Конрад Керз: Ночной Призрак

— Дыши, Элвер, дыши… Ты ведь все еще жив, — шептал он.

Подмастерье с усилием отвел взгляд от искалеченной руки и оков и осмотрелся. Поначалу глаза отказывались фокусироваться на предметах. Нужно начать с малого. Он один? Вроде бы да, если не считать замерзших фрагментов тел его товарищей, налипших на пол, стены, потолок, оборудование и…

— Не смотри, — произнес он. — Не надо.

Элвер крепко зажмурил глаза, несколько раз глубоко вдохнул и дождался, пока сердце не начнет биться в почти нормальном ритме, а грудь перестанет ходить ходуном.

Он решил сконцентрироваться на собственных проблемах. Цепи оказались достаточно длинными, чтобы парень мог ощупать себя целиком. Все, кроме пальцев, кажется, было на месте, и, судя по ранам на мертвых телах, разбросанных по мостику, ему следовало бы радоваться. Поняв, что его тело по-прежнему цело и работает, Элвер снова попытался выбраться, на этот раз — прикладывая больше умственных усилий. Он напрягся и потянулся вперед, надеясь ослабить цепи, но безуспешно. Убедившись в невозможности побега, пленник снова закрыл глаза и пробормотал что-то, отдаленно напоминающее молитву. Говорят, Император защищает. Самое время проверить, так ли это на самом деле.

— Я слышал, что некоторые рабы отца поклоняются ему, как богу, — хрипло прошипел голос из-за спинки трона. — До чего же смешно!

Элвер не хотел смотреть на своего пленителя, но глаза будто бы обрели собственную волю. Они скользнули в сторону, потянули за собой голову и плечи… Наконец он изогнулся настолько, насколько позволяли оковы, пытаясь заглянуть за спину и не понимая, как можно было не заметить примарха. Немыслимо громадный, излучавший невероятную мощь, Керз, казалось, заполнял собой все вокруг. А его запах… Хуже, чем смерть. Хуже самых зловонных корабельных трюмов и отстойников. Мозг Элвера бунтовал, отказываясь воспринимать сгорбленную фигуру в тенях, которая занимала куда больше места, чем должна была. Он был огромным, как ночь. Все попытки собраться с духом тут же потерпели неудачу, и несчастный издал тонкий испуганный крик.

— От нытья будет не больше толку, чем от твоих примитивных молитв. Предлагаю прекратить и то и другое, — произнес примарх, поднимаясь на ноги. Он задевал плечами потолок командной палубы. Длинные грязные пряди обрамляли мертвенно-бледное лицо с блестящими угольно-черными глазами. — Не раздражай меня и, может быть, выживешь.

Голова Элвера гудела. На периферии зрения заклубилась темнота. Он изо всех сил старался не потерять сознания, абсолютно уверенный, что умрет сразу, как только отключится. И эта уверенность заставляла кровь стыть в жилах.

— Вы… Вы не хотите меня убивать?

Примарх пожал плечами. Жест был настолько человеческим, что Керз моментально превратился для Элвера из мифического чудовища в чудовищного человека.

— Дело не в желании. Мы с тобой оба — марионетки времени. Пока что ты должен жить.

Призрачно-бледная рука протянулась вперед, и подмастерье вновь испуганно застонал. Чернота подползла ближе, растекаясь по мыслям. Подсознание смертного пыталось спасти разум хозяина от ужаса единственным доступным способом — утянуть его в бездну забвения.

— Я еще раз прошу тебя так не делать. Я же говорил, не надо меня раздражать. Стоны — раздражают. И твой запах — тоже. И этот тупой, скотский разум, которым светятся твои глаза, он тоже раздражает. И твое невежество. Я, конечно, терпелив. — Керз хихикнул. Элвер решил, что это самый отвратительный на свете звук. — Но еще немного, и мое терпение иссякнет.

Рука примарха была такой длинной и тонкой, что, казалось, может растягиваться до бесконечности. Из-под корки засохшей крови проступала белая, как у утопленника, плоть. Кровавые хлопья осыпались с кисти. Жидкость, когда-то бежавшая по сосудам живых людей, осталась только внутри шрамов и линий, избороздивших ладонь Ночного Призрака. Когда эта ладонь очутилась у лица последнего члена экипажа «Шелдруна», тот почувствовал металлический запах убийства. Но Керз тянулся не к нему — вместо этого он нажал одну из множества одинаковых кнопок на подлокотнике командного трона. Паникующий Элвер даже не успел заметить, какую именно.

Над троном зажглась нечеткая картолитическая проекция. Она медленно вращалась, от чего голова пленника закружилась еще сильнее.

С помощью сферического манипулятора в подлокотнике, как раз там, где лежала изуродованная кисть Элвера, Керз заставил картолит остановиться.

— Я хочу, чтобы ты отвез меня вот сюда.

Примарх разогнул узловатый, похожий на паучью лапку палец и указал на едва заметную точку на карте. Подмастерье понял, что его дальнейшая судьба по проживет еще какое-то время, либо умрет, испытывая неописуемую боль прямо здесь и сейчас. Осознавший опасность разум наконец-то смог отбросить оковы благодатной тьмы и принялся работать с удивительной скоростью, проводя мерцающий символ, обозначающий «Шелдрун», ползущий сквозь пустоту космоса по маршруту, и рассчитывая расстояние до пункта назначения быстрее, чем когда-либо в жизни.

Элвер сглотнул. Оказалось, что ему нужно прилагать неимоверные усилия, чтобы разговаривать с примархом и не обмочиться.

— Это…

Керз склонил голову набок.

Парень замолчал и начал заново.

— Повелитель, — теперь его голос звучал тверже, — этот корабль не может путешествовать через варп, а место, которое вы указали, находится в трех световых годах отсюда.

— Какую скорость может развивать это судно?

— Три четверти скорости света — это максимум, — произнес он без запинки. О параметрах корабля покойный капитан, который явно гордился (и не напрасно) возможностями своей посудины, рассказал юноше, как только тот прибыл на корабль. — Но, прошу простить меня за честность, я не знаю, правда это или Овертон все придумал. На моей памяти мы никогда так не разгонялись.

Керз наклонился и поднял что-то с пола. Раздался хруст ломающейся ледяной корки.

— Овертон — это вот этот? — В руке он держал человеческую голову с раздавленным черепом.

— Нет, это Гравек, рулевой, — произнес Элвер. — Наверное…

Примарх отбросил голову в сторону. Она попала в один из пультов управления, который тут же раздраженно загудел, и скатилась на пол, будто деревянный шар, грохочущий по паркету.

— Раз рулевым был он, это значит, что ты не умеешь управлять кораблем. Что ж, тебе не повезло.

Керз размял пальцы.

— Нет! Нет! Я могу вести корабль, повелитель! Прошу! — затараторил Элвер. — Я готовился стать рулевым, но хорошо знаю и остальные системы. На этом судне была маленькая команда… Требовалось уметь все.

— А, ну ладно. — Ночной Призрак расслабился. А Элвер — нет. — Говоришь, нам понадобится четыре года, чтобы добраться до нужного места?

Примарх провел по бедру пленника длинным обломанным ногтем. Элвер внезапно вспомнил, что Овертон всегда делал то же самое перед избиением. И он считал это худшим из возможных ощущений. До настоящего момента.

— Нет, не надо! — заскулил парень. — Прошу; повелитель! Такие корабли летают не на тяге силовой установки. Нужно задать курс, разогнаться, отключить двигатели, а затем включить их на реверс при приближении к пункту назначения. Сама дорога не займет много времени, только ускорение и замедление!

Все это Элвер выпалил на одном дыхании.

Кошмарное чудовище склонило голову набок и скрестило руки на груди. Черные, как у птицы, глаза буравили лицо смертного так, что у того свело челюсть. Черные ногти размеренно постукивали по обнаженному бицепсу. Несмотря на то что примарх казался изможденным, все его мышцы были огромными.

— Я знаю принципы перелетов в пустоте, человечек, — произнесло существо, разводя руки в стороны. — И просто тебя проверял. Эта машина — примитивна. Даже дурак сумеет ею управлять. Вот мне и было интересно, достаточно ли ты глуп, чтобы совладать с задачей.

— Вы можете сами вести этот корабль?

— Я — один из сыновей Императора. Я могу все.

— Тогда я вам не нужен.

— Да, — согласился Керз. — Не нужен. Мне вообще не нужен никто. И ничто.

— Тогда зачем вы сохранили жизнь мне, если убили всех остальных?

— Можешь назвать меня сентиментальным. Можешь назвать меня милостивым, — рассеянно проговорил Ночной Призрак.

Элвер решил никогда не называть примарха ни тем, ни другим словом.

— Но нас ждет, как ты сказал, долгое путешествие. Мне нужна компания. И развлечения. Иначе я заскучаю.

Сейчас подмастерье меньше всего на свете хотел, чтобы эта тварь заскучала.

— Будешь ли ты выполнять мои приказы, — продолжил Керз, — или разделишь судьбу своих товарищей по команде? Я уверен, что и ты тоже в чем-нибудь да виновен.

Длинные черные ногти указали на изуродованные тела, разбросанные по мостику.

— Какого же приговора ты заслуживаешь? На самом деле он всегда одинаков.

— Я поведу этот корабль для вас, повелитель. Я буду служить!

— Вот и хорошо. — Безо всяких усилий Керз оторвал цепи Элвера от трона. Тем не менее запястья, лодыжки и шея смертного остались скованы. — Тогда приступай к работе.

Примарх ссутулился еще сильнее — как подумалось Элверу, не столько из-за низких потолков, сколько потому, что ему так было комфортнее, — и направился к выходу, ведущему в главный коридор корабля, фальшиво напевая какую-то веселую песенку и рассеянно проводя длинными пальцами по стенам.

Элвер заморгал, не в силах осознать произошедшее. Корабль-призрак теперь подчинялся ему. Голова кружилась. Где-то в глубине души он надеялся, что вот-вот проснется в мокрой от пота койке в своей каюте, но знал, что ничего такого не произойдет. Из этого кошмара не сбежать.

Принятие неизбежного принесло некое подобие покоя. В сердце угас маленький огонек. Надежда умерла, но он слишком устал, чтобы переживать по этому поводу.

— Повелитель, — спросил он, — а что случилось с моей рукой?

Керз оглянулся и растянул губы в такой жуткой улыбке, что у Элвера кровь застыла в жилах:

— Мне стало скучно.