Его ледяное высочество

Глава 15

Саундтрек Forbidden Love. Le Silence de la Mer — So Cold

Из камина Гермиона попала в темное холодное помещение, с высокими, от пола до потолка, шкафами. Здесь вибрировала магия. Но не только та, с которой Гермиона обычно имела дело, — тут были и светлые, и темные потоки. Вероятно, здесь хранятся магические артефакты.

Из глубины кабинета ей навстречу поднялся человек. Длинные волосы, светлые, как у Драко, висели космами. Глаза воспалены и запали. От пугающей своим совершенством красоты Люциуса не осталось и следа. Но он был всё так же высокомерен — даже сейчас ей не нравился его взгляд, а как бы он смотрел на нее, если бы знал, что перед ним Гермиона Грейнджер?

— Драко, — остановил он ее.

Гермиона попятилась, держа наготове боевое заклинание.

— Грязнокровка снова приходила к тебе, — сказал он так, словно продолжал начатый разговор. — Как ты умудрился в нее влюбиться? — голос такой резкий, что ей стоило труда оставаться на месте.

Люциус сделал к ней два шага.

— Я не влюблен в нее, отец, — выдавила она.

— Поэтому ты вытаскиваешь ее из подвала? Возвращаешься из школы, чтобы присматривать за ней? Прекращаешь ужинать с нами? Водишь ее в наш парк? Оставляешь в своей спальне…

Гермиона почувствовала, что краснеет, когда услышала слово спальня.

— Драко, не пытайся мне врать.

— Ты за мной следишь?

Люциус вздернул голову.

— Драко, я взрослый человек и прекрасно понимаю, чем вы занимаетесь.

Гермиона отвернулась к выходу, размышляя, какое заклинание вызовет меньше шума.

— Я беспокоюсь о тебе, — Люциус приблизился, когда она уже стояла в двери. Он понизил голос и проговорил неожиданно мягко, но для нее его слова прозвучали так жестко, словно ее с размаха ударили по лицу. — Грязнокровка отвернется от тебя, когда найдет твое слабое место. Она оставит тебя, как только найдет способ сбежать.

Заклинания вылетели из головы. Гермиона остановилась. От Люциуса несло алкоголем и безнадежностью. Гермиону саму размолотило, но до этого момента в состоянии шока она не чувствовала боли. Пока она держалась. Но его слова разворошили все ее чувства.

— У нее нет выбора, отец, — ответила она надломленным голосом.

Ее снова колотил озноб. Она дернулась к выходу, но дверь вдруг распахнулась. А в кабинет вошла Беллатриса Лестрейндж.

— Опять спорите?

Люциус поджал губы.

— Всё о том же, — процедил он.

Гермиона почувствовала на себе взгляд ведьмы и следом удар в висках. Покачнулась, но устояла на ногах. Перед глазами возникла картинка: она и Драко в отражении зеркала занимаются сексом. Гермиона вспыхнула. Беллатриса просматривает ее мысли! Она постаралась избавиться от видения, но у нее ничего не вышло, только усилилась жестокая пульсация в голове. Но долго это не длилось. На лице Беллатрисы появилась гримаса брезгливого отвращения. Картинка исчезла.

— Оставь его, Люциус, — сказала она, — мальчик просто развлекается.

На лице Люциуса читался гнев и вся его фигура выражала недовольство, но он отошел в сторону. Гермиона выскользнула в дверь. Сердце учащенно билось, а голова все еще гудела от грубого вторжения.

Холодный коридор был пуст. С одной стороны он упирался в стену, с другой — уходил в полумрак. Гермиона осветила себе путь палочкой и ступила в полутьму.

Иногда, заслышав ее шаги, из-за угла появлялся Пожиратель. Гермиона старалась копировать осанку Драко и его спокойное надменное выражение лица. Но она все равно вздрагивала, заметив направленную на нее палочку. Палочка опускалась, когда Пожиратель понимал, что перед ним Драко Малфой. Свою она неосознанно сжимала сильнее и замечала это только по онемевшим пальцам. Даже будучи в обличье Драко, она ощущала от окружающих опасность.

Наконец, после блужданий Гермиона вышла в парадный холл. Оборотни у дверей оглядели ее с нескрываемой неприязнью; от них воняло псиной. Гермиона вернула им холодный и уверенный взгляд. Она впервые немного понимала Драко, хоть и не до конца.

Сердце немного успокоилось, когда она вышла из дома. Перед ней раскинулся знакомый парк: несколько кустов роз было побито и часть клумб затоптана. Она осмотрелась. Вдали, за розарием, темнели деревья. Там, должно быть, поляна.

Гермиона свернула с главного хода. Нашла тропинку, по которой они уже ходили с Драко. Может, в темноте она и ошиблась, но главное было уйти подальше от поместья, туда, где она сможет трансгрессировать. Ей очень хотелось броситься бежать сломя голову, но она шла спокойно.

Дойдя до деревьев и оказавшись в относительной безопасности, по крайней мере, здесь ее не могли увидеть из дома, Гермиона остановилась перевести дух.

Да, это было то самое место. Гермиона вдохнула полной грудью, чтобы унять дрожь, и погасила свет палочки. Колокольчики отцвели, но всё так же пахло травами и летом. В тишине было слышно, как шуршат листья деревьев.

Гермиона уже была готова к трансгрессии, когда за спиной раздался шорох шагов.

Она резко обернулась, выставляя перед собой палочку. Дыхание перехватило. Боевое заклинание было наготове, но она не смогла произнести его. Она сдалась. Сдалась уже давно.

Гермиона застыла, выбросив руку с палочкой перед собой. Сердце колотилось, а руки дрожали.

Перед ней стоял худой светловолосый мужчина, одетый во все черное. Свет волшебной палочки в ее руке осветил его лицо. Гермиона взглянула в его глаза: серые, оценивающие, напряженные.

Драко Малфой молчал. У нее тоже не находилось слов.

— Ну говори же! — выдавила она. — Зачем ты пришел?

Когда первый безотчетный страх прошел, Гермиона почувствовала бесконечное спокойствие, зная, что он рядом.

— Драко Малфой, — произнес его знакомый до боли, до дрожи голос.

— Без шуток, — Гермиона крепче сжала древко.

— Не каждый день встречаешь самого себя, — Малфой расставил ноги и сунул руки в карманы.

— Что тебе надо?

— И что вы во мне находите? — задумчиво протянул он.

— Дай пройти, Малфой.

— Я не стою на твоем пути. — Он отошел в сторону.

На Гермиону дохнул аромат парфюма, который она все еще помнила.

— Тогда зачем пришел?

Он внимательно смотрел на нее. «Как в зеркало», — подумала она.

— Потому что я эгоистичный и жестокий? И хочу узнать, что это нафиг было?

— Почему ты не спишь?

— Почему не подействовало… — Драко вынул руку из кармана, сделал движение большим и указательным пальцем, и между пальцами появился пузырек. — Это?

— Ты знал о зелье? — Гермиона сделала глубокий вдох, продолжая направлять на него палочку.

Наконец он ответил:

— С самого начала.

— Чертов слизеринец!

Малфой усмехнулся.

— Было интересно узнать, как далеко ты способна зайти, Грейнджер, чтобы получить то, что тебе нужно, — сказал он, вытягивая гласные, — даже переспать, и не один раз, с Пожирателем Смерти.

Внутри все дрогнуло. Рука с палочкой покачнулась, но Гермиона тут же подняла ее снова.

— Не надо, Драко, — быстро проговорила она, пытаясь справиться с дрожью. — Ты не такой, как они. Я знаю, что ты не убил меня, хотя должен был. Ты не такой, каким пытаешься казаться. Ты не жестокий и ты… Ты умеешь заботиться о других.

— Да, я хороший, мы это проходили, — ухмыльнулся он.

Что она могла сказать? Какая теперь разница? Как давно она смотрела на него холодно, презрительно и высокомерно?

Когда любишь, видишь только хорошее. И что бы она ни думала о нем раньше, теперь это не имело значения. Потому что в ее глазах он был грёбаным совершенством, даже имея метку.

— Все это было ради этого? — он покосился на свою палочку в ее руке.

Что она могла ответить? Она использовала его и не думала о его чувствах — пора уже признаться себе. Гермиона отвела взгляд.

— Ты зря старалась, Грейнджер. Я, может, не такой хороший человек, о котором ты мечтаешь, но я могу заботиться о тех, кого люблю, и мне не нравится всё, что происходит на этой стороне войны. Мне хочется, чтобы всё это поскорее закончилось, чтобы всё стало, как прежде.

Неужели он еще не понял?

— Никогда не будет, как прежде, Драко.

— Грейн…

— Потому что мы повзрослели, потому что мы люди, потому что мы совершаем ошибки! Все, все мы совершаем ошибки!

— Но кто-то пытается их исправить…

Пытаюсь не сойти с ума.

Гермиона подняла глаза на Драко и заметила, что видела его лицо без помощи света палочки. Рассветало. Взгляд скользнул по поляне, по поваленному дереву, на котором они сидели в тот первый раз, когда Малфой привел ее сюда.

— Только не говори, что приходишь сюда смотреть на колокольчики.

— Обычно я привожу сюда девушек. Но это не твой случай, Грейнджер.

Это не твой случай… Не твой… Не твой случай, Грейнджер.

— Отсюда действительно можно трансгрессировать? — произнесла она, не глядя на него.

— Конечно, — ответил он, — ты разве здесь не для этого?

— Поэтому ты показал мне это место? — Она провела дрожащей ладонью по лицу. — Боже, Драко.

Давай же. Или ты хочешь узнать, как это по-настоящему?

— Почему? — она посмотрела на него, осознавая смысл того, что он ей сказал. — Почему ты давал мне возможности сбежать?

— С чего ты взяла? — на его лице было бесстрастное выражение, но Гермиона заметила, как вспыхнули его глаза.

— Не лги!

Темнота неохотно расступалась, но вместе с тем становилось холоднее. К ознобу Гермионы прибавилась утренняя прохлада. Кажется, можно услышать, как стучат ее зубы.

— Без тебя эти идиоты не справятся, — сухо сказал Драко.

— И это все?

— Я давал тебе возможности сбежать, — ответил он. — Но пить всякое дерьмо я тоже не хочу. Я не хочу спать. Я не хочу находиться в иллюзиях. Я, кажется, достоин немного правды.

— Я тоже достойна немного правды, — прошептала она, встречаясь с его пронзительным взглядом.

— А что ты хочешь узнать? — Драко взъерошил волосы. Он больше не выглядел таким собранным и спокойным, как обычно. — Какая правда тебя устроит? Что я не мог отпустить тебя просто так? — Его голос сбивался. — Что у меня есть обязательства перед семьей? Что я делал то, что мог? Так, как мог! Что, пока у меня эта метка, я не принадлежу себе и мои воспоминания мне тоже не принадлежат?

В голове вспыхнула сцена у камина.

— Поцелуй у камина? — Гермиона опустила руку с палочкой.

— Палочка на каминной полке. Палочка, которую я тебе дал, когда получил Круциатус. Палочка на столе, когда мы… В моей комнате на столе, Грейнджер. Ты должна была уйти!

— Это вся правда? — еле выговорила она.

— А тебе нужно что-то еще? — холодно ответил Малфой.

В возникшей тишине пронзительно прозвучала первая утренняя трель дрозда.

— Значит, ты спал со мной только для того, чтобы узнать, как далеко я могу зайти? Ты зря старался. — Образ Драко стал размываться, потому что ее глаза наполнились слезами. Она боялась сморгнуть. Ей не хотелось, чтобы он видел, как она плачет из-за него. Рот внезапно наполнился горечью, но Гермиона смогла проговорить: — Если тебе нужна правда, то я спала с тобой не из-за палочки.

— Из-за чего же? — безжалостно спрашивал он.

Драко смотрел на нее, не мигая, с застывшим лицом.

Гермиона прикусила губу и так сильно, как могла, сжала древко палочки. Потому что это было больно. Господи, это было так больно!