Саладин. Султан Юсуф и его крестоносцы
![Саладин. Султан Юсуф и его крестоносцы](/uploads/covers/2024-03-08/saladin-sultan-yusuf-i-ego-krestonoscy-201.jpg-205x.webp)
- Автор: Сергей Смирнов
- Жанр: Фантастика: прочее
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Саладин. Султан Юсуф и его крестоносцы"
Вскоре после того, как Салах ад-Дин с почетом и славой вернулся в Дамаск от стен Мосула, отрок Бальдуэн умер, и Сибилла, согласно правилам наследования, стала королевой, разделив трон с Ги Лузиньяном.
Султан никогда не нарушал данное им слово, и теперь длительное перемирие связывало ему руки. Однако тот же барон-разбойник Рейнальд де Шатильон оказал султану "добрую" услугу. Он терпеть не мог никаких перемирий, и в конце года вновь напал на караван, пересекавший заиорданские земли. Султан немедля отправил королю Ги Лузиньяну письмо с жалобой на его подданного, и вскоре получил весть о новом королевском позоре, которого и ожидал с нетерпением. Иерусалимский король не смог унять наглого буяна. Повод к войне теперь сиял, как зловещая хвостатая звезда.
Боэмунд Антиохийский и Раймонд Триполийский, не питавшие к новому Иерусалимскому королю, никакого уважения, поспешили подтвердить свой мирный договор с султаном. Граф Раймонд даже позволил большому отряду мамлюков пройти через его земли и совершить нападение на северные пределы соседнего королевства. Однако он ужаснулся, когда увидел на копьях возвращавшихся мамлюков головы рыцарей-тамплиеров. Вскоре он узнал о том, что тамплиеры первыми напали на воинов султана, сделавших привал у реки. Однако численный перевес был не менее одного к десяти в пользу мусульман.
Доблесть рыцарей Соломонова Храма сокрушила сердце графа. Он поехал в Иерусалим, покаялся перед королем за свой поступок и дал клятву защищать в грядущей войне с султаном Иерусалимскую корону.
* * *
И вот как только султан Юсуф повернул своего коня на Иерусалим, так тотчас кусты около нашей стоянки зашевелились, и из них показался оруженосец рыцаря Джона, как обычно промышлявший неизвестно где.
Несмотря на сильный холод, он был весь в поту, щеки его пылали веселее наших углей, и с плеч даже тянулся пар. Его руки на этот раз были пусты, что изумило нас больше его наружности.
Он обвел всех взором силача, только что повалившего сотню врагов, и насмешливо сказал:
- А не пора ли вам, добрые рыцари, немного размяться, а то у вас вид, как у мороженных... - и он произнес слово, по его уверениям означавшее какую-то русскую рыбу.
Рыцарь Джон строго спросил его, в чем дело, и он с довольной ухмылкой сообщил нам, что низом, в объезд горы, движется, какое-то, по его словам, "совсем нехорошее войско".
- А с чего ты взял, что оно "совсем нехорошее"? - с большим сомнением полюбопытствовал Джон Фитц-Рауф.
- Я не знаю, - хитро щурясь, развел руками рус, - может, в этих краях полно нечисти и поэтому принято возить по лесам монашек на привязи, как собачонок... чтобы те отгоняли бесов.
Тут все рыцари вскочили на ноги и разом загудели, как рой шершней, готовые налететь на обидчиков бедной монашки, сколько бы таких негодяев ни объявилось.
Только благоразумный Эсташ де Маншикур, переведя дух, решил-таки на всякий случай осведомиться об их числе. Рус ответил, и рой сразу угомонился.
- Четырнадцать всадников, вооруженных мечами, и пятьдесят копейщиков, - сообщил он. - Три повозки. Еще человек двадцать слуг. Все крепкие ребята, с одного удара с ног не собьешь... Нам что, не нужны оружие и кони?
Видимо, мозги у добрых рыцарей и вправду слегка подмерзли, и даже Эсташ Лысый не сразу уловил ход мыслей руса. Но Иван, видимо, ожидал, что на первых порах в таком деле возникнут трудности, и, не дожидаясь ответа, продолжил:
- Если благородные господа считают, что применить военную хитрость и отнять у плохих людей оружие значит погубить честь, то может быть, мессир позволит мне принять грех на себя и вооружить господ так... как это у меня получится. Важно только, чтобы господа рыцари не слишком отставали, а то на эту горку все это железо мне таскать не перетаскать. Я и так уже из сил выбился.
- Хорошо, мы пойдем все вместе и своими глазами посмотрим, что там за воины и что там за монашка, - постановил рыцарь Джон.
- Тогда надо торопиться, - обрадовался рус и указал не вниз, а на самую вершину горы.
Оказалось, что он уже разведал направление дороги, и теперь, если бы мы собрались с духом и одним махом перевалили бы через хребтину, то смогли бы на той стороне сделать еще один привал, спокойно дожидаясь "нехорошего войска", а вовсе не догоняя его пешком.
Подъем был нелегок, но мы были вознаграждены за приложенные усилия, за все ссадины и ушибы... и за доверие к нашему проводнику и добытчику.
Он первым достиг вершины и, забыв о предосторожности, громко воскликнул:
- Вот оно! Да отсюда все видно, как самому Господу Богу!
С вершины горы открывался вид на довольно лесистую долину. Ручеек дороги тек внизу, у подножия. Он то терялся под серым покровом леса, то появлялся вновь, и наконец достигал вдали небольшого селения, неподалеку от которого виднелась маленькая цитадель. То была, конечно, не крепость, не грозный замок какого-нибудь владетельного барона, а просто - укрепленная усадьба, большой каменный дом с высокими стенами и даже со сторожевой башней.
- Пожалуй, что Господу Богу видно все же немного побольше, - заметил рыцарь Джон. - Айвен, где же твое хваленое войско?
Рус нахмурил брови и перевел взгляд в другую сторону. Все мы невольно повернули головы, последовав его примеру. Вскоре мы заметили внизу движение темных пятнышек. Так видно с высоты человеческого роста муравьев, спешащих среди травы по своим дорожкам. Только это были довольно ленивые муравьи.
- Вон они! - указал рус, а вслед за тем его палец описал дугу над всей долиной. - Они направляются к той усадьбе. Больше некуда.
В первое утверждение руса мы готовы были поверить, а второе приняли с большим сомнением.
- Дорога здесь одна. Там и есть их нора, - уверял он нас. - Очень на то похоже. В одном только могу ошибиться... Не знаю, что вернее: устроить засаду по дороге или же дать им забраться в нору, а потом напустить туда дыму. Думайте сами. Вы всю жизнь воевали, вам и виднее.
Не могу сказать, что благородные христианские рыцари сразу предались размышлениям о ведении военных действий по освобождению дамы, хотя, как говорят, рыцарей хлебом не корми - только дай освободить какую-нибудь даму. Все они просто вперились взглядами в рыцаря Джона, а тот только махнул рукой и отдал приказ:
- Пошли вниз. Успеть бы до ночи хоть какую-нибудь черствую горбушку пожевать, а то и с крысой не справишься.
И вот мы двинулись к тому селению наперегонки с "нехорошим войском". Замысел заключался в том, чтобы сначала добыть хоть немного еды, а потом уже основательно подумать о всех прочих благородных подвигах - спасении дев и королей. Мы собирались сразу завернуть на дальней развилке к селению, но, когда оно открылось нам вблизи, с небольшой возвышенности, мы сильно насторожились. Если и его жителей сравнивать с муравьями, то мы увидели муравейник, в который кто-то походя злобно ткнул палкой. Все там испуганно суетились. Кто-то запирал ворота. Иные мчались на телегах, запряженных лошадьми, к лесу. Кто-то гнал им вслед скотину.
- Без еды сегодня точно не останемся, - заметил рус, - а вот об остальном неплохо бы позаботиться заранее.
Рыцарь Джон пристально посмотрел на своего оруженосца и велел скорее двигаться к усадьбе.
Мы поспели к ней как раз тогда, когда пришельцы стали располагаться боевым станом перед наглухо запертыми воротами, а со стен на этот стан смотрели стражники, лениво качавшие копьями. Изредка "гости" явно безо всякой учтивости покрикивали в сторону дома, а оттуда им отвечало столь же нелюбезное эхо. Смысл криков был неясен, поскольку неторопливый разговор велся на венгерском языке.
- Да тут и вправду война! - ожил и повеселел рыцарь Джон, а вместе с ним приободрились и другие рыцари.
Немного разочаровал нас вездесущий и всезнающий Иван: оказалось, что есть языки, которых он совсем не понимает.
- Но всем же ясно, на чьей стороне воевать! - оправдался он.
- Сначала покажи нам пленную монашку, - потребовал его мессир.
Долго ждать не пришлось.
Притаившись в кустах, у лесной опушки, мы увидели наконец предводителя "нехорошего войска". Оказалось, он ехал на встречу с врагом, прячась в одной из двух крытых повозок. Он был тучен, далеко не молод и в своей теплой меховой одежде очень напоминал медведя, шкуру которого украсили грубой золотой тесьмой, а на голову нахлобучили для потехи роскошную шапку.
Его голос тоже напомнил медвежий рык. Он крикнул что-то в сторону дома так, что копья его защитников на стенах закачались еще сильнее, а потом махнул огромной лапой, словно веля кому-то выйти из повозки следом за ним.
Тут-то и появилась пресловутая монашка. Ей помогли спуститься на землю двое воинов. От левой руки у нее - вернее от узкого браслета на запястье, который издалека было почти не разглядеть, - тянулась в повозку длинная цепочка. На другом ее конце оказался тяжелый котелок.
- Что за наваждение! - чуть не в полный голос воскликнул рыцарь Джон, и все христиане перекрестились.
Монашка была довольно крупной девой лет двадцати. Лицо ее мы видели только мельком, потому что она сразу отвернулась от нас к дому, но франки успели перешептаться между собой, что она довольно мила, что рот немного великоват, но, однако, тоже хорош к месту.
Выбравшись из повозки, монашка встала рядом с предводителем, не слишком его сторонясь, а котелок обхватил позади нее один из слуг. Он с кислым видом стал озираться по сторонам, словно желая скорее передать ношу кому-нибудь из слуг помладше.
Предводитель снова прокричал какие-то нелесные слова, и вот на стене, как раз над воротами, появился хозяин дома. Он был тоже в летах, грузен и седобород. По его виду и по его первому ответу можно было предположить, что он немного обескуражен, но, тем не менее, сразу сдаваться не собирается.
Так они перебросились несколькими фразами, а потом, к нашему еще большему изумлению, в перепалку вступила и сама монашка. Голос у нее оказался зычный, крепкий и совсем не напоминал дрожащий лепет несчастной пленницы. Сначала она что-то злобно крикнула в сторону "осажденной крепости", и ее хозяин даже как будто не нашелся, что ответить. Он только развел руками и пока молчал, монашка затеяла яростный спор с пленившим ее "медведем". Она взмахивала свободной рукой и уже норовила схватить ею тяжелый котелок. "Медведь" даже отступил от нее на шаг. Тут снова отозвался со стены хозяин и одной короткой тирадой угомонил спорщиков. Они взглянули на него, о чем-то поразмышляли, потом переглянулись между собой, и на их лицах явственно промелькнула недобрая усмешка.
- Дорого бы я сейчас заплатил толмачу, - покачал головой рыцарь Джон.
"Медведь" и монашка закончили переговоры с хозяином усадьбы и между собою и разошлись. Каждый убрался в свою, отдельную, повозку. Хозяин усадьбы покинул стену, а воины-пришельцы начали устраиваться перед ней на ночлег на далеко не безопасном расстоянии.
Между тем, по-зимнему быстро смеркалось. Благородные рыцари пришли к заключению, что осада неминуема, но приступа дожидаться долго. После военного совета они все разом уставились на руса, и тот, не говоря ни слова, исчез в лесу.