Просто однофамилец

Остановившись у зеркала, Гарри в который раз расправил складки на школьной мантии, ища способ задержаться подольше. Он не трусил, совсем нет, ещё пару дней назад активно настаивал на сегодняшнем выходе, но теперь покидать комнату совершенно не хотелось.

— Гарри, ты готов?

— Да, пап, иду.

Когда Гарри всё-таки спустился на первый этаж, отец уже ждал в прихожей. Как всегда, пугающе строгий в неизменном чёрном сюртуке и чёрной мантии, сколотой у ворота фибулой с министерским знаком отличия, он пристально оглядел Гарри с ног до головы и достал палочку.

— Если не хочешь, мы можем не идти. Форма есть, ингредиенты тоже, а учебники закажем совиной почтой.

Гарри, которому только что тщательно почистили заклинанием мантию и поправили воротник, отрицательно помотал головой.

— Нет. Это ведь традиция, там все будут. И ты, пап, ты должен показаться.

Его враньё было шито белыми нитками, хотя бы потому что Северус Снейп терпеть не мог всевозможные сборища, в том числе толкотню Косой аллеи, когда школьники и их родители отправлялись за покупками. Ещё отец на дух не переносил ложь, но что-то подсказывало Гарри, что конкретно за этот обман его не отчитают. Всё-таки главной причиной их появления сегодня на Косой аллее был Мальчик-Который-Выжил, а говорить о нём обоим было... нет, не тяжело — неприятно.

Отец аппарировал их на специальную площадку возле «Гринготтса», непривычно пустую для этого времени дня. Впрочем, гомон толпы и шум множества ног невдалеке тут же дали ответ: все уже прибыли и теперь прогуливались по улочке в нетерпеливом ожидании. Гарри немного заробел: он понимал, что волшебников будет много, но не думал, что настолько. Прошлогодняя истерия, когда любой торговец, узнав его фамилию, приходил в неописуемый восторг, тряс руку, благодарил и порывался отдать свой товар практически бесплатно, вряд ли повторится, и слава Мерлину, но было всё-таки немного обидно. Гарри тоже Поттер, сын Джеймса и Лили Поттеров, погибших в борьбе с Волдемортом, а никто об этом не знал, кроме папы и нескольких посвящённых магов. Хотя папа всегда твердил, что для них обоих так лучше, и Гарри ему верил, только иногда нет-нет, а расстраивался, как сегодня, самую малость. Отец потому и предлагал пойти за школьными принадлежностями в другой день, однако Гарри хотел увидеть брата, даже если и издали, и одним глазком. До школы оставался месяц, и нужно было понять, как относиться к Джеймсу.

Влиться в толпу покупателей и просто зевак получилось легко. Маги расступались перед отцом, куда бы он ни пошёл, а Гарри старался держаться рядом, помня, как в прошлый раз случайно отстал, а потом не мог отделаться от нескольких зевак. Волшебники и волшебницы разбились по небольшим группам и негромко переговаривались между собой. На витрины магазинов и лавок они посматривали редко и то из чувства приличия. Школьники курса второго-третьего сновали между ними словно квоффлы, старшие ребята же вовсю подражали взрослым. Гарри увидел много знакомых лиц: мелькнули младший Уизли, Паркинсон с семьёй, Падма и Парвати, Финниган, Невилл, который точно так же пытался не отставать от своей бабушки, как Гарри от отца. Где-то совсем рядом раздавался голос Грейнджер, которую Гарри терпеть не мог за то, что она заучивала книги наизусть, практически не анализируя, и в домашних заданиях и контрольных вываливала кучу нужной и ненужной информации. А ещё странная девочка стремилась всех поучать и проверять работы даже у них, Рейвенкло. Профессорам, однако, такой подход почему-то нравился: та же МакКошка не раз ставила Грейнджер в пример остальным и её эссе оценивала исключительно на «Превосходно». Гарри обижался, получая за свои старания не больше «Выше ожидаемого», а потом ещё и отбивался от девчонки, которая вознамерилась взять над ним шефство. Пыл Грейнджер не остудил даже факт, что Гарри — вовсе не тот самый Поттер, который победил Волдеморта; маглорождённая девочка была согласна и на однофамильца. На каникулах отец подробно и обстоятельно объяснил ему причины её интереса, и поводов избегать Грейнджер у Гарри стало в два раза больше. Одна надежда, что раз в этом году в Хогвартс поступит сам Мальчик-Который-Выжил, девочка переключится на него.

— Аптеку и магазин Малкин пропускаем, идём сразу в книжный.

— Да, мистер Снейп.

Возле магазина «Всё для квиддича» им встретились Малфои. Драко с упоением разглядывал «Нимбус-2001» (как будто у него не было точно такой же метлы дома), его родители неспешно беседовали кидали на окружающих презрительные взгляды свысока. Отца оба приветствовали сдержанно и сухо, практически сквозь зубы. Папа не любил вспоминать о прошлом, о том, что было до появления в его жизни Гарри, но однажды рассказал всё, чтобы, как он выразился, сын не жил иллюзиями не обманулся на чьи-нибудь сладкие речи. В молодости отец чуть не стал одним из соратников Тёмного лорда Волдеморта, и только встреча с Гарри заставила отца одуматься и пересмотреть свои взгляды. А мистеру Малфою не повезло, если можно так выразиться: он был Пожирателем смерти, и его даже судили потом, когда Волдеморт пал, но вроде как оправдали. С тех пор с отцом мистер Малфой сотрудничал исключительно официально и частенько полуиздевательским тоном величал его «Господин министерский зельевар». Противный, скользкий тип, Гарри очень радовался, что отец с ним не общался. С Драко же можно было бы иметь дело: иногда он представлялся неплохим парнем, несмотря на раздутое эго, — однако ему, как и многим другим, требовался именно Мальчик-Который-Выжил. Увы.

Гарри до сих пор не мог спокойно вспоминать первые полгода в Хогвартсе. Услышав фамилию «Поттер», все сразу хотели дружить. Потом они узнавали, что он не Джеймс, а Гарри, сирота из магловского приюта и однофамилец настоящего героя, и всё, новоприобретённый друг исчезал так же быстро, как и появлялся. Пусть отец и предупреждал об этом заранее, Гарри много раз ночами плакал в подушку от такой несправедливости. Потом, правда, собрался, и как отрезало, но сегодня смутные воспоминания вылезли наружу и причиняли боль, достаточную, чтобы он с трудом нашёл силы поприветствовать Малфоя-младшего хотя бы кивком. Правила приличия, чтоб их: в школе-то Гарри и Драко периодически общались, потому что тот не хотел терять выгодное знакомство с сыном главного министерского зельевара.

Наскоро кивнув в ответ, Драко отвернулся, высматривая в толпе свою цель. Уязвлённый Гарри прошёл мимо него, гордо вздёрнув нос. Не больно-то и хотелось.

У книжного магазина «Флориш и Блоттс» тоже кучковалась толпа, но преимущественно из волшебниц. Почувствовав засаду, Гарри сразу схватил отца за руку и вовремя: первая же из дам, заметив их, расплылась в хищной улыбке.

— Господин зельевар!

— Мастер Снейп! — вторила ей другая с таким приторным оскалом, что Гарри передёрнуло. — Ах, как чудесно, вы тоже здесь!

Остальные мамаши спешно извлекали откуда-то из всеобщей массы своих дочерей. Некоторые уже вовсю кокетничали и строили отцу глазки, тщательно перегораживая проход в книжный. Гарри весь вспотел, несмотря на охлаждающие чары, представляя, как они будут продираться в магазин. В последнее время незамужние ведьмы и те дамы, у которых в семье имелись девицы на выданье, просто с ума посходили, устраивали на отца настоящие охоты. Как он сам ядовито заметил, все успешно забыли, что у самой желанной добычи на брачном рынке прошлое нищего, никому не нужного полукровки, непризнанного родом. В Хогвартсе Гарри чего только наслушался от старшекурсниц, мечтавших стать миссис Снейп! Отец действительно был лакомым кусочком для невест: известен, богат, свой дом в защищённом магическом поселении, публиковался в журналах и даже писал книги, объездил (вместе с Гарри) полмира по конференциям. Должность в Министерстве занимал почётную, главного зельевара, для Мунго зелья готовил, и для иностранных магов тоже. Гений зельеварения, самородок. А что в придачу к гениальности шёл подчёркиваемый самим отцом скверный характер, дурочек не волновало. Каждая наивно полагала, что уж она-то перевоспитает. О том, что отец, по его собственным высказываниям, женат на любимом деле, тоже особо не вспоминали, считая это милой блажью. Самому Гарри отец давно дал понять, что они вдвоём да зелья — вот их семья, и никого другого ему не нужно. Гарри знал, почему так, но иногда мечтал, чтобы у него появилась мама, а у отца верная подруга. Фантазии заканчивались, едва начиналось подобное сегодняшнему безумие, и тогда Гарри защищал отца от посягательств любыми средствами, даже если это означало выставить себя неразумным, невоспитанным ребёнком. Папино благополучие стоило всех жертв.

— Мастер Снейп, ну, скажите уже что-то новенькое по вашему последнему замечательному зелью! Когда Териак поступит наконец в аптеки? Мы так ждём!

Отец, целеустремлённо лавировавший между ведьмочками к двери магазина, резко остановился и повернулся к говорившей. Та разрумянилась, видимо, решив, что вытащила счастливый билет, раз желанный мужчина наконец обратил на неё внимание. Гарри чуть не прыснул. Когда отца доводили до предела, он виртуозно жалил собеседника едкими и обидными комментариями. Ой, что сейчас будет!

— Вам в самом деле интересно, мисс? Как приятно встретить достойного собеседника. С Териаком пока не всё ясно по ингредиентам, есть сомнения между кантаридином и жабим камнем.

— О, конечно, тут нужно использовать кантаридин, — интенсивно закивала девица, которая и не поняла, в какую глубокую лужу только что села. — Я читала вашу последнюю статью и…

— Да что вы говорите? — папина ухмылка стала кровожадной донельзя. — К вашему сведению, мисс, ни один из этих ингредиентов в комплексных витаминных зельях, к котором относится и Териак, не используется. Это было в той самой моей последней статье, которую вы читали. Кстати, кантаридин — сильнейший яд небелковой природы, а при добавлении в Териак жабьего камня на выходе будет та бурда, какая у вас обычно получается при готовке. Не говорите о том, в чём вы не разбираетесь, мисс, может быть, и сойдёте за умную, хотя лично я в этом сомневаюсь.

Покрасневшая девушка, сопровождаемая злыми смешками, попыталась слиться с толпой.

— Я спешу, — убавив яд в голосе, добавил отец. — Раз вам нравится бездарно тратить время на глупости, ваше право, но моё время слишком дорого.

Не желая повторить судьбу неудачной соперницы, другие ведьмы неохотно пропустили их в магазин. От Гарри не укрылось, что отец вздохнул с облегчением, захлопнув за собой дверь лавки.

— Чего ты, пап? Бывало и хуже. Ты таких девиц и пожёстче отбривал.

— Мистер Поттер, что я говорил насчёт обращений? — прошипел отец, сделав страшные глаза, и Гарри охнул.

Он опять оговорился. Да что же это? Гарри уже в сотый, тысячный раз обещал следить за своим языком и всё равно не сдержал данное слово. Папа разозлится! И да, отец посверлил его недовольным взглядом, обещавшим серьёзный разговор по возвращении домой, но продолжил:

— Там явно ошивались журналисты где-то недалеко. Мне бы не хотелось перетягивать всё внимание прессы с первого появления на публике Мальчика-Который-Выжил на свою скромную персону. Ясно вам, мистер Поттер? Тогда идём.