Чёрные травы

7. Послесловие. Мята перечная

Она любит меня!

Она любит МЕНЯ!

Тишина. Благословенная тишина послесмертия, как надеялся Северус. Но стоило ли надеяться на такое блаженство? Что это? Птицы поют… Но едва ли он заслужил рай.

Дверь в белом ничто распахнулась, и внутрь шагнула девушка, а следом — высокие плечистые мужчины. Все, как один, огненно-рыжие и веснушчатые. Сестра и братья Уизли. Лица с плакатов, повстанцы.

— Ты жива? — голос не подчинялся Северусу, выдавливаясь из горла нечленораздельным хрипом.

— Но не благодаря тебе, гадина! — сказал кто-то из присутствующих мужчин. Северус не заметил кто. Он неотрывно смотрел на Джинни. Как же… как же она осталась жива? Каким образом могла стоять здесь, почти в двух шагах от него, живая и сияющая, словно ангел… Невероятно!

— Оставьте нас, пожалуйста, — она повернулась к братьям. Голос её не терпел возражения. Молли Уизли, должно быть, гордилась своей дочерью.

— Уверена? — спокойно заметил, кажется, Билл.

— Да, — Джинни шагнула в комнату, левитируя перед собой поднос с чашками и чайником. Дверь за её спиной бесшумно закрылась. Уизли повернулась к Северусу, прищурив свои янтарные глаза, и склонила голову набок. — Очнулся?

— Кажется, да, — запоздалое чувство вины и небывалой утраты накрыло его.

— Я рада, что ты с нами. Почему никогда не говорил мне?

— Ты бы не поверила. Да и это было бы очень небезопасно.

Джинни присела рядом с ним на кровать, пристраивая на тумбочку в изголовье поднос с чайником. От него расходился чудесный мятный аромат. Тепло её тела проникало прямо через тонкую ткань одеяла. Северус изнывал от желания дотронуться до неё, может быть, убедиться в её реальности.

— Как я оказался здесь?

— Я следила за твоим домом. Просто чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке и ты пережил последствия моего нападения и побега. Но ты всё не появлялся, и я начала испытывать тревогу. Я не знала, работают ли ещё чары Бюро, но всё-таки решила войти в дом, надеясь, что дом меня впустит. Он пропустил. Я прождала ещё вечер, но ты так и не появился. Тогда я спустилась вниз и поняла, что твоего варева нет. А ведь ты работал над ним всё то время, что я жила у тебя. Что это было за зелье?

Северус было открыл рот, чтобы ответить ей, но понял, что ему совершенно нечего ей сказать.

— Я не помню, — он нахмурился. — Кажется, я стёр все воспоминания о нём. Чтобы они не узнали антидот.

— Слухи о том, что с Сам-Знаешь-Кем что-то стряслось, быстро просочились в Министерство, а с ним и к нашим агентам. Но они всё равно когда-нибудь разбудят его. Он же бессмертный!

— Не разбудят, — Северус самодовольно усмехнулся. — А чтобы активировать его новый крестраж, им придётся самолично убить его физическую оболочку. А, значит, он будет ещё на шаг ближе к смерти!

— Это на редкость дурацкий план, — без обиняков заявила Джинни.

— Другого не нашлось, — Северус не обиделся. Он откинулся на подушку, жадно впитывая её красоту.

— И тогда я попыталась узнать, что же стало с тобой, ведь с самого начала стали болтать, что ты в этом замешан. И когда мы выяснили, где ты, то вломились к Малфоям. Эта сумасшедшая стерва — Беллатриса — почти до смерти тебя запытала.

— Похоже, хотела знать, что с ним стало.

— Да, но, видимо, ты ей не сказал, — произнеся это, Джинни прикусила нижнюю губу и чуть погладила Северуса поверх одеяла. — Я думала, ты не выживешь.

— Мне больше незачем было продолжать жить и сопротивляться. Тем более, я был уверен, что они ни за что не оставят тебя в живых. Для него не могло быть преступления хуже. А я… Я должен был закончить дело. Как ты спаслась?

— Меня искали. И там, на площади, наши наконец увидели меня и поняли, куда я пропала. Когда меня доставили в Министерство, туда ворвались мои братья и вытащили оттуда.

Хотел бы Северус быть смелее и сообразительнее. Хотел бы он вернуть всё назад и вырвать её из рук волдемортовской стражи самолично, хотел бы…

— Прости меня, — медленно произнёс он, с трудом ворочая задеревеневшим языком.

— Мне не за что тебя прощать, — она подняла руку и вдруг нежно провела по его лицу, убирая со лба тонкую чёрную прядь.

— Я должен был сделать всё возможное… — он не знал таких слов, чтобы выразить всю меру своего сожаления.

— Ты сделал больше, чем мог. То, что должен был. Никто из нас за столько лет не достиг большего.

Он знал, что не достоин снисхождения и прощения. Но не мог малодушно не цепляться за её слова. Он перехватил руку Джинни, прижимаясь к ней губами.

— Хочешь чаю? С мятой, — Джинни вновь улыбнулась ему ласково и потянулась за кружкой. За окном светило последнее летнее солнце, и впервые за сорок с лишним лет до боли хотелось жить и верить, что всё непременно наладится.

— Выпей со мной, — ответил он, принимая от Джинни дымящуюся чашку и наблюдая за солнечным зайчиком, заблудившимся в её волосах.

— А когда он проснётся… — Джинни замерла с чашкой возле губ, напряжённо вглядываясь в окно.

— Тогда мы будем рядом, — хмыкнул Северус, вновь перехватывая её свободную ладонь и крепко сжимая в своей. Он не был уверен, что их бой когда-нибудь закончится.

Но, если понадобится, Северус будет собирать для Волдеморта букет из чёрных трав снова и снова.