи вдруг исчезли. Сгинули опасения и сомнения. Будто кто-то дернул во всем мире светофильтр, прибавив яркости. Блеск стали и бронзы… Сверкающий смертельный металл теперь казался самой прекрасной вещью на свете. Ореол поднявшейся желтой пыли лишь подчеркивал всю грозную силу врага, которого мы сокрушим. Обязательно сокрушим ибо мы непобедимы. Нас можно ранить, можно убить, но сегодня легионы одержат победу. И не стоит так уж грустить о павших. Их последним воспоминанием станет триумф нашего оружия!

“Выйти на позиции!” — скомандовал я нашей кавалерии.

Те выходили из-за общего строя, чтобы ударить навстречу врагу. Не дать ему спокойно взять нас в клещи.

“Приготовиться!” — через пару минут объявил я уже пехоте и мне ответили ликующие крики, словно вместо столкновения с тяжелой конницей мы идем грабить богатейший город.

Легионеры приготовились к броскам метательного оружия, а ударная кавалерия шаддинцев набирала ход. Удивительно, но у них, находящихся во вроде бы лучшем положении мораль была ниже.

“Дротики!” — скомандовал я.

Тысячи жалящих снарядов взметнулись навстречу врагу. Все многообразие дальнобойной смерти. Сыпались звонким дождем плюмбаты, летели тяжелые снаряды скорпионов и дротики, огромный камень запустил полуциклоп. Он взял его одной рукой и подпер второй с крюком, чтобы, использовав свою власть над стихиями, швырнуть в подъезжавшую кавалерию. И через пару секунд грянул гром. Не небесный, но земной. Столкновение напомнило мне вырывание зуба под анестезией. Вроде должно быть больно, но чувствуешь только толчок. Всякий негатив перекрывала странная эйфория. Меня самого таскало из стороны в сторону на волнах человеческой массы, но было совершенно не страшно. Даже смертельно раненые рвались вперед. Увязших или слишком вырвавшихся шаддинских всадников пытались стягивать с коней. И на удивление успешно пытались. Люди эффективно действовали без приказов, без дополнительных команд. Волна эйфории несла их вперёд к подвигу. Мелькали над строем копья, нанося колющие удары. Искали их наконечники бреши во вражеской броне. Бесились и пугались лошади. А по флангам шёл бой кавалерии. Наша несла тяжелейшие потери от превосходящего числом, выучкой и снаряжением врага, но не прекращала свой натиск. Не давала противнику охватить нас с боков. Одна за другой мелькали секунды. Капля за каплей падали на нашу чашу весов судьбы, пока со скрипом не двинулся механизм, склоняясь в нашу сторону.

Две простые истины вспыхнули в моем затуманенном сознании: Во-первых, шаддинцы сражение проигрывают без вариантов. Во-вторых, мы сейчас таааак огребем, что навеки помнить будем.

Наш строй выдержал первый натиск. Стремясь избежать давки и больших потерь Ксерион начал отводить элитную конницу, все еще пытаясь по флангам атаковать нас жалящими ударами тяжелых и легких саваран. Однако рядом уже была кавалерия Карра. Ксерион во главе своих лучших всадников смог нанести тяжелый урон флангу имперцев, но в бегство их не обратил. Другой фланг построения Карра начал загибаться, стараясь охватить шаддинску пехоту.

Несмотря на численное превосходство, значительную часть армии Ксериона всё же составляла лёгкая конница. Восемь тысяч степных налетчиков, шесть тысяч лучников, три тысячи конной разведки. Полезные войска. Они хорошо могут кружить около вражеской армии, засыпая стрелами и нанося удары в уязвимые места. Однако устойчивый строй из них не сформировать. Это маневренная кавалерия. Большая часть войска Карра напротив состояла из тяжёлой пехоты. Когда к нему присоединились ещё и наши силы, на которые врагу пришлось отвлекаться, то сложилась парадоксальная ситуация. Шаддинцев было больше, но их построение уступало нашему по длине. Так уж вышло. Общая протяженность фронта у меня и Карра была заметно больше. Речь о фронте, сформированным тяжёлой пехотой. Более того началось окружение вражеских сил. Шаддинская кавалерия могла его довольно легко избежать. А вот пехота врага такой скоростью не отличалась и качеством в среднем имперской уступала.

Завалы трупов остались перед нашими рядами. На каждого погибшего катафрактария приходилось по три или по четыре моих легионера, но это все равно ощущалось как успех. Бросились в стороны пешие копейщики, давая упасть туше боевого слона, всё брюхо которого было истыкано и кровоточило. Тварь успела передавить десятка два человек, прежде чем яростный натиск, не щадящих своей жизней бойцов, уничтожил зверя. Они лезли ему под ноги, нанося удары в уязвимые части. Безумие. Безумие, которое принято именовать отвагой.

"Бой еще не закончен". — напомнил Карр. — "Надо идти вперед".

И мы пошли. Потеряв за несколько минут почти полторы тысячи человек, переступили через них и зашагали дальше. На наших флангах заняли место многочисленные всадники. Конные лучники сэйфов, Хэ-Чжи и кавалерии легионов отгоняли степняков Бер-Шадда, не давая терзать нас обстрелом.

Ксерион и Артишборд собирали тяжелую кавалерию подальше от пехоты. Готовились для новой атаки. А тем временем строй шаддинцев оказывался между моим отрядом и войском Карра. Всё сильнее сжимались наши клещи. Пусть мои люди сильно пострадали, но боевой дух был на высоте, а по флангам нас теперь прикрывала очень сильная кавалерия. Вместе с нашей оставшейся там теперь было около шести тысяч всадников.