До звезды и направо

Гроза

Грейнджер не появилась на ужине. Наверняка продолжает работать. Мама тоже не пришла. Сегодня она была в Лондоне по делам и из-за грозы, вероятно, осталась в гостинице. Драко ел свой холодный сэндвич один.

Поужинав, он вернулся в свою комнату. Часы отстучали восемь раз. Грейнджер не появилась. Дождь все не утихал. Часы уже отстучали девять, а Грейнджер так и не пришла. Она никогда не пропускала процедуру. Что с ней случилось? Неужели опять сунула нос куда не надо или схватила какой-то отцовский артефакт? А может, она просто решила бросить его? Оставить на полпути? Драко взял трость и пошел в ее комнату. В дверях он остановился.

— Грейнджер? — Он подождал ее ответ. — Грейнджер, ты спишь?

Тишина. Только стучит дождь по стеклу.

Драко вошел в комнату. Нащупал ее кровать. Поверхность была шершавой, значит, это покрывало и Грейнджер еще не ложилась. Где же она?

Драко спустился на первый этаж в кабинет, где она работала. Столкнулся со столом, дотронулся до стопки книг. Рука скользнула по каким-то склянкам. Стул холодный. Тут ее тоже нет.

Он поискал ее в гостиной, где она обычно ему читала. Там тоже никого.

Драко обошел весь дом. Нигде ее не было. Она точно сунулась в кабинет отца! А ему туда идти совсем не хотелось. Однако Драко приказал трости вести его в кабинет.

— Грейнджер! — позвал он, стоя на пороге. — Ты тут?

Драко не стал заходить — слишком неприятные воспоминания возникали в комнате, где чаще всего бывал отец.

Неужели она ушла? Не предупредив? Драко вышел в сад. Уже с порога его сбивало ветром с дождем. Не могла же она гулять в такую погоду? Типпи, используя эльфийскую магию, давно бы нашел ее. Но сегодня он сопровождал маму в поездке.

Оставалось только одно место, где Драко не искал. Подвал.

Туда он и пошел.

Перед лестницей, спускающейся в подземелья, он остановился.

— Грейнджер! — закричал он.

Ему не хотелось спускаться в подвал. Но Грейнджер могла попасть в одну из ловушек, которые там были раскиданы с тех пор, как Добби помог пленникам сбежать. Драко думал, что авроры давно их убрали. Но кто знает наверняка.

Нехотя Драко стал спускаться. Осторожно, держась за стену, он делал шаг вниз. Трость перед ним отстукивала ступеньку за ступенькой. Наконец, трость остановилась.

— Грейнджер! — крикнул он в темноту. Он надеялся, что Гермиона просто рыскает в подземельях и услышит его. — Грейнджер!

Она не отзывалась. Значит, всё-таки ушла. Бросила его, как все остальные. Драко хотел было развернуться, но снова вспомнил о ловушках. Ему не надо было видеть, чтобы знать, что они тут. Он телом чувствовал опасность. Ощущал ее всей грудью.

Ему хотелось уйти. Уйти проще. Он сбегал не раз, и теперь ему тоже хотелось сбежать. Он открыл рот, чтобы скомандовать трости вести его обратно, но в этот момент перед глазами возникла горящая Выручай-комната. И Крэбб. Он держал Крэбба за руку. Но тот был слишком тяжелым… но если… если бы… Тупой Крэбб! Идиот Крэбб! Зачем он это сделал? Зачем вызвал Адское пламя? А он, Драко, не смог его спасти. Не смог спасти друга. И Грейнджер, кажется, тоже была его другом. Она была его другом эти дни.

И Драко снова заорал, ступая в холод подвала:

— Грейнджер!

— Драко! — кричала в ответ Гермиона. Но это было бесполезно. Звуки глохли, пойманные паутиной заклинания, в которое она попала.

Гермиона видела его силуэт у лестницы, а потом он исчез в темноте, и она только слышала его голос. Наконец, где-то близко прозвучали его шаги. Неужели он пройдет мимо? К сердцу снова начинала подступать паника. Гермиона глубоко вдохнула и выдохнула несколько раз.

Драко с войны помнил заклинание, которое обезвреживает ловушку. Но для этого он должен ее увидеть. Хотя бы знать, в какой она стороне, чтобы навести на нее палочку. Подземелье огромное — Грейнджер может быть где угодно. Если бы она могла позвать его, он бы сориентировался на ее голос. Но если она попала в ловушку, то не может ни пошевелиться, ни позвать на помощь — ее крик тоже будет пойман в паутину.

Он шел и кричал ее имя. Бестолку.

Если бы он мог увидеть! Хоть на секунду! Мысль пронзила, как током. А если попробовать исцеляющее заклинание? Мази с ним нет, но заклинание он помнит. И сейчас ему нужно увидеть. По-настоящему нужно.

Драко обратил внимание на глаза. Почувствовал заклятие, которое держало их невидящими.

— Конванессе! — произнес он.

Вспышка. Темнота. Но не такая, как обычно. А более… жидкая.

— Люмос!

Перед глазами вспыхнул огонек, Драко повертел головой. И вдруг увидел размытую, как на проявляющейся колдографии, человеческую фигуру. Фигура была опутана паутиной заклинания. Грейнджер. Драко повернулся в ее сторону и направил на нее палочку. Мысленно произнес контрзаклинание.

Он не знал, получилось ли у него — на него снова упала темнота. А затем он услышал вздох.

— Грейнджер, это тебе не Хогвартс… — начал Драко раздраженно. А потом почувствовал, что она его обнимает.

Он растерялся. От ее объятия и от того, что несколько мгновений назад видел ее силуэт. Или ему только почудилось, что он видел? Ведь длилось это всего мгновение.

— Куда аппарировать? — спросил.

— В сад… — Ей хотелось на воздух, подальше отсюда. — Аппарируй нас в сад.

Драко не стал говорить, что там продолжается гроза. Может, она уже прошла? За домом есть старая беседка. Он аппарировал их туда.

* * *

Всполохи света, грохот и волна дождя в лицо — и все это сразу же после темноты подвала. Они находились в беседке в парке. На небе сверкали молнии. Гермиона крепче обняла Драко. Она бы хотела продолжать обнимать его, но вспомнила о метке на его руке. И она отодвинулась, и отошла, обвивая себя руками.

— Что это было? — спросила она. — Я кричала, но ты меня как будто не слышал.

— Я и не слышал тебя!

— Эта паутина…

— Ты попала в ловушку, которые там поставили во время войны, — объяснил Драко и добавил раздраженно: — Как ты оказалась в подвале?

— Хотела избавиться, — она всхлипнула бесшумно, чтобы он не услышал, что она готова заплакать, — от… от…

Она молчала, и Драко только слышал ее сопение.

— От чего?

— От страха. От боли. Почувствовать это снова. Чтобы отпустить, — она захлебнулась беззвучными слезами.

Она хотела снова вспомнить, как ее пытали — понял Драко.

— Знал, что вы вечно лезете куда не надо… — ответил он. — Ты в порядке?

— В полном.

— Но ведь это же не так.

— Откуда ты знаешь, что со мной что-то не так? — она всматривалась в его глаза, пытаясь понять, видит ли он.

— Чувствую.

Тогда Гермиона села на скамейку и разрыдалась. Она плакала долго и горько.

Драко нащупал скамейку и сел рядом. Ближе, чем следовало, дальше, чем ей было нужно.

— Грейнджер, если ты хочешь обнять меня, то ты можешь это сделать, — сказал он, когда прозвучал очередной раскат грома. — Иди сюда.

Он протянул руку, коснулся ее и притянул к себе.

Не ему одному в этой жизни бывало хреново. Он вспомнил, что когда-то не считал Грейнджер достойной того, чтобы даже просто общаться с ней. И отчасти в ее страданиях виноват и он… Вопреки его ожиданиям, Гермиона не оттолкнула его. Она положила руки ему на спину и снова заплакала. Драко чувствовал ее волосы у себя на шее, когда она вздрагивала, уткнувшись ему в грудь. Провел по спине ладонью, прижимая еще ближе.

— Опиши мне ее… Расскажи мне… — продолжил Драко, обнимая ее крепче.

— Грозу? — ее голос осип.

— Да…

На душе было легче. Она так давно хотела поплакать и не могла, а теперь со слезами как будто что-то тяжелое ушло из груди.

— Гроза уже заканчивается, — сказала она, понимая, что дождь уже давно едва стучит по крыше беседки.

Драко продолжал обнимать ее. Да, это было объятие. Похоже на то, как если бы ее утешал Гарри и одновременно совсем по-другому. Совсем-совсем по-другому. Это можно сравнить с грозой. Сначала вспышка света, и ты знаешь, что сейчас что-то произойдет. Все замирает от страха и предвкушения. И наконец, воздух взрывают раскаты грома.

Гермиона не стала спрашивать, как он узнал, в какой стороне она сидит, когда протянул руку и обнял ее. Она вдруг поняла, что, вопреки всякой логике, сама могла бы найти его с закрытыми глазами.

Она постоянно подавляла свой интерес к нему. Поэтому сейчас едва касалась его спины ладонями, боясь, что если коснется его по-настоящему, ее чувства прорвутся наружу, как молнии разрывают небо во время грозы.

— Мы сидим в беседке, — сказала она, понимая, что почти задевает его рубашку губами. Чуть отстранилась, чтобы обвести беседку взглядом. — Здесь протекает крыша. На полу образовалась лужа. Сверху капает дождь. А на горизонте… — Она на самом деле понятия не имела, что там на горизонте, потому что все ее внимание вернулось к Драко и их объятию. — … на горизонте облака уже разошлись.

— И пахнет землей.

— Тебе не кажется, что это странно? — сказала она вдруг.

— Что именно?

— Что мы сидим ночью вдвоем… и ты меня обнимаешь. — И мне так хорошо.

— Было бы странно, если бы мы целовались, — ответил он.

Взгляд скользнул по его губам, когда далёкая вспышка молнии осветила беседку. Это уже слишком!

— Нам пора возвращаться, — сказала она быстро и так же быстро, чтобы не передумать, отодвинулась. К тому же они еще не провели процедуру. Теперь, когда она успокоилась, она вспомнила, что Драко произнес исцеляющее заклинание, прежде чем уничтожил ловушку. — Нам надо провести процедуру.

Драко кивнул. Гермиона взяла его за руку, и они аппаровали в его спальню.

В комнате темно. Если бы не удаляющаяся гроза в окне, Гермиона бы ничего не видела. Она зажгла свет. Отпустила руку Драко и сняла сумочку, которая висела на запястье и которую даже не замечала с тех пор, как спустилась в подвал. Достала мазь и согрела ее.

— Ну вот, — деловито сказала она, массируя его веки, — закончим, и я продолжу читать про Питера Пэна.

Драко настроился, чтобы произнести восстанавливающее заклинание. Повертел палочку в руках.

— Я не понимаю, что я должен сделать, — сказал наконец.

— Как? Ты же сделал это в подвале. Я слышала, как ты прознес Конванессе. Затем ты повернулся в мою сторону. А потом из твоей палочки вырвалось заклятие и попало прямо в ловушку.

Честно говоря, Драко вообще не был уверен, что видел в тот момент, а не воображал, что видит. Может, ему просто повезло попасть контрзаклятием точно в ловушку?

— Я не понимаю, как именно я это сделал. В тот момент мне было это очень нужно. Но я не смогу повторить.

— Ты можешь. Надо просто подумать о чём-нибудь приятном и удивительном(1), — ответила Гермиона.

Приятное и удивительное… Драко вдруг вспомнил полет: деревья, Малфой мэнор внизу. До мурашек.

— Конванессе.

Перед глазами мелькнул взблеск света. Драко застыл.

Гермиона много раз использовала на нем восстанавливающее заклинание. И он постоянно чувствовал, что вот-вот и пленка на глазах поддастся, всякий раз он чувствовал себя ближе к выздоровлению. Но впервые у него действительно получилось увидеть. Точнее у него получилось увидеть второй раз за ночь.

— Что? — донесся до него голос Гермионы. — Что случилось?