Семейные Ценности

Глава 19. Жертва

Улицы Намимори.

Гокудера Хаято был подавлен.

Он уже и сам не понимал, куда шёл и чего хотел добиться. Сбежал из школы, оставив все свои вещи в классе. Чёрт! Ну, будет надеяться, что Джудайме или Ямамото всё же прихватят его сумку, когда будут уходить домой. Хотя… Встречаться с кем-то из них Хаято хотел меньше всего. Он вообще никого не хотел видеть. В мыслях была только Вел и то, что он недавно совершил…

Хорошо, что вовремя сумел себя остановить, но… Она определённо его сейчас ненавидит. И именно эта мысль убивает Хаято. Он даже не знает, что можно теперь сделать такого, чтобы девушка простила его. Это невозможно… Это просто невозможно.

Боже! Какой же он идиот! Будучи на месте Вел, Хаято бы не то, что видеть, а даже разговаривать с собой не захотел. Она спросила, не нужна ли ему помощь, а он, в свою очередь, поступил с ней… как животное. И ведь это Вел. Та, кого он меньше всего хотел бы обидеть.

Сейчас Хаято понимал, что ненависть девушки оправдана. Более того, он сам себя сейчас ненавидел. Даже больше, чем какого-либо встретившегося ранее врага. Ненавидел всем сердцем и отчаянно нуждался в прощении…

Он был на грани очередного срыва. Эмоции выходили из-под контроля. Они требовали свободы. Чтобы Хаято выплеснул их, и плевать каким способом. Даже если это причинит ему вред. В итоге, сам не зная как, он оказался в одном из самых опасных кварталов. Хаято знал это место. Знал, какие типы здесь водятся. Знал, что не пройдёт и пяти минут, как на него нарвётся какой-нибудь ублюдок, чтобы начать драку. Но сейчас… Сейчас именно этого Гокудере и не хватало. Он сам готов отыскать самых буйных отморозков, чтобы лишний раз помахать кулаками и сбросить пар.

Хотя гарантии того, что в этот раз из передряги ему удастся выбраться живым, равны нулю.

Долго искать противника не пришлось. Первая же толпа парней, которым было от восемнадцати до тридцати лет, стояла около поворота в тёмный переулок, куда за целые сутки ни разу не заглянул солнечный лучик.

— Эй, ты! — бросил один из них, заприметив Хаято, который просто прошёл мимо. Обычно этого вполне достаточно. — Ты меня толкнул! Извиняйся!

Толкнул? Да он даже не коснулся тебя. Но это пока… Динамита предостаточно, чтобы отправить половину местного района на небеса. И плевать на последствия. Хаято окинул верзил презрительным взглядом, после чего молча развернулся к ним спиной и продолжил идти куда шёл.

— Эй! — закричал на этот раз другой мужик. — Мой братан сказал, чтобы ты извинился, сопляк!

— Тебе надо, ты и извиняйся, уродец, — фыркнул Хаято.

— Что ты сказал⁈ — взревели остальные, окружая Хаято со всех сторон. Как и ожидалось, те клюнули на наживку и собирались расквитаться с парнем. Он лишь терпеливо ждал, когда те примут своё положение, заводя Гокудеру, как им казалось, в тупик. — Всё, тебе крышка!

Ну, это он ещё посмотрит. Церемониться с этими ублюдками Гокудера также не собирался. Всё началось быстро и вполне предсказуемо. Первыми действовали те, что стояли за спиной Хаято, поэтому он мгновенно отклонился в сторону, уклоняясь от удара, обогнул их и сам нанёс удар по спинам нападавших, лишь ускоряя их падение. Те с громким шлепком упали на землю, при этом гневно рыча.

— Ублюдок! — отозвался следующий, выхватывая из рукава заранее приготовленный складной нож и щелчком раскрывая его. — Сейчас ты у меня попляшешь!

Хаято возникшее оружие совершенно не напугало. Скорее рассмешило, заставив высокомерно усмехнуться. А вот уже эта усмешка буквально взбесила бандитов. Парень с ножом ринулся на Гокудеру, полоснув лезвием воздух. Хаято вовремя уклонился, доставая из-за спины динамитные шашки, ловко поджигая их фитиль о тлеющую сигарету и швырнув в озверевших противников, отбегая при этом на несколько метров назад, чтобы его не задело.

Прозвучал взрыв.

Несильный, но достаточно мощный, чтобы оглушить троих противников и повалить их на землю. Хаято изначально насчитал шестерых человек, но он ошибся. Откуда-то взялось ещё трое, что также напали на парня со спины. В их руках были потрескавшиеся биты, на которых сохранились следы запёкшейся крови. Даже знать не хотелось, чьей именно.

Один успел добраться до Гокудеры и нанести сильный удар в область затылка. Хаято чертыхнулся, повалившись вперёд на колени и выронив заранее заготовленные динамитные шашки. Боль оглушающим звоном отражалась в ушах, угрожая разорвать перепонки.

Отчасти Хаято понимал, что это конец, но если быть до конца честным, именно сегодня и именно сейчас, ему было глубоко наплевать на это. Облокотившись ладонями о сырой асфальт, чтобы не дать телу окончательно упасть, Гокудера ждал, когда это стадо ублюдков закончит начатое. Закрыл глаза, мысленно не прося прощения ни у Чёрта, ни у Бога. Лишь только образ Вел находился в его сознании.

Однако окончательного удара не последовало. Вообще ничего не последовало. Вернее, краем уха Хаято услышал некий стук, удары, чьи-то крики, а после тишина, нарушаемая лишь одним тихим смехом.

— Ку-фу-фу, уже второй случай за последние полгода. Всё-таки, что-то между вами, детишки, общее есть, ку-фу-фу…

Гокудера знал, кто это. Прекрасно знал, кому может принадлежать этот смех и именно в эту секунду вся его ярость и невыраженная злость сфокусировались на иллюзионисте Рокудо Мукуро. В груди вновь запылал всёпоглощающий ураган. Боль, что недавно раскалывала голову на части, отступила, и он её практически не чувствовал. Хаято поднял взгляд и посмотрел в сторону возникшего из ниоткуда иллюзиониста. Мукуро улыбался, сжимая в правой руке свой трезубец. Правый глаз пылал алым огнём, давая понять, что парень только что применял силу. Но эта беззаботность на его лице… Хаято ненавидел его. Ненавидел в нём абсолютно всё. Как же он хочет его убить.

— Ублюдок… — гневно прошипел парень, поднимаясь с земли на ноги. — Это всё ты…

— Оя-оя! И это я слышу в благодарность? — протянул Мукуро, обиженно надув губы. — Или ты просто не способен говорить людям «спасибо»? Ку-фу-фу…

— Благодарить тебя? Хех… — усмехнулся Хаято, закуривая новую сигарету. — Лучше сдохни! — секунда и вот в сторону Рокудо летела новая партия динамита, но Мукуро даже бровью не повёл. Взмахнул трезубцем, ловко отгоняя абсолютно всю партию шашек в сторону, после чего прогремевший взрыв его не тронул. Это была иллюзия или чисто его ловкость? Хотя какая разница?

— Ку-фу-фу, Гокудера-кун, ты мне не соперник и прекрасно это знаешь, — смеялся Мукуро. — Мы можем повторить то, что было уже когда-то в Кокуё, если желаешь, но оба прекрасно понимаем, чем это в итоге обернётся.

— Заткнись! — крикнул Хаято. — Это всё ты! Ты виноват!

— Оя! Позволь узнать, в чём именно я виноват? — улыбался иллюзионист.

— Не притворяйся идиотом! — вновь гневно выпалил Хаято, слегка пошатываясь на месте. Удар по голове всё же сказывался. — Какого чёрта ты приклеился к Вел? Что тебе от неё нужно? Оставь её в покое!

— Ку-фу-фу, так вот в чём дело! — мягко протянул Мукуро. — И почему я должен это делать? — задумчиво наклонил голову набок. — Она не относится к Вонголе и не является обычным гражданским человеком. Лишь ещё один незаурядный представитель мафии. Я волен играть с ней так, как захочу.

— Ублюдок… — произнёс Хаято, которого уже колотило от ярости. — Вел не игрушка! Она человек, чтоб тебя! Мне плевать, какие у тебя на неё планы, но если Вел пострадает…

— То что? Ку-фу-фу, — смеялся Мукуро. — Ты серьёзно угрожаешь мне? Ты? Гокудера-кун, ты переоцениваешь свои силы. Возможно, тебе и удастся ранить меня, но в остальном пострадаешь именно ты. Тем более, взгляни на себя. — Мукуро кивнул головой в сторону Хаято. — Ты едва на ногах держишься, а желаешь сразиться со мной?

— Умолкни! Я убью тебя, и всё на этом решится, — уверенно произнёс парень, вновь вооружаясь динамитом.

— Оя-оя, — вздохнул иллюзионист. — Похоже, у меня нет выбора, верно? — Алый глаз Мукуро вспыхнул ярче. — Однако позволь кое-что спросить у тебя, пока мы не начали. Ты хоть знаешь, почему пирожочек так привязалась ко мне?

— А разве это не очевидно⁈ Потому что ты её обманываешь! Добился доверия, а после используешь в своих грязных целях, как всегда это делал, — ответил Хаято.

— Ку-фу-фу, что ж… Оправдываться не буду, я действительно так поступаю, когда вижу в данном случае выгоду, — пожал плечами Мукуро. — Но пирожочек — особый случай. Ты ведь даже не знаешь о том, как мы познакомились.

— К чему ты клонишь, чёрт подери? — начал злиться Гокудера, чувствуя, что Рокудо темнит, но не переходит к сути.

— Я даже не был заинтересован в такой девушке, как Риччи Велия. Просто наблюдал за ней, желая понять, кто настолько смел, что приехал из Италии и потребовал одного из Хранителей вернуться на родину, — пояснял он улыбаясь. — Но, к сожалению, а может и к счастью, стал свидетелем довольно удивительной сцены. В тот самый день, когда от прекрасной Велии отвернулись абсолютно все, девушка хотела прекратить свои мучения так, как ей, на тот момент, считалось правильным, ку-фу-фу…

— Чт?.. О чём ты говоришь? Что за чушь, чтоб тебя⁈ — начал кричать Хаято, желая одновременно, чтобы Мукуро заткнулся навсегда, но и в то же время продолжил свой рассказ. Однако сердце в груди с болью пропустило удар, давая предупреждающий сигнал.

— А разве не ясно? — всё так же беззаботно спросил Мукуро, смотря на Хаято. — Та девушка, которую ты знаешь, исполняла последнюю просьбу матери и пыталась покончить с собой.

— Нет… — зашептал Гокудера, чувствуя, как во рту всё пересохло. — Это… Это не правда… Ты лжёшь!

— Зачем мне это? — парировал иллюзионист. — Тем более, ты ведь и сам прекрасно понимаешь, что это правда. Её выгнали из гостиницы, а в новую заселить не могли. У неё не было денег и средств на существование. Её мать за то, что та не выполнила прямой приказ, лишила свою дочь всего. Малышке Велии просто некуда было податься.

— Нет… нет… замолчи… Этого не может быть… — задыхаясь произносил Хаято. Он сам не понимал, что с ним. Сердце так сильно кололо в груди. А в мыслях возникла картина мёртвого тела Вел. Она была всё так же прекрасна, но… холодна словно камень. Её больше нет и никогда не будет. — Нет… Это… не правда…

Боль настолько сильная, что даже дышать стало невозможно. Если Хаято раньше думал, что не способен пережить ненависть Вел, то теперь он понял, насколько ошибался. Вот он… настоящий Ад.

— Она пыталась спрыгнуть с моста, — продолжал Мукуро, не обращая внимания на то, как Хаято сжимал рубашку рукой в области груди. — Однако в самый последний момент я спас её, ку-фу-фу… При этом и сам не понял, зачем это сделал. Но выбор был сделан, и тогда решил, что раз девушке собственная жизнь не нужна, то я её заберу себе. Иными словами — Риччи Велия целиком и полностью принадлежит мне.

— Ты… — протянул Гокудера, бросая на Рокудо взгляд полный ненависти и… чего-то ещё. Осознания? Мольбы? Благодарности? Вряд ли кто-то из них это понимает.

— Я присматривал за пирожочком, пытаясь восполнить то, чего у неё не было в жизни. Однако боюсь, сколько бы ни старался, я не смог до конца избавить её разум от суицидальных наклонностей… — с неким разочарованием произнёс иллюзионист, тяжело вздыхая. — Оя, надеюсь, пока меня не было, с ней ничего эмоционального не стряслось, — задумчиво потянул он, прислоняя одну ладонь, облачённую в перчатку, к своей щеке. — Ведь дети в её возрасте такие впечатлительные, ку-фу-фу…