Его ледяное высочество

Глава 14

Было заполночь. На кухне никого. Гермиона заварила, как обычно, чашку чая и поставила ее рядом с собой. Достала с полки котелок и вынула сухие травы из карманов платья. Они еще слабо пахли, напоминая ей… напоминая ей обо всем: о лете, о дожде, о поцелуях, о том, что она не могла забыть. Равные щепотки сухих колокольчиков и сухого дурмана, все остальные травы и злополучная сухая лапка лягушки. Волос Драко. Размешать, нагревая на медленном огне. Немного правды, немного лжи, немного глупости и смерть. Как это похоже на то, что происходит с ней. Надо обманывать себя, что ненавидишь, хотя в душе чувствуешь совсем другое — и это убивает.

Она видела его пару раз случайно. Однажды ночью в коридоре. Он прошел как тень. В ту ночь она не решилась варить зелье. В другой раз он заглянул днем на кухню. Прислонился к косяку и протянул:

— Приготовь мне чай, Гермиона.

Она без слов приготовила. Она не могла не то что спорить — даже смотреть на него не могла. Она и не смотрела, но взгляд — его взгляд чувствовала постоянно. Потом он взял чашку и ушел.

Теперь, когда зелье готово, надо придумать, как подлить его ему. Гермиона старалась не вспоминать, что у нее был куда более простой способ сбежать, но в тот момент она даже не вспомнила про палочку. Теперь надо решить, как встретиться с ним снова. Как перебороть себя, чтобы прийти к нему снова. Потому что теперь он не Малфой — нахальный мальчик из ее детства, не Малфой, чей поцелуй она могла холодно оценивать. Нет, этот Малфой теперь внутри нее — часть ее. С этим надо смириться и пережить. Она и смирилась. Но еще одна встреча ее добьет.

Было жаль выливать столько зелья, но у нее есть только один пузырек, и этого должно хватить, чтобы усыпить Драко. Она наполнила флакон. Вылила остатки в раковину и убрала за собой.

Можно возвращаться в комнату. Гермиона зажала бутылек в руке, как вдруг на кухне раздались шаги. У нее было только мгновение, чтобы потереть его между пальцами и засунуть за пазуху между грудей. Спрятав зелье, она взяла в руку чашку остывшего чая. Обвела взглядом стол. Вроде не осталось никаких следов ее работы. Сделала долгий выдох, чтобы успокоиться. Но вся ее собранность и с трудом удерживаемое хладнокровие разбились о голос, который она услышала:

— Пахнет, как у Снейпа в кабинете.

Гермиона медленно, стараясь сохранять спокойствие на лице, обернулась. Нюхая воздух, перед ней стоял Драко.

От его появления кухня наполнилась. Вот тут было пусто и сумрачно, а теперь есть он. Его так много, что слепит глаза. Его аромат разлился в воздухе, но она была уверена, что будь тут еще кто-нибудь, его бы почувствовала только она одна.

Драко пригладил растрепанные волосы. Пряди небрежно рассыпались снова, едва он отвел руку. Взгляд Гермионы скользнул снизу вверх по темным брюкам, перешёл выше на черную рубашку и далее к лёгкой небритости на лице и остановился у подернутых сонной дымкой глаз.

Помятый и растрепанный после сна, Драко казался очень юным и обманчиво-близким. Обманчиво-доступным.

Подавляя дрожь, Гермиона села за стол и пригубила чай. Он был ледяным.

Малфой подошел, осматриваясь. Его взгляд пробежался по столу, по очагу, остановился на ней. Гермиона не выдержала и опустила взгляд в чашку.

— Что ты тут делаешь?

Гермиона разглядывала узор на фарфоре, избегая смотреть на Драко.

— Пью чай.

Он приблизился и положил ладонь на спинку стула.

— Неужели? — он заглянул в ее кружку.

Хотелось закрыть глаза и просто отдаться тому, что он близко. Голова плыла, но не потому что Гермиона устала и хотела спать, а потому что он был рядом. Она вперила взгляд перед собой, всеми своими нервами ощущая едва заметное касание его пальцев к плечу. Боясь смотреть на него, стараясь собрать остатки спокойствия и сделать равнодушное лицо. Она подняла на Драко взгляд, но он смотрел в сторону.

— Я чувствую только твой парфюм, — ответила она, отводя глаза. И это было правдой.

Она могла бы просидеть так до утра, чувствуя, что Драко рядом. Чувствуя прикосновения его пальцев. Может быть, он и не касался ее, но ее плечо горело так, словно его натерли снегом.

— Почему ты вернулась работать на кухне?

Гермиона отодвинулась от спинки стула, чтобы больше не чувствовать прикосновение Драко.

— Лучше мыть посуду, чем быть твоей любовницей, — проговорила она не поднимая взгляд.

Зачем она это сказала? Теперь он точно разъярится! Она была готова ко всему. Даже к Круциатусу. Но хуже всего будет, если он просто развернется и уйдет.

— Гордая гриффиндорка, — сказал он.

Гермиона подняла глаза, ожидая обжечься о его холодный жесткий взгляд, но Драко выглядел растерянным. Таким похожим на себя в тот день, когда их троицу привели к Беллатрисе. Она вдруг в подробностях вспомнила его тогда — растерянность и беспокойство, которые прочла на его лице в тот момент, когда он увидел их в своей гостиной.

Замешательство Драко длилось мгновение. Потом на лицо вернулось спокойствие. Он нахмурился.

Гермиона почувствовала нестерпимое желание коснуться его. Не секс, нет, а чтобы это фальшивое отчуждение между ними прекратилось.

— Не надо, — выдохнула она. Он посмотрел на нее. — Не надо, Драко.

Гермиона протянула руку и дотронулась до морщинки между его бровей. Погладила, чтобы расправить ее.

Ну почему, когда он рядом, ей так хорошо?

Он взял ее запястье и отвел руку.

— Драко…

— Не здесь, — сказал он.

Он трансгрессировал их в свою гостиную.

В очаге догорали поленья. Было прохладно и сумрачно.

Драко сразу же повалил ее на диван. Гермиона не дышала. Господи, как же она скучала по нему, как хотела снова почувствовать рядом. Она так хотела поцеловать его. Ощутить прикосновение к его коже. Но сейчас в ее лифе спрятано зелье, и она не могла забыть об этом.

Гермиона положила ладони ему на спину и уткнулась носом в шею, впитывая его аромат. Будь что будет.

— Тебе это нравится, Грейнджер? — Драко провел руками по ее бокам, по бедрам, сминая платье.

Она опустила ладонь ему на грудь, потянула пуговицу, чтобы выпустить ее из петли, но Драко отвел ее руку.

Он скользнул ей под юбку. Прошелся по внутренней части бедра до трусиков. Здесь он остановился. Погладил промежность через тонкую ткань. Гермиона прикрыла глаза.

— Нравится, — сказал он, убирая руку.

Он не был возбужден. Гермиона знала это, потому что каким-то образом его возбуждение передавалось ей. А может, она слишком напряжена из-за того, что должна сделать, и поэтому не чувствует.

Драко переместил руку ей на грудь. Погладил через ткань сосок. Гермиона напряглась, когда он аккуратно оттянул лиф с правой груди.

— Я нашел тебя, — прошептал Драко, вытягивая слова. Она взглянула на грудь, ощущая прохладный воздух на твердеющем соске. Драко кончиком языка прошелся по соску. Все тело налилось истомой. Она ждала продолжения. Но он больше ничего не делал.

— Драко, прошу.

Он улыбнулся.

Взял сосок в рот. И снова отпустил. Его прикосновений отчаянно не хватало. Гермиона чуть приподняла торс, обращая его внимание на грудь. Драко сжалился и стал медленно тягуче целовать сантиметр за сантиметром, оставляя сосок без внимания. Гермиона неосознанно всем телом прижалась к нему.

— Знаешь, Грейнджер, я бы выпил, — он резко отстранился. — Налей огневиски.

Она поправила лиф и поднялась с дивана. Сердце бешено колотилось, но разве она в первый раз рискует?

Гермиона подошла к столику и стала к Малфою спиной. В зеркале она могла видеть, что глаза Драко прикрыты. Налив огневиски, он достала пузырек с зельем, открыла и вылила содержимое в бокал. Вот так. Просто.

— Что ты там возишься? — Драко открыл глаза и их взгляды встретились в отражении. Она сжала пустой бутылек в руке и положила его в карман.

— Готово. — Гермиона подошла и вручила Малфою бокал.

Он откинулся на спинку дивана, рассматривая золотистую жидкость.

— Грейнджер, у меня такое чувство, что ты что-то задумала, — сказал он холодно и спокойно. Он смотрел ей в глаза, не оставляя ни одного шанса солгать.

— Это так, — согласилась она.

— И что же ты задумала, ведьма?

Вместо ответа, она забрала стакан из его рук и отнесла обратно на столик.

— Спать с тобой пьяным то же самое, что спать с тобой, когда ты под Империусом, Малфой.

Он усмехнулся, вставая с дивана. Подошел к ней и наложил противозачаточное заклинание. Бросил палочку на столик рядом с бокалом. Затем развернул ее к зеркалу.

Слов больше не было. Они могли бы общаться молча: каждая мысль, что возникала в ее голове, могла быть его мыслью.

Гермиона вспомнила свое отражение в зеркале, когда впервые вошла в эту комнату. Теперь в зеркале они были вдвоем: Драко стоял за ее спиной, но Гермиона едва видела его отражение в темноте комнаты. Он целовал ее плечи и шею. Гермиона поворачивалась к нему. Она не хотела глядеть на них в зеркале. Она хотела смотреть только на Драко, чувствовать только его, когда он сжимал ее ягодицы, проводил рукой по бедрам, стаскивал с нее одежду.

Пузырек ударился о пол, когда платье опустилось к ногам. Драко не обратил внимания на звук.

Наконец Гермионе удалось обернуться и поймать влажный долгий поцелуй. Ей отчаянно не хватало его. Драко оторвался от ее губ, надавил на спину и прогнул в пояснице. Ее ладони уперлись в подлокотник кресла.

Теперь, когда Драко делал в ней глубокие медленные толчки, Гермиона смотрела на их отражение. Она голая, он полностью одет. Странное ощущение: чувствовать его внутри, но не видеть — его отражение это не то.

— Драко… — она попыталась выпрямиться, чтобы обернуться к нему. — Драко…

Гермиона поймала его взгляд в зеркале. Он отрицательно покачал головой, обхватил ладонью ее шею сзади и продолжил двигаться быстрее. Гермиона смирилась. В конце концов, ей нравится то, что он делает. Она закрыла глаза, отдаваясь ощущениям.

Это было так глупо, так безнадежно, так несвойственно ей — то, как сильно она влюблена. И с каждым его движением она осознавала свои чувства сильнее.

«Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя», — бесконечно пульсировало внутри.

Я люблю тебя…

Люблю тебя…

Люблю.

По телу все еще проходила дрожь. Гермиона стояла голая перед зеркалом. Она увидела в отражении, как Драко отошел к столику и выпил огневиски.

Стало очень холодно. Смотреть на себя в зеркале невыносимо.

— Иди сюда, — позвал он, заваливаясь на диван. — Меня клонит в сон.

Места на диване было так мало, что пришлось прижаться к Драко всем телом. Гермиона зарылась пальцами в его растрепанные волосы, ловя губами его губы.

Язык Драко имел вкус огневиски.

Он целовал ее так долго и отчаянно, что не оставалось сомнений — этот поцелуй прощальный.

Когда он отстранился, Гермиона задала вопрос:

— Я, правда, попаду к твоему отцу, если воспользуюсь камином?

— Да, — ответил он, поглаживая носом где-то у ее уха, — он обычно не спит по ночам.

— Но у него нет палочки, не так ли?

— Нет, милая. Откуда ты знаешь?

— Ты стер мои воспоминания.

Его дыхание у шеи мягкое и размеренное.

— Да, — сказал он. И через некоторое время добавил: — Ты так льнула ко мне в тот вечер. Я не мог не стереть память гриффиндоской заучке. А вдруг твой рыжий освоит легилименцию?