Good Night

Отец посмотрел на меня, похлопал по плечу, но ничего больше не спрашивал.

— Знаешь… — мой голос сорвался, и мне вдруг стало ясно, что уже долгое время в голове у меня зрел лишь один вопрос. — Я хотел спросить тебя… Почему ты стал пожирателем смерти?

Отец посерьезнел и некоторое время думал, может быть, решая, сказать ли чистую правду или отделаться какой-нибудь уклончивой фразой, показалось даже, что еще раньше ему приходилось задавать себе этот вопрос.

— Думаю, мы хотели власти, — наконец заметил он. — Томас был лидером, но каждый из нас рассчитывал на многое. Но он был гораздо более сильным волшебником, чем любой из нас, и в какой-то момент речи про то, что мы получим некую сравнимую долю, уже не шло. Тогда из сторонников мы стали слугами, хотя и не сразу признались себе в этом.

— А после возвращения у тебя не было уже выбора… — произнес я.

— Прости, Теодор. Думаю, мы должны были говорить об этом раньше. Но я, наверное, слишком хотел, чтобы ты оставался подальше от всего этого.

— Ты уже говорил… — пробормотал я, на мгновение забывшись. Отец непонимающе взглянул на меня, но не стал переспрашивать и тоже некоторое время молчал.

— Но кое-какой выбор у меня все же был… — протянул он. — И сейчас самое время изменить его.

Он поймал мой озадаченный взгляд и слегка усмехнулся.

— Помнишь, я рассказывал тебе про бал в Хогвартсе, когда мы с твоей матерью впервые поцеловались и поняли, что любим друг друга?

— Конечно… — протянул я, не понимая, почему он решил говорить об этом теперь.

— Она тогда еще была в костюме Кандиды, и у нее была диадема, в точности похожая на ту самую. А когда она потеряла ее где-то в школе, я — а я ужасный романтик, ты знаешь — возьми и скажи ей, что найду ту самую утерянную диадему. Она, конечно, смеялась, но дело в том, что у меня почти получилось.

Я не поверил своим ушам.

— Не буду утомлять тебя деталями, — усмехнулся отец, — но я выяснил, что диадема спрятана в Албании. И я только и старался дорваться до возможности отправиться туда. Потом мы поехали с Томасом, и почему-то — не помню, в чем было дело — разделились. Ему тогда повезло найти нужное место первым. И когда я наконец тоже добрался туда, он уже превратил диадему во вместилище для обломка своей души.

— Темный Лорд создал крестраж? — не выдержал я. Мне пришло в голову, что это значило, что его нельзя было убить никакими силами.

— И, будь уверен, не один. Я слышал что-то про семь, но кто знает… Этот, впрочем, он поручил нашей семье. Знаешь, до сих пор я хранил его — может, все еще рассчитывал, что он гарантирует мне лучшую долю, если Томас все-таки победит.

Я смотрел на отца во все глаза.

— Не совсем сработало, признаю, — серьезно произнес он. — Особенно если помнить, как все сейчас повернулось.

Отец рассказал мне детали того, где найти диадему, и я обещал, что уничтожу ее. Некоторое время мы просто разговаривали, он расспрашивал меня о моей жизни и путешествии в прошлое, а потом наконец мы перешли к самому важному — плану, который должен был сохранить ему жизнь.

— Тебя должны убить здесь в определенное время, так что все, что нужно — отправиться во времени в момент через несколько часов после этого, — об этом плане я думал довольно давно, и он казался мне лучшим из возможных: если просто пропустить опасный момент, то точно можно избежать смерти. — Но, чтобы все сработало, тебе придется сначала отправиться в будущее и рассказать другому мне про маховик времени и как его найти. А потом мы вместе трансфигурируем что-нибудь в тело, которое я смогу потом увидеть в больнице. Тогда петля замкнется как полагается, и все получится.

Отец со мной согласился, добавив, что отправиться во времени в будущее было бы довольно-таки занимательно.

— На самом деле я просто не могу поверить, что у тебя получилось, — заметил он, рассматривая маховик. — Все еще не могу поверить.

Мне казалось, момент, когда я сидел на скамейке в саду Малфоев, был самым лучшим — ведь именно тогда я увидел все в новом свете. Более ранний я мог бы вести себя иначе, а более поздний мог быть слишком разбит, чтобы попытаться что-то сделать или даже поверить в путешествия во времени.

Мы вместе с отцом отправились на нужное место, я отдал ему портал и маховик времени, снова обнял и сказал, что, когда он вернется, все уже изменится.

Потом он исчез, и мне оставалось только ждать его возвращения. Как мы договорились, он должен был вернуться немного позже того времени, когда его должны были убить. Я спрятался, ожидая, пока появится Темный Лорд.

Смеркалось. Кроваво-красное солнце быстро проваливалось за едва видные среди высоких деревьев башенки поместья. Я рассматривал скамейку, на которой сидел тогда, когда отец пришел, чтобы рассказать мне про маховики. С того момента прошел уже год, но на самом деле это должно было случиться на этом же самом месте через несколько дней. Меня почему-то очень захватила эта мысль — несмотря на то, что последний год я провел в прошлом, раньше я был слишком оторван от привычной реальности, чтобы удивляться.

В саду было почему-то очень тихо. Уже совсем стемнело, прошло, наверное, несколько часов. А потом в этом молчании раздался хлопок.

Отец вернулся. В первую секунду меня охватила радость от того, что все получилось и он был жив, но это была ошибка.

Он упал на траву, неловко перевернулся на бок, его стошнило, я бросился к нему, доставая волшебную палочку. В голове ударами разносились все лечебные заклятия, которые мне случилось когда-либо выучить. Положив руку ему на лоб, я понял, что происходило то же, что и тогда — сосуды лопнули, и кровь хлынула в мозг. Меня пронзило ужасное осознание, что времени нет и, если я не справлюсь, он умрет у меня на глазах, как в свое время моя мать. И вот я произносил одно заклятие за другим, надеясь, что моих знаний хватит, чтобы помочь ему.

Отец хрипло дышал и как будто бы порывался что-то мне сказать, даже схватил мое запястье своей рукой, мягкой, как вата, чтобы привлечь мое внимание. Я взглянул на него, слишком погруженный в свои попытки спасти его, чтобы что-нибудь расслышать, и только выпалил в ответ обещание, что все будет хорошо.

Отец все слабел, и, несмотря на то, что палочка взрывалась искрами заклятий, где-то в самой глубине души уже зрело отчаянное ощущение, что это борьба со стихией, остановить которую невозможно.

Вот он уронил уже руку и больше не двигался, его зрачки сжались в точку, а дыхание было почти не слышным.

— Не умирай… — голос изменил мне, и слова получились почти беззвучными. — Пожалуйста…

Я положил в очередной раз руку ему на грудь и понял, что сердце больше не билось. Мне стало дурно, показалось, что оно остановилось уже давно, но я только сейчас заметил это. Но все равно я заставил сердце забиться снова, хотя бы и приходилось подталкивать его каждый раз, сделал так, что воздух раздул ослабевшие легкие, продолжал пытаться залечить повреждения. С меня градом катился пот, я шептал вперемежку бессвязные просьбы не оставлять меня и слова заклятий.

А потом, прикоснувшись рукой ко лбу отца, я вдруг осознал наконец, что все было кончено. Словно удар, слово "конец" прозвучало в моей голове, но, даже точно зная, что ничего уже сделать не получится, я все равно в какой-то безумной надежде не останавливался. И по мере того, как иссякала эта надежда, мои движения становились все более слабыми и отчаянными.

— Не умирай, — снова прошептал я, мои руки опустились.

Все действительно было кончено. Лицо отца приняло жуткий землистый оттенок, осело и заострилось, как будто сквозь знакомые черты проступил лик смерти. И так он умер уже во второй раз. Потому что мне не хватило умения спасти его. Я неподвижно смотрел на него, все еще до боли крепко сжимая в руках волшебную палочку. Потом вдруг послышались шаги, и я в каком-то мгновенном прозрении сорвал с шеи отца маховик и нырнул в заросли.

Это был Снейп. Он наклонился, оглядел моего отца и как-то скривился, а потом, подумав мгновение, взмахнул волшебной палочкой и заставил тело подняться в воздух.

Я следил, как они вместе скрылись из виду, подумав невольно в очередной раз, что Снейп и в самом деле не соврал, когда рассказывал мне об этом.

Потом, вместе с тем, как успокаивалась бешено стучавшая на висках кровь и проходил шок, на меня постепенно навалилось осознание, что я не только не смог спасти отца, но сам привел его к смерти. Он умер во время путешествия в будущее, куда я отправил его, чтобы спасти. Внутри проснулась боль и запустила когти мне в сердце, а следом за ней пришло отчаяние, из-за того, что, попытавшись помочь, я сделал только хуже. Мне вновь почувствовалось, словно я потерял его теперь во второй раз, и в каком-то смысле это действительно так и было.

Какое-то мгновение меня мучило желание вновь вернуться в прошлое, чтобы попробовать еще раз, но я остановил себя: если бы маховик теперь сломался, маловероятно, что мне удалось бы создать новый. Мне показалось, что гораздо лучше было вернуться на это самое место через несколько дней, когда отец будет рассказывать другому мне о маховиках, и тогда, если понадобится, схватиться с самим Темным Лордом, чтобы дать отцу возможность вернуться в прошлое живым.

До тех пор я должен был все закончить. Меня немного согрело сознание того, что даже если у меня не было никакой надежды убить Темного Лорда, я мог все-таки повредить ему, уничтожив диадему.