Только в смерти

VII

Цвейл прохромал в главный зал. Его оторвали от молитв странные звуки, звуки, которые были больше, чем обычные стоны и крики от боли.

В смятении, зал, внезапно, затих. Раненые, на своих койках, смотрели с недоумением. Санитары и носильщики, принесшие последних раненых, так же замерли на месте, с открытыми ртами. Некоторые сотворяли знак аквилы.

Другие упали на колени.

Цвейл почувствовал, как у него все внутри похолодело.

Мертвые вернулись к ним. Потерянные были вокруг них, тонкие серые фигуры, тени из пыли, прозрачные призрачные фигуры, вырезанные из сумерек. Они стояли у коек, или собрались в центральной части зала, как тихие плакальщики, собравшиеся на похоронах.

Некоторые люди громко говорили с ними, кричали от страха или удивления, приветствовали старых друзей и павших товарищей, рыдали при виде давно потерянных возлюбленных. Для них, смутные фигуры были женами и возлюбленными, родителями и детьми, братьями и сестрами, воинами Танита, Вергхаста и Белладона, которые пали на длинном пути к этой печальной последней битве.

Цвейл видел, как люди закрывали глаза или закрывали лица руками, видел, как другие широко разводили руки для объятий, которых никогда не будет. Некоторые из раненых пытались подняться на своих койках, чтобы дотронуться до фигур, стоящих около них.

— Нет, — прошептал Цвейл. — Нет, нет, нет…

Дорден был рядом с ним, из его глаз струились слезы. Он крепко схватил руку Цвейла. — Мой сын, — выдохнул он. — Микал, мой сын. — Дорден указал. Цвейл не увидел ничего, кроме тени, которой не должно было быть.

Цвейл сделал шаг вперед, освобождаясь от хватки старого медика. Он поднял свой жезл и выставил напоказ тяжелого серебряного орла, которого носил на цепочке, на хрупкой шее.

— Я отвергаю вас, — начал он. — Я приказываю вам, уйдите прочь и покойтесь с миром… — Протестующие голоса зазвучали вокруг него, обзывая его идиотом, надоедой, умоляя его прекратить.

— Я отвергаю вас сейчас, именем света, которым является Золотой Трон Терры, — прокричал Цвейл.

— Это мой сын! — закричал Дорден.

— Нет, не он, — твердо сказал Цвейл. Харк был прав, фес его, а Цвейл был дураком, что не обратил на это внимания. Хинцерхаус был местом проклятых душ, где мертвые собирались, чтобы затаскивать живых в неосвещенные места.

— Я приказываю вам, демоны, уйти отсюда! — Дорден схватил Цвейла, и старый священник оттолкнул его. Кто-то кричал. Тени исчезали, становясь темнее. Кровь, совсем не пыль, струилась вниз по стенам зала.