Яблочная кофейня

Экстра. Павлин и бабочка

Осенние ночи в Париже были холодными, темными и промозглыми. Во время мелкого, накрапывающего дождя особо остро ощущался запах сырых опавших листьев. Тускло светили фонари, выхватывая отражающие их свет провалы луж, обходить которые было глупо и бесполезно: тут же провалишься по щиколотку в другую. Раздосадованные непогодой, запоздавшие прохожие торопились поскорее скрыться от плохой погоды и частенько не смотрели по сторонам. Естественно, были и те, кто не мог упустить идеальный шанс для ограбления.

— Эй, дамочка, не торопитесь. Отдайте вашу сумочку и можете идти дальше!

Субтильный мужчина, до того момента стоящий под сенью ясеня, перегородил дорогу молодой женщине, закутанной в длинный темный плащ до пят. Наряд показался грабителю странным, но за последними веяниями моды он не следил, да и мало ли, кому как нравится ходить. Про тех же толкиенистов он слышал, так что женщина вполне могла быть из этих любителей старины.

— Что застыла? Глухая что ли? Сумочку гони! — он сделал шаг ей навстречу, собираясь вырвать сумочку из рук, и в этот момент женщина откинула капюшон. Плащ распахнулся, демонстрируя изящную, облаченную в обтягивающее темно-синее платье фигуру, взлетел веер, раскрываясь перед ним буквально на секунду, а гипнотический взгляд синих глаз, казалось, приковал грабителя к месту.

— Ты пойдешь в полицию и сознаешься во всех совершенных тобой преступлениях, — голосом, от которого у него заколотилось сердце, мягко произнесла женщина, и мужчина был готов на что угодно, лишь бы она одарила его еще одним своим взглядом. Она просит сдаться полиции — да, пожалуйста! Если она хочет, он всё там расскажет. Только бы она сказала ему хоть слово. Только бы удостоила его улыбки!

* * *

— Довольна? — Габриэль спрыгнул с крыши перед Натали, когда незадачливый грабитель буквально понесся в сторону ближайшего пункта полиции.

— Нет, — Натали досадливо поморщилась, вновь накидывая капюшон — мелкий дождь доставлял кучу неудобств. — Я надеялась немного размяться.

— Что поделать, в облике Павлина все мужчины от тебя без ума. Никто не рискнет драться с такой красоткой, — Бражник усмехнулся, притягивая её к себе. Обаяние Павлина действовало даже на него, но он умело боролся с этим, напоминая себе, что это его женщина, и добиваться её не нужно. Впрочем, не мешало подтвердить, и Габриэль с удовольствием впился в губы жены собственническим поцелуем, от которого у обоих перехватило дыхание.

— Если не буду сражаться, не верну себе форму, — отдышавшись, заметила Натали.

— Ты и так прекрасна, — искренне ответил модельер. По мнению Габриэля, возвращать ничего было не нужно — после родов жена посещала бассейн и спортивный зал, и фигура у неё была подтянутая. А вот грудь стала крупнее, но это только добавляло ей очарования.

— Кстати, ты не говорил, что Адриан вернулся, — Натали остановила его руки, успевшие забраться под плащ и недвусмысленно спустившиеся гораздо ниже талии.

Габриэль замялся и отвел взгляд в сторону, делая вид, что внимательно изучает темную аллею.

— Они с Маринетт всё ещё в отъезде.

— Тогда с кем ты оставил Феликса? — недоуменно нахмурилась Павлин.

— Ну, он большой мальчик, и вполне может побыть дома один…

— Месье Агрест!

Габриэль вздрогнул. По фамилии Натали называла его только когда сердилась, и сейчас голос у неё дрожал от еле сдерживаемого гнева. Женщина отвернулась, плотнее закутываясь в плащ, и быстрым шагом направилась прочь.

— Ты ведь не собираешься идти до дома пешком? — догнал он её в конце аллеи. Она остановилась, всё также поджимая губы и глядя на него очень неодобрительно. — Прости, я просто беспокоился о тебе.

— Сам же говорил, что в этом обличье мне ничего не грозит, — она бросила взгляд на свой костюм. Теперь Бражник мог давать силы, не подавляя воли, и периодически Натали устраивала подобные вылазки, чтобы размяться. Трудно быть женой супергероя и не пытаться хоть изредка выкинуть что-то подобное.

— А вдруг он стукнул бы тебя по голове до того, как ты достала веер? — парировал Габриэль, касаясь рукой её щеки. — Я не могу быть вдалеке, когда ты рискуешь.

— Ты повторяешь мои слова, — проворчала Натали, но Агрест услышал легкую иронию в ее голосе. А значит, не так сильно она сердилась. Подхватив жену на руки, он запрыгнул на ближайшую крышу. Добраться до особняка на машине было быстрее, но нести Натали на руках было намного приятнее.

* * *

Светловолосый малыш мирно посапывал в кроватке, используя палец вместо соски, и Натали подумала, что стоит отучить его от этой дурацкой привычки. Полюбовавшись на сына еще немного, она вышла из детской, и тут же оказалась в кольце любимых рук.

— Я же говорил, что он в порядке, — выдохнул Габриэль ей на ухо, и тут же завладел оным, осыпая быстрыми поцелуями вперемежку с нежными словами и извинениями.

— Это не означает, что ты прощен, — произнесла Натали холодно, и тут же ойкнула, когда муж прижал её к стене, а губы уже не шептали, а целовали, жарко и требовательно.

— Меня жутко бесит, как на тебя смотрят эти преступники, — оторвавшись на мгновение, произнес Габриэль. Натали фыркнула: подумать только, раньше этот недовольный взгляд и нахмуренные брови вызывали у неё дрожь. Теперь тоже, но несколько иную. Муж ни разу не поднял на неё голос, оберегая, как зеницу ока.

— Это всё чары Павлина, — улыбнулась она, показывая нераскрытый веер.

— Нет. Это твои чары, — выдохнул Габриэль, выпуская бабочку и отменяя собственную трансформацию. Тактичный Нууру скрылся в детской, устроившись на подушке Феликса, зная, что некоторое время им будет не до него.

Шутливая перепалка супругов была еле слышна, но вскоре и она стихла, сменившись звуками поцелуев, шелестением одежды, а затем быстрыми шагами в сторону спальни.

Белая бабочка, оставшаяся после отмены чар, какое-то время полетала по комнате, а затем устроилась на стене, как и десяток её товарок, подсвечивая детскую маленькими белоснежными огоньками. Нууру улыбнулся, глядя на этот свет чистой любви и надежды и загадал, чтобы крылья этих бабочек больше никогда не меняли свой цвет.