Конрад Керз: Ночной Призрак

А что потом?

Элвер поежился и поспешил покинуть мостик и запереться в каюте.

Там он выудил из тайника бутылку крепкого алкоголя, которую хранил специально для этого случая, и выпил ее всю, не испытав ни капли радости.

Наконец-то, наконец-то они добрались до Тсагуальсы. Элвер смотрел на планету сквозь покрытый царапинами обзорный экран в единственное окно на всем «Шелдруне», если не считать иллюминаторов в шлюзах. Его дикая улыбка отразилась в грязной поверхности стекла. Он решил, что сейчас похож на встрепанного безумца, ну и что с того? Чтобы проделать весь этот путь, ему пришлось получить образование, которого Овертон так и не смог ему дать, а заодно научиться множеству других вещей. За прошедшие годы он стал неплохим инженером, астронавигатором, пилотом и капитаном космического корабля.

— Да я же человек-команда, — гордо сказал он сам себе.

Цена всех этих знаний наглядно отражалась на обзорном экране. Элвер никогда не отличался красотой, но теперь его лицо превратилось в нечто совершенно жуткое. Впрочем, цель путешествия, ради которой он приобретал навыки, выглядела не многим лучше.

Тсагуальса оказалась самой уродливой планетой из всех, что он видел за свою жизнь. А видел он только уродливые миры. Серая сфера, испещренная пятнами разных тонов того же цвета. Неподвижные плиты континентов покрывал толстый слой льда и окружали огромные пылевые моря. Маленькое белое светило почти не давало тепла. Серый, белый и черный — вероятно, так могла бы выглядеть Вселенная, если бы из нее высосали всю жизнь.

В стекле отразилось еще одно лицо — нечеловечески огромное, такое же бледное и бесцветное, как пейзаж за окном. Темные волосы рассекли лицо примарха на множество неровных полос, а там, где глаза нормального человека испускали бы свет души, зияли черные провалы.

Улыбка Элвера превратилась в гримасу, а сердце чуть не выскочило из груди. Его прошиб холодный пот.

— Тсагуальса, — произнес Ночной Призрак. — Ты хорошо справился с задачей.

Голос Керза, раздавшийся в непосредственной близости, заставил Элвера болезненно вздрогнуть и пробудил воспоминания о муках и увечьях. Отсутствующие конечности вспыхнули фантомной болью.

— Что дальше, повелитель?

— Нужно спуститься на поверхность. Подготовь челнок.

Примарх исчез так же беззвучно, как появился.

Когда подмастерье отошел от экрана и развернулся, его нигде не было видно.

Элвер добавил умение управлять орбитальным челноком к без того уже внушительному списку своих навыков. Он сразу понял, что Керз не поведет спусковой модуль к поверхности. На «Шелдруне» не было тренировочного симулятора, а выход в открытый космос грозил тем, что небольшое суденышко навеки сгинуло бы в бесконечной черноте. Поэтому его практические занятия ограничились взлетами и посадками в тесном ангаре и многократными прочтениями рабочих инструкций.

Парень был так усерден, что фразы из руководства вспыхивали перед мысленным взором каждый раз, когда он ложился спать.

Но подмастерье понимал, что всего вышеперечисленного совершенно недостаточно.

Покинуть «Шелдрун» было легко. Он наизусть выучил системы управления старым челноком, тем не менее достаточно здраво оценивал свои навыки, чтобы ожидать проблем после входа в атмосферу. И не ошибался.

Тсагуальса не обрадовалась гостям. Ветра, бушующие в верхних слоях атмосферы, бросали челнок из стороны в сторону так, что Элверу пришлось бороться с рычагами управления, будто внезапно обретшими собственную волю. Корабль с каждым мгновением удалялся все дальше от обозначенной Керзом зоны посадки в районе одного из полюсов планеты. Элвер слишком сильно налегал на пилотский штурвал, и тщетные усилия только усугубляли ситуацию. Челнок болтался, раскачивался и проваливался в воздушные ямы. На дисплеях, куда выводились записи с подфюзеляжных камер, были лишь чернота и клубы несущейся навстречу пыли. Навигационные приборы выстраивали траекторию движения: безумные виражи и зигзаги. Навыков Элвера явно не хватало, чтобы удерживать аппарат в расчетном посадочном коридоре. Со всех сторон доносились тревожные сигналы. Руки вспотели и скользили по рукоятям управления. Двигатели жалобно стонали. Челнок провалился сквозь завесу облаков прямо в объятия пылевой бури, и атмосферным двигателям это явно не понравилось. Чем больше частиц набивалось в турбины, тем больше раздраженных гудков звучало от приборной панели. Ветер стал еще сильнее. Элвер сжал зубы. Тихий сконцентрированный скрежет уступил место паническому стону. Они снижались слишком резко и быстро, и, что бы подмастерье ни пытался предпринять, ничто не помогало.

Все это время Керз сидел в задней части челнока.

В кабине было четыре свободных кресла, но все оказались слишком маленькими для примарха, поэтому он расположился на полу, оперся спиной на двери и вцепился длинными грязными пальцами в спинки кресел с такой силой, что потрепанная обивка лопнула. Лицо с немигающими черными глазами отражалось в стеклах кабины.

Ветер взвыл с какой-то особенной злобой и бросил челнок влево так, что Элвер едва не вылетел из кресла пилота. Корабль, будто упрямый конь, пытался сбросить неумелого наездника.

Периферийные системы, однако, оказались куда более сговорчивыми и помогали, как могли. Завопил сигнал угрозы столкновения. Справа показались темно-серые скалы. Элвер вскрикнул и дернул за рукояти, мотнув челнок влево, а потом попытался выровнять положение, но корабль отказался слушаться и сорвался в штопор. Счетчик высоты неуклонно стремился к нулю.

— На твоем месте я бы включил тормозные двигатели и выпустил шасси, — спокойно заметил Керз.

— Да, повелитель!

Здоровой рукой Элвер переключил сразу несколько рычажков, надеясь, что не пропустил ничего важного. Корабль дернулся и развернулся вокруг своей оси. Посадочные опоры со скрежетом покинули пазы, и ветер за обшивкой завыл новыми нотами.

Альтиметр показывал все ту же картину — они с устрашающей скоростью неслись к земле.

— Держитесь, повелитель! — крикнул подмастерье.

Керз не пошевелился. Элвер снова схватился за рукояти управления и начал дергать, безуспешно пытаясь выйти из штопора и выровнять полет.

Спустя секунду скалы Тсагуальсы приветствовали челнок оглушительным грохотом.

Посадочные опоры, похоже, приняли основную силу удара на себя, потому что корабль не развалился на части. Тем не менее Элверу показалось, что у него позвоночник вылетел наружу через макушку. Он отключился на несколько минут, а придя в себя, обнаружил, что корабль лежит на относительно ровном участке скалистого плато, покрытого серым песком. Вездесущий ветер гнал клубы крупной пыли.

Элвер искренне удивился, когда понял, что не погиб. Приборы успокоились и смолкли. Красные тревожные огоньки сменились желтыми и зелеными. Датчики внешней среды говорили о сильном ветре и низкой температуре, но воздух снаружи был пригоден для дыхания.

— Я это сделал, — сказал он. Уже во второй раз за день рот Элвера растянулся в безумной ухмылке. — У меня получилось!

Он оглянулся в поисках примарха. Дверь кабины была открыта. Керз стоял у внешнего люка, ведущего из грузового отсека наружу.

Элвер встревоженно выглянул в ближайший иллюминатор, за которым бушевала пылевая буря. Ему нужна была защита. Как минимум — очки и респиратор. Эта пыль в мгновение ока превратит его легкие в кровавые ошметки.

— Повелитель, молю, подождите!

Парень с трудом избавился от ремней безопасности и, шатаясь, поднялся из кресла пилота. Шею ломило. Голова раскалывалась. Корабль покачивался на опорах в такт порывам ветра.

— Повелитель, мне нужно подготовиться!

Керз оглянулся и молча посмотрел на смертного. Рука примарха замерла над кнопкой спуска аппарели.

Элвер протолкнул себя сквозь двери кабины и едва не упал на ящик с защитным снаряжением. Он извлек оттуда дыхательную маску и воздухоочистительный баллон. На то, чтобы натянуть пальто, прихваченное с орбиты, времени не осталось.

— Мы дома, — сказал Керз. — Я выхожу.

С этими словами он опустил руку на кнопку.

— Стойте! — крикнул Элвер.

И, судорожно хватая ртом воздух, забросил баллон за спину и повернул вентили. Провести необходимую проверку работоспособности он не успел.

Едва подмастерье схватил маску респиратора, болтающуюся на резиновой трубке, как Керз открыл двери и впустил воздух Тсагуальсы внутрь челнока.

Вой ветра тут же заглушил звук открывающихся дверей.

В раскрывшиеся створки ворвался поток мелкой, как толченый тальк, пыли, моментально набившейся Элверу в рот и горло и резанувшей по внутренностям, будто острый нож. Он торопливо натянул респиратор на лицо. Все его снаряжение было собрано по частям из того, что удалось найти на «Шелдруне». И, даже имея доступ ко всем ресурсам корабля, Элвер добился в лучшем случае посредственного результата. Сквозь открытый люк начали залетать и более крупные частицы. Ледяной ветер немилосердно бил по лицу, обжигая щеки. Подмастерье сощурил единственный глаз, понимая, что может с легкостью лишиться остатков зрения, если не обеспечит себе необходимую защиту.

Когда ему все же удалось натянуть очки и проморгаться, Элвер обнаружил, что Керз спускается по опущенному трапу на поверхность мира, враждебного жизни. Он двигался медленно и степенно, будто призрак, посетивший собственные похороны.

— Повелитель! — крикнул смертный, но резиновая маска заглушила звук голоса, и слова превратились в жалкое похрюкивание. — Повелитель!

Керз, завернувшись в плащ, спокойно шел против ветра, прямой, как статуя. Элверу же приходилось прикладывать усилия, чтобы просто устоять под свирепым натиском бури. Ему казалось, что планета прикладывает все свои силы, чтобы не пустить непрошеного гостя на поверхность.

Культя ноги вспыхнула болью, когда парень уперся своим примитивным протезом в палубу и с усилием сделал первый шаг.

Пыль наполняла внутренности челнока. Ветер гонял по отсеку все, что не было прикреплено к стенам и полу. В углах появились песчаные наносы, а на окрашенных поверхностях — первые царапины.

— Повелитель!

При мысли, что он никогда больше не увидит Конрада Керза, Элвера охватила паника. Он испугался, что примарх уйдет и потеряется в буре. Да, Керз был чудовищем и принес ему много боли, но между примархом и бывшим помощником рулевого образовалась некая связь.

Одновременно в голове Элвера раздавался соблазнительный шепот свободы. Он мог закрыть люк, забыть про ветер, вернуться на «Шелдрун» и со всех ног броситься к обитаемой звездной системе. До ближайшей придется добираться лет десять, но на борту хватит припасов. Он еще молод, и у него свой собственный корабль. Можно нанять новую команду, продать весь груз и проложить новый маршрут между звезд. Через несколько лет он даже сможет позволить себе новую аугментику и исправить ущерб, который нанес ему Керз.

Керз.

Он замешкался.

Примарх уже исчез из вида за стеной из ветра и песка. На выбор осталось лишь несколько мгновений.

Свобода или ужас?

Элвер знал, что свобода — это ложь. Сама ее концепция — абсурдна. Он всегда был рабом. Сейчас он стал невольником другого человека. Во Вселенной, населенной лишенными свободы людьми, раб познается по хозяину.