Гарри Поттер и Правильный Учитель

- Филиус, вас не слишком затруднит, если я попрошу устроить в свободное время… экскурсию? Я помню, вы в своё время облазили школу чуть ли не до самой последней забытой всеми богами кладовки…

- Думаю, не всё так плохо, - усмехнулся полугоблин. – Но я, разумеется, помогу нашему новому коллеге освоиться в Хогвартсе, насколько это возможно.

- Чудесно… Что же, тогда, чтобы не задерживать вас ещё больше, у меня остался последний вопрос… - Альбус обвёл всех преподавателей взглядом. – Людо Бэгмен переслал мне наработки Отдела магических игр и спорта для испытаний разных туров Турнира… Первым испытанием будет заниматься само Министерство, а вот со вторым и третьим – им нужна наша помощь… Хагрид…

- Ась? – дёрнулся задремавший прямо за столом лесничий.

- У тебя, насколько я помню, были хорошие отношения с общиной русалок в нашем озере?

- А чего ж не быть-та? Они, чай, хорошие, хоть и не люди… Говорят только не по-нашенски…

- Зайди потом ко мне, я передам тебе просьбу Бэгмена для их главного, ладно?

- Эт я за всегда! Завтра же утром загляну, - с готовностью кивнул полувеликан.

- Хорошо… Ну и третий тур… Людо запланировал сделать для участников лабиринт. Очень уж его вдохновил лабиринт на Крите… - вздохнул директор. – Мы сможем вырастить такой у нас на поле для квиддича? Размер позволяет…

- Думаю… да… - мадам Стебль задумчиво покивала. – Если начать заранее, применив некоторые зелья и хорошее удобрение… то…

- Драконий навоз подойдёт? – дёрнул щекой пожилой волшебник.

- Более чем!

- Обеспечим… Но нам будут нужны испытания для лабиринта… Чтобы участники могли показать знания по наибольшему числу школьных курсов…

- Хм…

- Я не тороплю, коллеги, у нас есть время – минимум месяц до приезда делегаций, а потом ещё и первые два тура. Лабиринт и его наполнение не понадобятся раньше июня… Подумайте, прикиньте возможности… Если будет нужна помощь от лица школы – подходите, обсудим, реализуем…

- Можно, например, отловить пару боггартов, - протянул Филиус, - мои воронята в прошлом году жаловались, помнится…

- Я же говорю, - директор допил свой чай, - думайте – планируйте. И вообще, я директор – моё дело раздавать поручения и визировать особенно хорошие идеи, - волшебник озорно улыбнулся.

Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс. Кабинет директора.

Альбус Дамблдор устало опустился в своё кресло, положив на стол небольшой стеклянный флакончик с серебристой переливающейся жидкостью. Воспоминания Гарри Поттера об очередном пророчестве, произнесённом Сибиллой Трелони. Волшебник задумчиво покатал пузырёк пальцами, словно пытаясь решиться на то, чтобы всё-таки просмотреть его содержимое. Гарри, конечно же, передал ему своими словами слова предсказательницы, даже умудрившись, как он сказал, практически слово в слово воспроизвести текст, но…

Вздохнув, директор поднялся на ноги, неспешно подходя к одному из закрытых шкафов в углу своего кабинета. Короткий жест волшебной палочкой и, с тихим щелчком, дверцы шкафа раскрылись, и из его недр выдвинулась массивная чаша, вырезанная из цельного куска тёмно-серого камня, испещрённого сложными цепочками рун и символов. На секунду задержавшись взглядом на флакончике в своей руке, Альбус всё же дёрнул щекой, решительным движением выдёргивая пробку и выливая его содержимое в заполненную переливчатой призрачной субстанцией чашу.

Поверхность внутри Омута памяти (*14.2) сверкнула, а в глубине проступили нечёткие образы двух фигур – Гарри Поттера и Сибиллы Трелони. Положив ладони на обод чаши по обе стороны, Дамблдор плавно опустил голову, касаясь лицом серебристой переливающейся субстанции.

Перед глазами директора Хогвартса предстал хорошо знакомый кабинет Прорицаний и его хозяйка – профессор Сибилла Трелони. В этот момент женщина лежала на полу, явно потеряв сознание и запрокинув голову. Рядом волшебник увидел взволнованного молодого Поттера, пытающегося привести женщину в чувство.

Надо отдать ему должное, на бесполезные метания по кабинету Гарри потратил считаные секунды, а затем, явно не найдя то, что искал, гриффиндорец досадливо тряхнул головой и, провозившись некоторое время, всё же сумел распахнуть явно давно не открывавшееся окно, впуская свежий воздух с улицы. Дамблдор, с лёгкой улыбкой пройдясь по иллюзорному кабинету, только покачал головой – он бы использовал Агуаменти ( *14.3 )… Впрочем, это заклинание дают обычно на шестом курсе, а в стрессовой ситуации Гарри всё равно действовал, продолжая сохранять трезвый рассудок. Это стоило отдельной похвалы.

- А-х-х-ха… - с сиплым свистящим вздохом Трелони резко села, распахнув глаза.

- Профессор! – радостно подскочил к ней Гарри, но уже в следующую же секунду озадаченно отшатнулся.

- Из-за Предела пришёл Он, не скованный рамками и законами. Но, разыскиваемый многими, Он – лишь след на воде. Ближе прочих Тёмный Лорд будет, приняв решение, но багровый взор сотрёт улыбку с лица восставшего. И Господин откроет давно запертые врата… и снова впустит в мир утраченное, открыв заблудшим дорогу домой…

Дамблдор вздохнул, на мгновение прикрыв глаза. Всё-таки настоящее… У волшебника оставалась крошечная надежда, что Гарри что-то не так понял, перенервничал, но… Сибилла Трелони в очередной раз произнесла настоящее Пророчество, третье за свою жизнь. Невидящий взгляд, совершенно другой голос, даже и близко не похожий на то, как обычно говорила волшебница… Все признаки, как и сказал мальчик, были на лицо – классический пророческий транс провидца… И эти слова…

Вынырнув из Омута, Альбус Дамблдор чуть подрагивающей рукой подцепил кончиком палочки тонкую нить воспоминания, убирая её обратно в стеклянный сосуд и затыкая пробку, а затем вернулся к своему столу, в кресло. Некто, пришедший из-за предела, не скованный законами… Или не желающий им подчиняться? Тот, кого ищут, но не могут найти… Как и всегда, когда дело касалось провидцев, от них было просто невозможно добиться хоть сколько-нибудь вменяемой и однозначно трактуемой формулировки. Но всё же…

«Багровый взор»… Альбус почувствовал лёгкий холодок по спине, стоило ему на секунду вспомнить глаза Авалора, увиденные там, в «Трёх мётлах», пылающие алые нечеловеческие глаза. Впервые за свою долгую жизнь и впервые за бытность директором Хогвартса, Дамблдор испытал сомнения в правильности выбора профессора. Или зря? И кто такой «Господин»? Какие врата он должен открыть? С каждой секундой обдумывания текста пророчества в голове пожилого волшебника только множились вопросы, вот только ответов больше почему-то не становилось.

Скривившись, словно проглотил неспелый лимон, директор Хогвартса побарабанил пальцами по столешнице. Допущения… Сплошные допущения… Как бы ему ни не нравилось пророчество, как бы он ни подозревал кого-то, никто и никогда не может поручиться, что сказанные Сибиллой слова относятся именно к Авалору и Волдеморту. Тёмными Лордами в истории волшебного мира себя называли многие, да и «багровый взор» - с таким же успехом это может быть голодный дикий вампир… Если уж совсем ударяться в безумные теории.

Одно можно предположить с чуть большей вероятностью – о ком бы там ни было сказано, его действия (или бездействие) точно не доставят этому самому «тёмному лорду» удовольствия. Враг моего врага – мой друг, так ведь говорят маглы? Дамблдору оставалось только надеяться, что он не ошибается… В своей жизни он уже принял немало неправильных решений… И большую часть из них сумел исправить. Было бы неплохо, если очередное всё же окажется верным.

Покатав флакончик с воспоминанием по столу, Дамблдор встал, отряхнув мантию и расправив складки на ней. Пророчество стоит передать в Отдел тайн, поместить на положенное ему место на одну из полок в Зале пророчеств… Но это может подождать, а пока у него ещё будет время вдумчиво разобрать воспоминание юного Поттера, разложить его по полочкам и сделать какие-нибудь выводы. Кивнув своим мыслям, Альбус выдвинул один из ящиков стола и аккуратно опустил туда флакончик с серебристой жидкостью.

- Хм… - взгляд директора сам собой упал на стоявшую в том же самом ящике вазочку с его любимой лимонной кармелью. – Откуда она тут? Я же… А, не важно! В конце-концов, кто я такой, чтобы отвергать знак Судьбы?

Усмехнувшись, волшебник выставил ёмкость на стол, жестом палочки приманил к себе аккуратный чайный сервиз, стоявший на столике в углу кабинета, и с довольным видом принялся позвякивать посудой. Да, совсем недавно был ужин. Да, там он тоже пил чай. Но, Мерлин побери, если не радовать себя любимым лакомством, когда у тебя есть время и возможность, то, когда же это делать?! За свои долгие годы жизни Альбус вывел для себя самое, пожалуй, важное правило – для вкусняшек всегда есть время, а если его всё же нет – то вы просто неверно планируете своё распорядок дня.

Довольно бормоча себе под нос какую-то неопределяемую песенку, Дамблдор закинул в рот карамельку и принялся заваривать свой любимый чай. Отдел тайн и Зал пророчеств могут подождать и до завтрашнего утра. Или послезавтрашнего…

Примечания:

*14.1 Как правило, пророчества произносятся провидцем в некотором подобии транса. При этом сам провидец не помнит ни момента предсказания, ни того, что именно он предсказывал. Все известные волшебному сообществу предсказания были произнесены провидцами в присутствии другого волшебника (что очевидно, ведь, если таковые были произнесены без свидетелей, о них просто некому узнать). При этом, по инициативе Отдела Тайн, все известные пророчества должны собираться в специальном Зале пророчеств в Британском министерстве магии. С этой целью текст пророчества (скорее всего, взятый напрямую из воспоминаний волшебника, при котором это пророчество было произнесено) помещается в специальный шар из зачарованного стекла и, сопровождаясь соответствующей подписью, помещается в Зале пророчеств на хранение.

Шары с записями пророчеств зачарованы таким образом, чтобы их могли касаться только те, кого они касаются напрямую, и, возможно, ответственные сотрудники Отдела Тайн. Посторонний волшебник, попытавшийся просмотреть запись чужого пророчества, получает ряд крайне неприятных проклятий, среди которых имеется заклинание, вызывающее безвозвратное безумие.

*14.2 Специальный артефакт, предназначенный для просмотра чьих-либо воспоминаний. Представляет собой неглубокую каменную (или металлическую) чашу, покрытую вырезанными на поверхности рунами.

Само по себе воспоминание представляет собой нечто среднее между серебристой жидкостью или облачком газа. Субстанция выливается в чашу Омута памяти, после чего волшебник, опустив в него голову, может попасть внутрь воспоминания, воспринимая его с точки зрения стороннего наблюдателя, как полноценное окружающее пространство, ограниченное только областью восприятия владельца участка памяти. При необходимости, воспоминание может быть изъято обратно из Омута и помещено в специальный стеклянный флакон для хранения, переноски или повторного использования в другой момент.