Пророчество души

— Спасибо, — я убрала визитку в карман, стюардесса принесла напитки. Я попросила бутылку воды, а потом, успокоившись из-за Духовной Сестры рядом, устроилась на сидении. Пытаясь отвлечься от горя, я листала варианты фильмов и выбрала наугад боевик. В открывающей сцене героиня бежала по пустыне от бандитов с саблями верхом на верблюдах. Глядя, как она бежала по раскаленным дюнам, я вдруг ощутила жажду. Я потягивала воду, но рот оставался сухим. Хуже, губы стали пересыхать и трескаться, кожа ныла, словно была обгоревшей на солнце. Может, дело было в кондиционере на борту. Я выпила еще, осушила бутылку, но не могла утолить жажду…

— Воды! — прохрипела я, волоча ноги в сандалиях по раскаленному песку.

Амастан вяло передал мне флягу из козьей кожи. Я опустила вуаль, поднесла горлышко к потрескавшимся губам… но оттуда почти ничего не вытекло. Я предложила ему последние капли. Он отказался, хотя нуждался в воде, как я, и настаивал, чтобы я выпила остатки.

— А ты? — прохрипела я.

Его глаза, синие, как его одеяние, смиренно посмотрели на меня. Наши верблюды умерли, фляга опустела, а безжалостное солнце Сахары быстро поднималось к зениту. Амастан знал, у нас не осталось времени. Без воды даже Амастан не мог далеко завести.

Но кусочек надежды был: мой проводник и защитник знал о солевой шахте посреди торгового пути в Уалату. Если мы доберемся туда, мы выживем.

Мы шли. Солнце жгло, било как молот. Я вернула вуаль на лицо, темная кожа уже болела от хлестаний жарких ветров пустыни. Наши ноги погружались в песок, и мы шли до боли медленно. Мы забрались на дюну, вода замерцала вблизи. Надеясь, что это не мираж, я взглянула на Амастана.

Он кивнул.

— И я это вижу, Сура. Может, это оазис.

Мы ускорились, несмотря на усталость. Вода блестела, пока мы приближались. Но у края озера мы обнаружили, что оно высохло. Пыль блестела — кристаллы соли отражали солнце. Я отчаянно огляделась. Деревьев не было, как и другого укрытия, только песок и соль, сколько хватало взгляда. А потом слева я заметила небольшие темные горки. Еще мираж?

— Тагаза, — прохрипел Амастан.

Мы пошли к шахте, хрустя сухой солью. Соленое высохшее озеро, как зеркало, отражало жар, запекая нас, как в печи, но теперь спасение было мучительно близко, и мы шли. Мы миновали глубокие ямы в песке, где слои соляных плит были открыты и убраны. Инструменты лежали на голой земле.

В узкой бреши в шарфе на голове Амастан смотрел на заброшенную сцену.

— Шахта была заброшена… — буркнул он.

Мы добрались до человеческого скелета, выбеленного солнцем, лежащего в неглубокой могиле. На пути было все больше костей, пока мы входили в Тагазу. Уродливая деревня из скромных строений из блоков соли и крыш из вонючей кожи верблюдов была заброшенной и пустой. Многие дома сравняли с землей, из жизни было только облако мух, окружившее нас.

— Что тут произошло? — спросила я, вяло отгоняя мух.

Амастан покачал головой.

— Наверное, рейд.

Я прищурилась от яркого света солнца.

— Там колодец, — с надеждой указала я.

Мы поспешили к дыре в земле рядом с потрепанной веревкой, привязанной к камню. Амастан потянул за канат, поднял ведерко, где было немного жидкости на дне. Он осторожно сделал глоток и тут же сплюнул.

— Это скорее соль, чем вода! — он закашлялся. — Мы будто пьем яд!

Бросив ведро, мы обмякли в жалкой тени домика из соли, только это здание осталось стоять.

— Что теперь? — отчаянно сказала я. Я взяла большой кристалл чистой соли. Он блестел в ладони, как драгоценность. Этот кристалл стоил бы золота в Марракеше, но посреди пустыни он был бесполезен.

Амастан вздохнул.

— До Уалаты десять ночей пешком. Воды на пути нет, без верблюдов или припасов мы не выживем в пути. В пустыне нас ждет лишь смерть.

Он вытащил из-под одеяния кожаный тубус.

— Мы должны закопать это из последних сил. Нельзя, чтобы Танас получил это. Кто знает? Даже тут, если ты найдёшь это в будущей жизни, ценное содержимое может пригодиться.

Он с трудом встал, вошел в домик. Через пару мгновений он пришел с большим глиняным горшком. Убрав кожаный тубус внутрь, запечатав горшок, он прошел к колодцу и привязал к нему веревку.

— Помни про Духовный сосуд в Тагазе, — мрачно сказал он, опустив горшок в глубины сухого колодца.

Я окинула взглядом мертвую деревню, белые кости и облако мух.

— Это место я не забуду, — прохрипела я.

Мы вышли на жару, увидели, как фигура в черном одеянии ехала по солевому озеру к нам. Он ехал на верблюде, вел небольшой караван еще шести бандитов в черном.

Мои глаза расширились в ужасе.

— Он нашел нас…

Я резко проснулась. Ладонь была на моем плече, и я открыла глаза, увидела широкую улыбку стюардессы. Доброй старушки не было.

— Мы прилетели, — бодро сказала она. — Добро пожаловать в Америку!

14

— Паспорт! — потребовала работница за столом. Она сжимала губы, полная противоположность солнечной стюардессе в самолете.

Я передала документы с нервной улыбкой.

Офицер осмотрела мой паспорт. Ее темные глаза разглядывали мое лицо с точностью робота. На жуткий миг я подумала, что она была Дозорным, но офицер просто делала свою работу, и ее темные глаза не были холодными и пустыми глубинами души Воплощенного.

— Опустите пальцы на сканер и посмотрите в камеру, — приказала она.

Стараясь выглядеть спокойно, я так и сделала. Но мои пальцы заметно дрожали, когда я опускала их на сканер. Я не только нервничала из-за проверки, но и Проблеск из Сахары потрясло меня. Я была ошеломлена: устала от полета и от воспоминания моей прошлой жизни как Суры. Почему после полгода пустоты я вдруг испытала так много видений?

Офицер заполняла данные в компьютере. Процесс занимал вечность. Она поглядывала на очередь пассажиров для проверки.

— Где твои родители? — спросила она.

— Дома, — ответила я, стараясь звучать ровно.

Она глядела на меня.

— Они рады, что ты путешествуешь одна в своем возрасте?

Я кивнула с комом в горле от мысли, что я теперь всегда буду путешествовать без родителей.

— Я в-все время это делаю, — сказала я. — Они всегда поддерживали мою самостоятельность.

Мои ответы удовлетворили меня, офицер хотела отдать мне паспорт, но взглянула на экран компьютера и нахмурилась едва заметно на непроницаемом лице. Она поманила другого офицера, мужчину размером с медведя с короткими кудрявыми черными волосами, аккуратной бородкой и карими глазами. Он посмотрел на экран, взял у коллеги паспорт.

— Пройдете со мной, мисс Адамс? — сказал он.

Мою грудь сдавило.

— Проблемы? — спросила я, повесив рюкзак на плечо.

— Нет, это стандартная процедура для детей, путешествующих одних, — ответил он, уводя меня от остальных пассажиров. Пришлось идти за ним по короткому коридору в комнату без окон. Он закрыл за нами дверь.

— Прошу, присядьте, — он указал на стул рядом с серым столом с компьютером.

Я попыталась устроиться удобнее на твердом пластике.

— Это надолго? — спросила я, заметив камеру в углу комнаты. — Меня встречает друг.

— Посмотрим, — ответил он, во второй раз ввел мои данные в компьютер. — Ваш паспорт был помечен. Мне нужно узнать, почему, а потом впускать вас в США. Вы знаете, почему помечены?

Комнатка вдруг показалась лишенной воздуха и жаркой, простые серые стены будто давили на меня. Я надеялась, что миную аэропорт без проблем. Полиция дома явно передала в США мой статус как ключевого подозреваемого в убийстве. Но я покачала головой, играя глупую.

Офицер стучал по клавиатуре, нахмурился.

— Компьютеры, — буркнул он. — Опять завис.

Пока мы ждали, он кивнул на мой рюкзак.

— Могу осмотреть вашу сумку? — сказал он, тон звучал как приказ, а не вопрос.

— Это тоже стандартная процедура? — спросила я, придвигая рюкзак к себе.

— Вам лучше сотрудничать, мисс Адамс, — строго сказал он. — Как пограничник, я имею право осмотреть ваш багаж без разрешения или с ним. Но лучше бы «с».

Я с неохотой передала рюкзак. Он порылся в содержимом, криво улыбаясь из-за моего мягкого кролика Коко, потом приподнял бровь из-за конверта долларов. Он вытащил мою одежду, амулет Феникса упал на стол. Офицер с интересом посмотрел на амулет.

— Это странное украшение, — пробормотал он, почти очарованный круглым небесным кольцом с золотыми прожилками. Он пригляделся к египетским символам на амулете и немного мечтательно сказал. — Я явно видел его раньше.

В дверь постучали, женщина заглянула.

— ФБР тут. Они хотят увидеть девочку.

Глаза офицера округлились в удивлении.

— Да? Быстро. Я еще не обработал ее, — он взглянул на меня, потом на амулет, задумался. — Скажи агентам, что я приду через минуту. Мне нужно закончить с ее документами.

Женщина ушла, он повернулся ко мне с мрачным видом.

— Мисс Адамс, похоже, вас встречают.

Все во мне сжалось, я вспотела. Я окинула комнату взглядом, искала путь для побега, но была лишь одна дверь, ее перекрывал офицер размером с медведя.

Заметив мою панику, он опустил большую ладонь на мое плечо, пытаясь успокоить.

— Ладно, не очень приятная встреча, — сказал он, улыбка появилась на строгом лице. Я заметила в карих глазах голубое сияние. Он отвернулся от камеры в комнате, снова посмотрел на амулет и прошептал мне. — У меня странное чувство, что мы уже встречались… да?

Я глубоко смотрела в его глаза, увидела…

…бронзовый клинок-серп, шипение змеи, лысый мужчина в белом одеянии, мой синий амулет на его шее, а в его руке — скипетр с египетским символом анкхом. Его лицо цвета песка было напряжено от смеси ужаса и надежды…

Видение быстро прошло.

— Возможно, — ответила я.

Офицер склонился, говоря тихо:

— Я не знаю, почему, Дженна, но я будто в долгу перед тобой. Слушай внимательно. Тебе нужно действовать быстро. Если повернешь из комнаты налево и дойдешь до запертой двери в зону багажа, оттуда можно дойти до выхода из терминала. Код — 3582, - он сделал голос нормальной громкости. — Нужно обсудить ваше дело с ФБР, мисс Адамс. Я ненадолго. Думаю, они очень хотят вас увидеть.

Он подмигнул, глаза искрились голубым. Он вышел из комнаты… не закрыл дверь до конца.

Я глядела ему вслед, ошеломленная. Без колебаний я схватила сумку, сунула паспорт, деньги и вещи в нее, побежала к открытой двери. Я выглянула из-за угла, офицер с амулетом в руке говорил с двумя людьми в темных костюмах и солнцезащитных очках. Один был спортивного вида стильной женщиной с прямыми черными волосами и острыми скулами. Ее руки были скрещены, нога стучала нетерпеливо. Другой был крепким мужчиной, будто вырезанным из гранита, с квадратной челюстью, мышцами и каменным выражением лица. Он стоял перед офицером, грозный и неподвижный. Ни один агент не выглядел дружелюбно, и с ними я не хотела встречаться.