Котел, полный солнечного света

А может что-то дрогнуло в замерзающем сердце Снейпа в тот день, когда она принесла ему на суд свою вакцину и буквально напросилась в ассистентки? Осознавал ли он тогда, как ему не хватало мисс Хэйвуд весь этот год с момента ее выпуска? Ведь только она одна смело и с улыбкой могла отвечать на самые каверзные, самые сложные вопросы на его уроках. Только эта смешливая хаффлпаффка изготовляла эликсиры так, что профессору живо вспоминался полный энтузиазма юный Принц-Полукровка, корпящий над котлом за той же самой партой. С тех пор, как Пенни покинула Хогвартс, Северусу каждый божий день казалось, что его запирают в классе с полнейшими олигофренами. А потом она, талантливая и умная, вернулась, чтобы остаться рядом. Сама захотела работать с ним. С ним, с самым деспотичным преподавателем последнего десятилетия! Искренне захотела. Настаивала на этом. Разве это не было чудом?

Или же что-то екнуло в груди, когда ее впервые наколдованный Патронус прильнул к нему, как к родному, согревая лучами ее ласковой магии? Уже потом, гораздо позже, он понял, что Пенни вызывала жемчужного единорога, думая о нем. О Северусе, тролль-его-дери, Снейпе. Зельевар до сих пор до конца не понимал, как умудрился стать чьим-то лучшим воспоминанием. Каким несусветным образом это вообще могло произойти, Мерлин?

Возможно, точкой отсчета послужили их первый поцелуй и первая совместная ночь. Потемневшие, как синий бархат, глаза, взирающие на него с мольбой и желанием, сладость ее кожи, пылкие руки, срывающие с него сюртук и рубашку, ее жадные до ласк губы… Хэйвуд опьянила его, свела с ума, заставила впервые за столько лет позволить плотским порывам и эмоциям возобладать над разумом. Впервые секс доставил ему столько удовольствия. И с тех пор это удовольствие хотелось испытывать вновь и вновь. Дыхание участилось и Северус закрыл глаза, пытаясь унять нарастающее томление. В горле засвербело от желания немедленно покрыть каждый дюйм ее тела поцелуями, подолгу задерживаясь в самых чувствительных местах. Снейп сделал глубокий вдох, подавляя сильнейший порыв. Сейчас она была слишком близко, ее запах дразнил и манил, и лишь понимание, что Пенни нужен полный покой, удержало его от того, чтобы разбудить девушку и раствориться в ней без остатка.

«Возьми себя в руки, Северус!»

Наверное, только навыки мастера окклюменции помогли Снейпу остудить свой пыл. Вдох — выдох. Еще раз. О чем он там размышлял? Ах да, пытался понять, когда именно Пенни стала ему так важна… Северус медленно разомкнул ресницы и вновь принялся разглядывать мирно спящую Хэйвуд.

Могло ли это произойти во все те последующие вечера и ночи, когда она согревала его, убеждала, что кто-то в целом мире может глубоко и искренне любить такого, как он? Когда гладила его волосы, прижималась спросонья щекой к обнаженной груди, заботливо приносила ему травяной чай, пока профессор допоздна засиживался за бумагами? Когда они вдвоем работали в лаборатории: в унисон нарезали коренья и побеги магических растений, помешивали зелья и до хрипоты спорили о новых способах обработки златоцветных куцей?

Это могло случиться и в день окончания Турнира, когда Северус принял нелегкое решение уйти, поставив ее сохранность и покой превыше собственных желаний. Он почти не боялся того, что случится с ним самим. Важна была Пенелопа и ее безопасность. Безопасность, ради которой он мог пойти на все. Даже разбить ей сердце. И себе самому заодно.

А может он ощутил привязанность чуть позже, когда от ревности к Блэку и Амари сводило судорогой крепко сжатые кулаки? Тогда он хотел крушить и ломать все вокруг себя. Изводил Тонкс, приведшую Пенни в Орден, затравил крестника Бродяги, а заодно и весь Хогвартс. И вот, проведший весь год как на иголках, Снейп испытал настоящее облегчение, когда Хэйвуд прямо сказала, что он зря злился на анимагов. Что он, Северус, единственный, кто был ей нужен. Может чувство пришло именно в то мгновение?

Либо это случилось совсем недавно, когда он обессиленно привалился спиной к сломанному дереву, раздавленный убийством Альбуса, а она, едва узнавшая правду, покрывала поцелуями его мертвенно-бледное лицо и просила прощения за то, что сомневалась в нем. Ее шепот все еще звучал в голове, обволакивал его изнутри вуалью чистейшего счастья: «Я люблю тебя, Северус. Люблю, люблю, люблю…». Зельевар помнил, как не знал, что ей на это ответить, и лишь ловил губами ее губы, закладывая все свое тепло в каждое касание.

Найти тот самый момент, тот день, в который он привязался к Пенелопе, выцепить его из памяти, оказалось непосильной задачей. Зато Снейп точно знал, когда пришло осознание этих чувств. Еще несколько часов назад (казалось, что прошла целая вечность), он стоял, вдыхая над школьным котлом ее запах. Что-то необъяснимое, но такое важное доходило до него медленно, как в тумане. Северус не мог это сформулировать, да и сейчас не сможет, но тогда ему нестерпимо захотелось поделиться с Пенни. Он летел к ней, полный такой редкой, такой искрящейся радости, чтобы сказать… Что сказать? Он бы придумал, как только заключил бы ее в объятья. Слова пришли бы сами, он знал это.

Но все случилось иначе. Ее у него чуть не отняли. Северус был готов разнести в щепы Малфой мэнор и сразиться с избранницей Волдеморта, да хоть и с самим Темным Лордом, если понадобится, и все ради того, чтобы вызволить свою Пенни. Снейп ни на секунду не сомневался, что Беллатрикс убила бы Хэйвуд, стоило той доварить зелье. Если Пенни еще раньше сама не сожгла бы себя изнутри, окончательно расщепив ослабевшее ядро. Северус закрыл глаза и сжал челюсти в бессильной злости. Как же ему повезло зайти в класс зельеварения, вдохнуть пары Амортенции, захотеть увидеться с Пенелопой и побывать у нее дома! Все, чтобы понять: что-то не так, она в ловушке. А ведь он едва успел перехватить Малпеппера, разузнать, где искать пропавшую девушку. Череда совпадений, чудом спасших ее от расправы Лестрейндж или энергетического коллапса.

После всего пережитого ему было так легко признаваться самому себе, что та мучительная нежность, что он к ней питал, с каждым днем буйно разрасталась, укоренялась в душе. Зельевар помнил дни, когда странная симпатия к бывшей студентке казалась ему кощунственной. Сейчас все было иначе — теперь ему было бы сложно даже представить себя не желавшим ее. Северус перевел взгляд на изогнутые губы. Только они произносили его имя так, что ему хотелось отзываться.

Пенни, словно чувствуя его взгляд, слегка улыбнулась во сне. Она всегда так ласково, по-особенному улыбалась ему. Снейп мог сколько угодно язвить, ходить смурым словно грозовое небо, вести себя как последняя скотина, но ее улыбка почти никогда не увядала. А если такое и случалось, Северус немедленно начинал желать увидеть ее вновь. Он обожал эту улыбку.

Он будет скучать по ней отчаянно и сильно.

Директор Хогвартса полной грудью вдыхал запах чуть влажных локонов. Кое-что все же останется с ним. Теперь о Пенни ему будет напоминать аромат любовного зелья, стоит ему только того пожелать. Морщинка на лбу разгладилась: он понял, что уже к вечеру приступит к варке эликсира, чтобы отныне ежедневно носить в глубинах мантии крошечный фиал.

Минуты складывались в часы, а он все не мог насмотреться на спящую девушку. Разгорающееся солнце проникало в окно, гладило их руки и волосы теплыми лучами. Снейп ждал, что Пенелопа проснется, и одновременно боялся этого. Им предстоял непростой разговор, и, если бы Северус мог, он отложил бы его на дни или месяцы... Однако несколько часов назад она могла умереть. Допускать что-то подобное и впредь он не имел права.

Наконец Пенни потянулась, заморгала, и разомкнула веки.

— Северус.

Он видел свое отражение в ее чуть воспаленных, но сияющей тихой радостью глазах. Пальцы заскользили по золотистым волосам, заправляя непослушную прядку за ухо.

— Как спалось?

Она могла не отвечать. Снейп прекрасно знал, как. Он чутко отслеживал ее мысли, за милю не подпуская Беллатрикс и прочие ужасы вторгаться в ее сны. Никаких кошмаров, только воспоминания об их совместных деньках, самые лучшие и спокойные из тех, что он мог воспроизвести в сознании.

— Я чувствовала тебя. — она коснулась пальцами виска. — Вот здесь.

Тень улыбки изменила изгиб его жестких губ.

— Я знаю.

* * *

Горячие тосты с джемом и апельсиновый сок. Большего он бы не успел приготовить. Конечно, можно было бы позавтракать и вчерашней пастой, но Северусу показалось не очень уместным начинать день со спагетти.

Пенни благодарно улыбалась, намазывая четвертую гренку толстым слоем сливовой патоки. Снейпу хотелось просто молча любоваться этой спокойной, такой домашней картиной, но тиканье часов на стене неустанно напоминало ему о важности времени.

— Пенни, нам нужно поговорить.

Девушка задумчиво отложила кусочек хлебца, взор устремился куда-то вниз, заскользил по деревянной столешнице.

— Ты, наверное, меня ненавидишь? — Девушка сжала губы. Такой дурацкий, такой детский вопрос.

Северус нахмурился.

— Что за глупости? Почему я должен тебя ненавидеть?

Хэйвуд поежилась, небесные глаза заблестели влагой.

— Ты предупреждал, а я чуть все не испортила… Как последняя бестолочь сделала то, чего не должна была, хотя и обещала сидеть дома… Из-за меня ты разругался с Лестрейндж…, ты пошел туда…, она могла прочитать, узнать, она… я…

Спазмы сдавили горло, и Пенни замолчала, порывисто выдохнув. Снейп накрыл ее подрагивающие холодные пальцы ладонью, и нежно сжал, побуждая девушку вновь взглянуть на него.

— Во всей этой ситуации виновата не ты, а я. — прочеканил он четко и ясно.

«Потому что доверил свой секрет такой идиотке, как я?»

Легилимент покачал головой.

— Разумеется нет. И хватит себя так называть. Даже в мыслях.

Пенни недоверчиво всхлипнула. Северус потянулся через стол, сжал в руке ее вторую кисть, и принялся тихонько поглаживать тыльную часть ладони большими пальцами.

— Мне нужно было дать тебе возможность быстро связаться со мной в экстренном случае. Даже мальчишка Поттер с дружками додумался использовать зачарованные монеты, а я полагался лишь на Патронуса, которого нельзя принимать перед посторонними. По-хорошему и вовсе стоило установить сигнальные чары, чтобы знать, что ты выходишь из дома. Закрыть камин для переговоров, особенно для типов вроде Малпеппера.

Напоминание об аптекаре заставило Пенелопу вздрогнуть.

— Дядюшка Грег, он цел?

Снейп не удержался и закатил глаза. Иногда это ее чрезмерное человеколюбие его откровенно бесило.

— Грегориус Малпеппер переживет нас с тобой вместе взятых, Пенни. Он, вероятно, уже давно греет старые кости где-нибудь на побережье Сены.

Девушка кивнула, у нее от сердца явно отлегло.

Северус покачал головой.

— Это из-за него ты не воспользовалась порталом? Я надеялся, что ты активируешь браслет. Он, собственно, именно для таких случаев и был заколдован, Хэйвуд.

Пенни потупилась.

— Беллатрикс Лестрейндж сказала, что если я выкину какой-нибудь фокус, то она его убьет. Я не могла так рисковать...