Пророчество души

— Тарек! — крикнула я, волна Охотников разбивалась об нашу защиту.

— Еще… секунду… Есть! — закричал он. На алтаре загорелась круглая иконка солнца с глазом, мягко пульсируя.

— Тогда чего ты ждешь? — ответила я, пиная Охотника, который шел ко мне с бейсбольной битой. — ЗАЖИГАЙ!

Но Тарек не успел, его оттолкнул кулак-молот Бандита, он упал на пол. Гоггинс и несколько оставшихся Воинов бились в плотном круге, защищая последних Предков. Калеб даже вытащил скрытый клинок из трости и отважно отгонял нападающих, подходящих близко. Но их было слишком много. В хаосе Охотница с кастетами схватила Ташу и понесла ее, кричащую и брыкающуюся, к Танас. Жрецы-демоны в капюшонах тут же стали скандировать «Ра-Ка! Ра-Ка! Ра-Ка!», и Танас начала жуткий ритуал, чтобы принести в жертву жизнь и душу Таши.

— Таша! — завопила я, бросилась к алтарю и нажала на иконку солнца. Верхушка вспыхнула Светом. Горя ярче сверхновой, он лился лучами во все стороны, отражался от стеклянных панелей пирамиды, создавая ослепительную сложную паутину. Свет раскалился добела, воздух мерцал, и мое тело трещало от энергии. Даже мой меч будто сиял изнутри, словно его еще ковали. А потом верхушка перегрузилась и взорвалась последней вспышкой Света, разбив панели пирамиды и отогнав ночь.

.

53

Я услышала хруст стекла и осторожно открыла глаза. Феникс улыбался мне, лицо мерцало.

— Когда я сказал «зажги искру», я не это имел в виду, — он помог мне встать. — Но это сработало!

Я ошеломленно окинула разрушения взглядом. Осталась только рама пирамиды. Ковер из мелких осколков лежал всюду, блестя, как снег. Танас и Воплощенные лежали на земле, не шевелясь. Гоггинс нежно убирал осколки из белых волос Вивианы, а Косум проверяла испуганную Ташу. Стейнар осторожно помог Табисе проверить ее удивительно спокойного сына, а Сантьяго и Сун-Хи неподалеку встали и отряхивались.

Все были в порядке. Их кожа сияла Светом, и мои раны пропали. Я была рада, что болезненные порезы и синяки Феникса то ли исцелились, то ли исчезли.

Джуд оперлась на свой посох бо.

— Так… кто-то объясни, что произошло?

Тарек присвистнул и посмотрел на разбитый алтарь.

— Мы взорвали эпичную Световую гранату! — сказал он потрясенно. — Хотя, если честно, это скорее была Световая бомба. С такой силой взрыв мог убить и нас.

— Приятно знать это, — сухо ответила Джуд. — Но я рада, что я — не Воплощенная, — она пнула Бандита ногой, не получила ответа. Другие Воплощенные тоже не двигались. Дамиен лежал рядом со своей госпожой, темные очки треснули, тело не шевелилось.

— Конец! — я вздохнула, выронила катану и погрузилась в объятия Феникса с облегчением. — В этот раз все кончилось, да?

Феникс заглянул в мои глаза, в мою душу.

— Думаю, да, — сказал он с первой беззаботной улыбкой за все время, что я его знала. — Твоя жизнь с моей, как всегда?

Тепло наполнило мое сердце, и я знала, что это чувство не было связано со Светом.

— Всегда, — ответила я, ощущая, что барьеры, которые сдерживали его, пропали.

Феникс склонился, и я услышала настойчивое мяуканье, опустила взгляд. Нефертити с песочной шерстью, мерцающей от порошка из стекла, терлась об мою ногу, требуя внимания. Я посмотрела на Феникса и закатила глаза.

«Вовремя, Нефе!» — подумала я, но подняла верную кошку и отряхнула ее шёрстку.

— Как ты выжила? — спросила я, гладя ее шерсть. Она громко урчала в ответ.

— Думаю, у нее девять жизней, — рассмеялся Феникс, дружелюбно почесав ухо Нефе.

— Думаю, у всех нас девять жизней, а то и куда больше! — Тарек взглянул на исцеленных и мягко сияющих выживших.

Его шутка разбила напряжение, я рассмеялась. Мое счастье задело всех, и вскоре все мы смеялись, даже Гоггинс. Радость после многих дней и ночей бега и борьбы. Я не могла поверить, что неделю назад праздновала день рождения Приши с Мэй, говорила о концерте и отдыхе на Барбадосе. Я отказалась от своей натуры Первого Предка, объясняя Проблески как воображение!

А я оказалась больше, чем мечтала и воображала.

Я одолела Танас. Одолела Тьму. Я спасла Свет.

Волна облегчения затопила меня, и я поняла, что загладила вину за то, что подвергла Хейвен опасности, спасая своего Защитника. Масштаб того, кем я была, что я сделала вместе с Предками и Защитниками, стал впитываться…

Как и осознание последствий моих действий.

Моя радость угасла, я посмотрела на безжизненные тела среди обломков после взрыва. Столько смерти и разрушения. В таком жалком состоянии Дамиен снова казался подростком, каким был раньше. Темноволосый и бледный, с юным худым лицом, он не отличался от мальчиков в моей школе.

— А Охотники? И другие Воплощенные? — робко спросила я у Калеба. — Они… мертвы?

Калеб убрал тонкий меч в трость с набалдашником в виде головы льва. Он опустился на колени, осмотрел Воплощенного, растянувшегося у его ног. Глаза мужчины были пустыми, не видели.

— Такой сильный взрыв Света выжег Тьму в их душах, — объяснил он. — От них самих осталось так мало, что, боюсь, мы забрали и их жизни.

Я сглотнула, ощущая горечь вины.

— Их души вернутся? — спросила я.

— Сложно сказать, — ответил Калеб. Он встал с помощью трости. — Но я надеюсь, что их очищенные души переродятся. И они будут тогда свободными, более счастливыми и благодарными за жизнь, чем раньше.

Это немного успокоило мою совесть. Мой взгляд упал на тело Танас, черные волосы скрыли ее лицо, как маска смерти.

— А Танас? Она вернется?

Калеб повернулся ко мне с уверенным и гордым видом.

— Несомненно, Дженна, ты из Пророчества, — заявил он, голубые глаза сияли, как алмазы. — Та, что зажигает Тьму, когда никто не может создать искру! Как солнце отгоняет ночь, так и твой Свет послал Тьму туда, откуда она прибыла. Искаженная душа Танас пропала навеки.

Пророк поднял руки к ночному небу, и небо будто взорвалось звездами, словно все потерянные и живые души горели теперь чисто и ярко. Первые Предки и Защитники присоединились к праздничному ритуалу. Отложив оружие и подняв руки, они тихо пели, как райский хор.

Я удивленно смотрела, Нефе вдруг зашипела и напряглась в моих руках.

— Что такое? — я попыталась успокоить ее, но она выпрыгнула из моей хватки.

— Хвала Свету! — пел радостно Калеб, все глядели на небо. — Дженна — истинная ду…

Он подавился, сияющие глаза расширились в шоке, он откашлялся кровью. Острый кончик нефритового клинка торчал, как ядовитый шип, из его груди. Калеб обмяк на пол, Танас поднялась за ним с презрительной улыбкой на лице.

— Вот вам и Пророчество! — прорычала она.

Продолжение следует…