Жилые массивы

Даже Гром-бабе не пришлось отдуваться за всех. Воду и мелочевку она рассовала по мужикам, пулемет всучила лекарю, как наиболее крепкому из представителей сильного пола, а сама тащила только печку. И судя по усиливающемуся ветру, нам скоро придется отогреваться.

Ближе к лестнице появилась еще одна кровавая дорожка. Это значит, группа соединилась. Раненых, насколько помню, там было как раз двое. Мы медленно поднялись к разломанной двери, и я уткнулся в черную мраморную табличку.

Управление культуры и прачечного дела Города. Дворец железнодорожников имени Микояна.

Смешно, смешно, извини, Голос, аплодировать не стану, руки заняты. С другой стороны, я чего-то такого, наверное, и ожидал. Хотя вот с Микояном удивил, ничего не скажу.

Я дал знак следовать вперед, и Гром-баба, в боевой трансформации важно продефилировала внутрь. Следом выдвинулся Слепой, а потом уже я.

Дворец железнодорожников, говорите? Ну-ну. Центральный зал оказался отделен от главного входа колоннами. В нем с двух сторон располагалась лестница, ведущая на второй этаж, с белыми мраморными ступенями. Посередине лежала огромная хрустальная люстра с оборванной цепью. Кое-где остались висящие бра из той же коллекции. На стенах действительно красовались внушительных размеров портреты Микояна. Что интереснее всего, именно они оказались целыми.

— Машшивно, — признался Слепой. — Монументально.

— Вообще охренеть, — поддакнул Тремор. — Прям дворец.

— Не отвлекаемся, — буркнул я, указывая на пол.

Крови тут уже было меньше, наверное потому, что она в принципе начинала заканчиваться. Либо наши новые знакомые перевязали здесь раны. Плохо, скорее всего, скоро следы закончатся.

Пока же мы шли через анфиладу роскошных комнат, продвигаясь вглубь левого крыла. Дворец железнодорожников? Ну-ну, я подобной красоты и в Эрмитаже не видел. Правда, с учетом жизни в Городе эти малахитовые статуэтки, картины в золоченых рамах, персидские ковры и мебель из красного дерева вряд ли действительно чего-то стоили. Если базовая потребность человека в безопасности не сохраняется, то тяга к прекрасному на хер не нужна. Грубовато, конечно, но так и есть.

Следы заканчивались на рассохшемся подоконнике распахнутого настежь окна. За ним растянулась широкая улица, с уходящими в разную сторону проулками. Они разрезали заснеженный район на множество неправильных кусков, словно ребенок, которому дали пирог и острый нож. Вдали, с края домов, виднелась железная дорога. Фу, мерзость какая. А где же привычная геометрия и все такое?

— Как-то все неправильно, — заметил Тремор.

— Другой район, — объяснил я. — Помнишь, что сказал Голос? Теплоснабжения лишились жители Паркового, Железнодорожного и Промышленного районов.

— А это получается какой? — спросил Тремор.

Судя по укоризненному взгляду Башки, в когнитивных способностях подопечного начала сомневаться и она. Я, привыкший к разного рода новобранцам и их тупым вопросам, ответил достаточно спокойно.

— Мы жили возле парка. Значит, наш район был Парковый. Табличку видел на здании?

— Ага.

— Там написано, что дворец железнодорожников, вот там железная дорога. Значит, район…

— Железнодорожный, — протянул Тремор.

— Молодец, отправим тебя в «Что? Где? Когда?» играть на следующие выходные.

— Хорошо. Это куда, в Промышленный район?

Крыл громко хохотнул, а Блокиратор закатил глаза. Я похлопал Тремора по плечу. Ничего, с каждым бывает. Может, мозг получил много новой информации и чтобы спасти сознание подопечного, решил частично отключиться.

— Можешь вычеркивать его из списка подозреваемых, — подала голос Бумажница. — Тупой, как пробка. Это еще с момента обморожения ноги стало понятно.

— Тебя не спросили.

— Что, Шипастый? — подался вперед Тремор.

— Ничего, — отмахнулся я.

— Шип, это кто там, человек? — толкнула меня в бок Алиса.

Мы замолчали, прильнув к окну. Кровавая ведьма оказалась права. Именно сейчас по одной из улиц, выходивших на главную магистраль, неторопливо выбрался незнакомец. Одет он был странно: в длинном замызганном плаще, с грязным от копоти и сажи лицом, в шлеме, с притороченном к нему монокуляром ночного видения. При этом без оружия. Да и двигался человек с таким видом, словно в мире у него не существовало врагов. Это в Городе-то!

— Тихо! — прошипел я, вскидывая «Вал».

— Шипастый, а вы решили убить его? — зашелестел над ухом Тремор.

— Какой с него мертвого толк? — ответил я, уже прицеливаясь. — А вот раненый он далеко не убежит. И нам что-нибудь расскажет.

Палец мягко лег на спусковой крючок. Не зря я периодически брал пилочку у Алисы и проходился ребристой поверхностью по подушечке указательного пальца. Старый трюк для повышения чувствительности. «Вал» выплюнул пулю в ногу незнакомца, а я уже приготовился дать команду к наступлению.

Однако человек повел себя странно. Он никак не отреагировал на выстрел. Будто того и не было. Быть не может. Я слышал, как пуля ударилась об асфальт. Значит, прошла навылет. А промахнуться я не мог. С такого расстояния это просто невозможно.

Незнакомец остановился, не делая никаких попыток с громким криком упасть, держась за раненую ногу. Нет, он стал осматриваться вокруг.

Ну ты сам виноват. Я прицелился в живот, уже действительно сомневаясь в своих стрелковых способностях и даже забив на то, что нам нужен язык. И снова нажал спусковой крючок. Опять ничего! Этот засранец и бровью не повел. Лишь немного повернул голову, наконец поняв, откуда ведется огонь. Я давно привык к фокусам Города и его выкрутасам. Поэтому в чертовщину не верил. Если этот гад ведет себя так, значит, на то есть какое-то объяснение. И я намеревался его получить.