Конрад Керз: Ночной Призрак

Он указал черной сферой на людей, молча наблюдавших за беседой.

— Ночной Призрак потратил столько сил, чтобы нас извести, но так и не справился. Мы всегда были рядом, скрываясь в тенях, выжидая и готовясь. И наконец дождались.

Гилланейш смотрел на оппонента глазами, отливающими желтоватым блеском. Его убеждения, помимо прочего, не позволяли прибегать к омолаживающим процедурам, и потому, хотя они со Скрайвоком были почти ровесниками, на вид Гилланейш казался на пару поколений старше.

— Ты не понимаешь, что делаешь. Люди…

— Люди? — Скрайвок устало потер переносицу. — Конрад Керз не помнит о людях. И ни о ком из здесь присутствующих. Мы просто сбрасываем бремя бюрократии. Мы будем подчиняться законам Империума, но жить станем по-своему. Пришло время благородным семьям подняться и взять то, что принадлежит нам по праву.

— Ночной Призрак этого не допустит! — воскликнул Гилланейш. — Когда он узнает, что ты наделал, он покарает всех. Ночной Призрак все видит. Ночной Призрак придет за каждым!

— Ты ошибаешься, старик. Он проиграл. Как только примарх ушел, страх ушел вместе с ним. И больше ничто не могло удержать анархию в узде. Ты правда думаешь, что, сидя здесь, в башне, ты делал жизнь людей лучше? Нет. Все вы пытались управлять разрушающимся порядком, прячась от реальности за толстыми стенами. Тем временем банды вернулись. Ты видел, что сейчас творится на улицах? Примарха никто и ничто не волнует, иначе он бы оставил часть своих воинов для поддержания порядка. Все хорошее, что он сделал для этого мира, давно исчезло. Он забрал с собой все лучшее, что было у планеты, и оставил нам лишь отбросы. Разве так нужно строить рай, который нам обещал Император?

— Великий крестовый поход требует жертв, — сказал Гилланейш.

Толпа насмешливо засвистела.

— Великий крестовый поход, да? — оскалился Скрайвок. — Он высасывает из нас все силы. А что мы получили взамен? Медленную деградацию и анархию.

— Мы делали все, как положено. Больше тюрем, больше…

— Нет, не делали, — перебил его Скрайвок. — Такие, как вы, не понимаете эту планету. Думаете, эти перемены спонтанны? Внезапны? Нет! Все уже давно шло именно к этому. — Он ухмыльнулся. Мышцы шеи напряглись так сильно, что ворот рубашки натянулся. Из-под белой ткани виднелись татуировки, означавшие принадлежность к банде. Скрайвок шагнул вперед, вплотную к Гилланейшу. Их лица почти соприкоснулись. — Нам нужно забрать власть. Обрести силу. Я не стану смотреть, как моя семья нищает, а война между картелями уничтожает планету. Анархия — это нормальное состояние для Нострамо, но ей не обязательно превращаться в разрушительную стихию. Ночной Призрак лишь на время нарушил естественный порядок вещей. Но где он сейчас? Где?!

Взгляд Гилланейша был полон ненависти.

— Не надо на меня так смотреть. Лучше оглянитесь вокруг, лорд Гилланейш. Ночной Призрак убил предков каждого из присутствующих в этом зале. И я уверен, никто не станет отрицать, что был напуган. Понимаете? Да и мне не стыдно признаться, что я боялся этого чудовища, хотя родился через много лет после того, как оно ушло. Вот его главное оружие. Каким-то планетам достались просвещение и утонченные лидеры. Но не нам. И знаете почему? — Скрайвок с силой ткнул Гилланейша пальцем в грудь. — Потому что мы этого не заслуживаем. Мы создали это место, а оно создало нас. Но кем же был Ночной Призрак? Помехой извне. Чьей-то грезой, превратившейся в кошмар. Хватит. Мы останемся частью Империума, но со страхом покончено. Страх — это власть слабых, а мы — все, кто присутствует здесь, — сильны!

Он отступил на шаг и воздел руки, вызвав волну радостных криков.

— Анархии придет конец. Вам, бестолковым политиканам, дали шанс. Без Керза вы никто. Мы сами все сделаем — мы, истинные правители этого мы, истинные правители этого бессолнечного мира. Мы восстановим его таким, каким он и должен быть. Главным законом станет не страх, а сила. Да, это не идеально. И даже не хорошо. Но нас не изменить. Мы не можем больше игнорировать природу Нострамо. Нельзя править планетой с помощью страха, когда тебе нечем напугать ее жителей.

Он махнул рукой, и Вейшан Тул шагнул вперед, держа в руках внушительной толщины документ. Скрайвок забрал бумаги у помощника и сунул их под нос Гилланейшу.

— Это — наша новая конституция, — пояснил он. — И вы, лорды совета, ее подпишете. Губернатора больше не будет. С сегодняшнего дня Нострамо подчиняется семьям, создавшим планету такой, какая она есть. И править они, конечно, будут от имени Императора. Совет из девяти глав семей заменит девятерых бездельников, посаженных Керзом. Также будет учрежден парламент картелей.

— Ничего не получится. Вы же понимаете только язык насилия!

— Насилие? — Скрайвок поднял бровь. — Вы правда считаете, что оно нам нужно? Что мы хотим устроить войну между семьями? Нет, это пустая трата ресурсов. Мы хотим делать деньги. Подписывайте.

Гилланейш быстро пробежался взглядом по тексту. Новая конституция была написана от руки каллиграфическим почерком на мягкой, как вода, бумаге кремового цвета. Жестокий истинный лик Нострамо скрывался за прекрасной маской. Это был мир поэтов и убийц, причем граница между первыми и вторыми казалась весьма размытой.

— Нет! — отрезал Гилланейш.

— Ответ неверный, — покачал головой Скрайвок. — Я прошу указать в протоколе, что лорд Гилланейш отказался подписывать документ и был призван к порядку.

Он еще раз подбросил каменную сферу и тут же с внезапной жестокостью нанес ею сокрушительный удар в висок Гилланейша.

Старик рухнул на колени. Глаза закатились, и он начал бессильно хватать ртом воздух. В черепе несчастного появилась круглая вмятина, которая манила с размаху приложить к ней каменный шар.

Скрайвок так и поступил. После второго удара лопнула кожа и брызнула кровь. После третьего череп раскололся, и Гилланейш осел на пол.

— А ведь все могло обойтись куда проще, — произнес убийца, обращаясь к мертвецу.

Он смахнул капли крови с бумаги. Небольшие пятнышки превратились в полосы и капнули на пол, из-за чего на лице нострамского аристократа появилась раздраженная гримаса. Скрайвок развернулся к двум оставшимся лордам и протянул им конституцию с таким лицом, будто именно их несговорчивость стала причиной смерти Гилланейша:

— Вы двое. Подписывайте.

— Но… но… у нас же нет кворума! — пробормотал один из членов совета.

— Подписывайте проклятые бумаги, — сказал Скрайвок. — Или я вас тоже призову к порядку.

Он демонстративно взвесил в руке каменный шар. Сфера, покрытая липкой кровью, грозила в любой момент вырваться из пальцев и начать убивать.

Два лорда из Совета Девяти дрожащими руками подписали документ.

Посадочная палуба «Умбрового принца» кипела жизнью. В главном ангаре крейсера разместились десятки челноков. В отсеках царила любимая Повелителями Ночи темнота. Люмен-полосы светили так тускло, что многочисленным слугам, работавшим с системами корабля, приходилось пользоваться фонарями. Глаза надзирателей и палубных офицеров скрывались за светящимися зелеными линзами приборов ночного видения.

Но там, где глазам не хватало работы, в дело вступал слух. Все вокруг грохотало и лязгало — процесс переоснащения шел полным ходом. Флот с безумной скоростью ремонтировали, оборудование восстанавливали, а склады боеприпасов наполняли. Повелители Ночи готовились к плановой передислокации с Тозы IV на внешние рубежи. Челноки с ревом опускались на палубу. Гравитонные подушки давили на грав-настил ангара, и два источника искусственной силы тяжести с противоположными векторами создавали сложные волны притяжения, под действием которых все жидкости в человеческих организмах приливали то в одну, то в другую сторону. Недавно нанятые рабочие, непривычные к таким условиям, теряли равновесие и бродили, шатаясь из стороны в сторону.

Краны с лязгом и скрежетом скользили по рельсам, забирая контейнеры с грузом в трюмы корабля и возвращая пустую тару обратно в ангар. Палубные погрузчики гудели, оповещая всех о своем присутствии. Их тусклые вращающиеся маячки освещали все вокруг холодным бледно-голубым светом. Рабочие набивались в служебный транспорт. Огромные груды материалов складывали на машины с безбортовыми платформами на другую и фиксировали сетками. Людям, хотевшим, чтобы их услышали, приходилось кричать в громкоговорители. Из палубных динамиков доносились приказы, которые никто не мог разобрать, тем не менее они вносили свою лепту в общий уровень шума.

Каждый предмет на грузовой палубе издавал какие-то звуки: грохот, рев, писк, крики, скрежет, гудки, свистки, скрип, лязг — все сливалось в единую какофонию.

И среди множества смертных, в поте лица тратящих здоровье ради функционирования военной машины Императора, один человек ждал, когда ему доставят крайне важную посылку. Точнее, не человек, а легионер — Гендор Скрайвок по прозвищу Крашеный Граф, магистр когтя 45-й роты и командир «Умбрового принца». Шум несказанно раздражал его, но он из принципа не надевал шлем и спокойно ждал, стоя в темноте ангара. Парные черные полосы, из-за которых легионер и получил такое прозвище, пересекали глаза и придавали ему сходство с мертвецом, разбуженным грохотом и восставшим из языческого загробного мира.

Несмотря на внешнее спокойствие, Скрайвок был весел и полон энергии, в отличие от мрачного воина, стоявшего рядом.

— Знаешь, Келлендвар, сегодня ведь очень важный день, сулящий нам большие возможности. — Он шумно втянул носом воздух. — Я чувствую запах будущего! Удача распахнула нам объятия.

Ротный палач шевельнул пальцами, лежащими на рукояти огромного цепного топора.

Скрайвок отличался болтливостью и любил себя похвалить, поэтому молчание Келлендвара его нисколько не расстроило.

— Ты увидишь, в трюме этого челнока к нам летит будущее легиона! Новый потенциал. Истинный лик Восьмого!

Крашеный Граф кивнул в сторону черной пустоты, раскинувшейся за мерцающим силовым полем, удерживающим воздух в ангаре. Неприметный серый транспорт рассекал ее вместе с тысячами других таких же кораблей. Деятельность за бортом «Умбрового принца» кипела так же, как и внутри. Целые стаи лихтеров и грузовых барж поднимались с поверхности планеты, разворачивались и расходились каждый по своему маршруту, образуя замысловатую сеть, по которой ресурсы перемещались с наземных складов в трюмы боевых звездолетов и транспортников. Рядом с потоком света и стали, поднимающимся с планеты, струился второй такой же, но нисходящий: челноки, выгрузившие оружие, пищу, воду и людей, возвращались обратно за следующей порцией.

Но Гендор Скрайвок ждал одну конкретную машину и следил за ней с радостным блеском в глазах.

— В этом месяце я получил весточку с родной планеты: там сменился режим правления, — сказал Крашеный Граф. — От родственника. То ли троюродного, то ли четвероюродного, то ли кто его знает какого брата.

Он махнул рукой в латной перчатке, и рык сервоприводов брони растворился среди фонового шума в ангаре.

— Келлендвар, тебя разве не удивляет, что у меня есть контакты на Нострамо?