Тысяча шагов от входной двери

Глава 13

Это было потрясающее чувство — чувство полной свободы. Никакого контроля, никаких нотаций, никаких интеллектуальных унижений. Теперь он был один и мог распоряжаться своей жизнью как угодно.

Бернард сел на скамейку под высокой липой и задумался о том, что делать дальше. В дорожной сумке, которую он взял в гардеробной ТАРДИС, лежали теплая кофта, двести пятьдесят восемь фунтов, оставшихся еще со времен его работы в книжном магазине, и даже чудом переживший все приключения Бернарда паспорт. Несколько дней вполне можно было прожить даже в таком дорогом городе как Лондон, а на большее время Бернард как-то и не рассчитывал.

Он решил, что позавтракает в каком-нибудь милом местечке, потом купит газету с объявлениями о сдаче жилья, найдет подходящий вариант… Сходит в кинотеатр на глупый блокбастер, снятый с использованием самых продвинутых технологий начала двадцать первого века, посетит пару-тройку окрестных пабов и надолго задержится в одном из них, пьяным позвонит Мэнни и расскажет ему что-нибудь такое, безопасное, о своих похождениях, чтобы Мэнни не подумал вызывать скорую психиатрическую помощь… Возможностей была масса, и Бернард неторопливо мысленно их перебирал, с удовольствием вдыхая все многообразные запахи утреннего мегаполиса и любуясь монументальным аттракционом, к которому уже тянулись первые посетители.

Откуда-то сзади он услышал визг тормозов и не придал этому значения, но тут прямо перед ним возник полицейский, наставил на него пистолет и проорал:

— Лондонская полиция! Руки вверх!

Бернард подумал, что именно в этот момент по законам жанра и Времени пистолет и должен выстрелить, однако ничего такого не случилось. Он послушно поднял руки. Появились еще полицейские, надели на него наручники, усадили в патрульный автомобиль и увезли в участок.

Там, ничего не объясняя, Бернарда обыскали, отобрали брючный ремень и отвели в маленькую, душную и пропахшую совсем не ароматами горных цветов камеру изолятора.

Ничего не понимающий Бернард сел на нары и задумался. С одной стороны, в изоляторе было довольно безопасно — трудно было вообразить, что могло бы ему здесь угрожать. С другой стороны, отсиживаться в вонючем бункере в планы Бернарда не входило.

Прошло несколько часов, прежде чем с ним кто-то решил поговорить. Бернарда отвели в комнату с надписью на двери «Допросная № 4», где его ждал грузный пожилой мужчина в темно-сером костюме.

— Добрый день! — поздоровался Бернард голосом самого законопослушного человека, который не только не сделал ничего плохого, но даже ни о чем предосудительном и не помышлял.

— Детектив-инспектор О’Райли, — вместо приветствия представился хозяин «Допросной № 4» и кивнул Бернарду на стул.

Бернард сел.

— Вы знаете, почему вас задержали? — спросил О’Райли, причем его вопрос был больше похож на утверждение.

— Нет.

— Плохо. Думал, вы мне покаетесь.

— В чем?

— В том, что вы приставали к маленьким мальчикам.

— Я?!

— Вы. Вчера. На спортивной площадке в четырех кварталах отсюда.

Бернард был готов ко многому, но только не к такому.

О’Райли открыл ноутбук, что-то в нем поискал и развернул к Бернарду.

— Смотрите сами. Вот запись камеры видеонаблюдения, — он щелкнул мышкой по значку файла, началось воспроизведение, и Бернард увидел, как какой-то очень похожий на него мужчина стоит в углу спортивной площадки, явно кого-то выслеживая. Запись была черно-белая и беззвучная. Через две минуты мужчина подошел к мальчику лет шести, одиноко играющему в углу площадки в песочнице, сел перед ним на корточки, начал что-то говорить, а потом схватил мальчика за руку и притянул к себе. Мальчик совершенно оцепенел от страха. Тут мужчина, видимо, что-то услышал, посмотрел по сторонам, отпустил мальчика и быстро ушел.

— Это не я, — уверенно сказал Бернард.

— Я почему-то и не сомневался, что вы, мистер Блэк, именно это и будете утверждать, — язвительно проговорил О’Райли. — А расскажите-ка мне, где вы были вчера в три часа дня?

— В Оксфорде, — ответил Бернард, не подумав о том, что его «вчера» было шестьдесят восемь лет назад.

— В Оксфорде? — удивился О’Райли. — Это может кто-нибудь подтвердить?

— Вряд ли. Я был там один. Гулял, — Бернард уже понял, что все это звучало крайне подозрительно, но врать без подготовки было очень трудно, а правда звучала бы бредовее, чем любая сочиненная на ходу легенда.

— Гулял один в Оксфорде. Так и запишем, — ухмыльнулся О’Райли.

И тут Бернарду пришла спасительная мысль:

— Я больше ничего не скажу без своего адвоката! — выпалил он.

— Хорошо, — легко согласился О’Райли. — Но придется подождать.

Бернарда снова отвели в камеру изолятора. Посещение кафе, пабов и кинотеатра откладывалось на неопределенный срок. Он подумал, что теперь Время над ним откровенно издевается: оно не смогло его убить в очевидно смертельно опасной ситуации и, видимо, решило сменить тактику, тихо сгноив свою жертву в тюрьме.

Поздним вечером дверь камеры вдруг распахнулась, и Бернарду приказали выйти. Оказалось, что тот педофил, который был на видеозаписи, напал еще на одного ребенка, его схватили прохожие и вызвали полицию.

Вот так Бернард и оказался на лондонской улице почти в полночь, проведя такой драгоценный для него день жизни настолько неэстетичным способом.

Чуть позже его начала мучить мысль, что полиция потратила на него так много времени вместо того, чтобы искать настоящего преступника, в результате чего пострадал ребенок. По всему получалось, что Бернард никак не должен был оказаться этим утром в этом месте, а значит, он своим присутствием помешал естественному ходу событий. Потом Бернард решил, что в плохой работе полиции он не виноват, а лишним человеком во времени его и вовсе оставила ТАРДИС, хотя он ее ни о чем таком и не просил.

Вечер был холодным, Бернард вытащил из сумки кофту, надел ее и пошел, сам не зная куда. Нужно было найти, где провести ночь, но по дороге Бернарду никаких отелей, как назло, не попалось. Он совсем замерз и, когда увидел впереди светящуюся красным вывеску, символично гласящую: «Time's up!», уверенно направился к ней.

Вывеска принадлежала ночному клубу.

* * *

Доктор внимательно смотрел на монитор, и его губы медленно расплывались в улыбке.

— Вот оно! — радостно воскликнул он. — Получилось! Все удалось записать, и я смогу все изменить!

Никакой необходимости говорить это вслух не было — в комнате управления Доктор находился один, а ТАРДИС и сама прекрасно знала, что все получилось.

— Что ж, — произнес Доктор громко и торжественно, — летим к Бернарду Блэку, где бы он ни был! — он повернул рычаг, двигатели заурчали, и ТАРДИС переместилась.

Доктор выглянул наружу — место посадки было каким-то странным. Это был зал с высоким потолком, серыми каменными стенами, длинными стрельчатыми окнами и блестящим паркетом. В зале в два ряда стояли восемь накрытых легкими белыми чехлами концертных роялей, и больше ничего и никого не было. Искать Бернарда Блэка среди концертных роялей показалось Доктору несколько нелепой идеей, и он подумал, что ТАРДИС ошиблась, материализовавшись здесь.

Зал с роялями выглядел интригующе и немного жутко, и Доктор решил осмотреться.

Он увидел в конце зала большие двустворчатые двери, на которых висел массивный замок, и маленькую дверь рядом. Доктор подошел к ней и повернул ручку. Дверь открылась. За ней был узкий и пыльный коридор, ведущий к винтовой лестнице со старыми деревянными ступеньками. Доктор поднялся по этой лестнице на один этаж, прошел по небольшой площадке и оказался в длинном коридоре без окон и дверей, освещаемом тусклыми лампочками, висящими на потолке через каждые пять-шесть ярдов. Пройдя этот коридор, Доктор увидел еще одну лестницу, теперь ведущую вниз. Он спустился по ней и попал в просторное и темное помещение. Почти сразу Доктор увидел Бернарда.

Бернард, скрючившись и опустив голову, сидел в углу на старой деревянной табуретке. На нем была потрепанная кофта с протертыми на локтях рукавами, которая была ему велика, и он словно прятался в ней от чего-то.

Доктор подошел ближе и услышал, что Бернард, немного раскачиваясь из стороны в сторону, что-то очень тихо бормочет себе под нос.

Доктор одновременно ощутил себя виноватым и почувствовал жалость. Он подумал, что с его-то жизненным опытом вполне можно было предвидеть подобный исход: крайне маловероятным было уже то, что Бернард вообще смог жить без ТАРДИС какое-то время; сохранение же им здорового рассудка в таких условиях стало бы настоящим чудом, а чудеса, как известно, в этой Вселенной практически невозможны.

— А вы, собственно, кто? Посторонним здесь находиться нельзя! — прервал грустные размышления Доктора подошедший к нему мужчина в зеленом рабочем комбинезоне. В руках у него были папка, из которой торчали разноцветные листы бумаги, и газета, как увидел Доктор, «The Times».

— Джон Смит, старший инспектор, — соврал он, привычно махнув телепатической бумагой перед носом мужчины, и тот сразу же потерял к Доктору всякий интерес. Доктор же из этого разговора сделал два важных вывода: во-первых, Бернард Блэк не был в этом месте посторонним, а, во-вторых, сейчас был, по меньшей мере, конец августа две тысячи двенадцатого года, потому что заголовок газетной передовицы гласил: «Состоялось грандиозное закрытие XXX Олимпийских игр!».