У Королевы любовник?

— Я монстр, убийца. Я тебя не достоин.

— Мы оба не белые и пушистые. Ты знаешь, почему сейчас не растянут между четырьмя лошадьми? — с горечью спросила я. Дориан взглянул на меня вопросительно. — Потому что я подставила вместо тебя Ламбэль. Невиновную. Да, она разрушила мою жизнь, но смерти, тем более такой страшной, не заслужила. Ты ради меня убил Короля, я ради тебя убила его любовницу. Послушай, люди не бывают чёрными или белыми. В каждом из нас встречаются оба цвета. Даже в добрых есть грязь. Именно контраст и позволяет нам понимать, что значит добро. Без света не понять, что есть тьма.

— И что теперь? — поникшим голосом спросил Эстер.

— Теперь мы с тобой будем искупить наши грехи.

— Замаливать в монастыре?

— Нет, это не лучший вариант, — я покачала головой. — Мы должны принести пользу не только своих душам. Мы способны сделать добро глобальней. Я стану полноправной Королевой и буду добропорядочно править Ранецией, искореню бедность, рабство, улучшу уровень жизни людей, уменьшу преступность. Во многом это потребует суровых мер, силовых, так что ты будешь моим разящим мечом, главнокомандующим. Вместе мы построим лучшее будущее.

— Хоть и… на трупах?

— Они никогда не были невинны. Король смерть заслужил, Ламбэль знала, на что идёт. Обе его любовницы осознавали, что делают, что сие грех. В этой истории жертвы — мы с тобой! Однако мы возьмём на себя ответственность за содеянное и понесём её по жизни. Этим мы лучше них.

— Но как ты станешь Королевой, Сиенна?

— Я беременна от Жермиена. Буду регентом при принце.

— Сиенна? Сиенна?! Святые Небеса, открой глаза! — воскликнул Эстер

— А что такое? Сомневаешься? — я нахмурилась.

— Умоляю, открой глаза! — не унимался он. И я послушалась.

В следующий миг ощутила на своих щеках руки Дориана, который дрожащими пальцами нежно вытирал мои слёзы. Подушка уже была вся мокрая. Меня тоже потряхивало, но я нашла в себе силы сказать:

— Всё в порядке, просто приснился кошмар.

Кошмар, в котором я - невероятно циничное, жестокое создание.

И как можно было подумать, что всё это реальность? Слишком много нестыковок! Поведение Эстера только одна из них. После случившегося на балу, Ламбэль в свою каморку не вернулась. Да и не пошла бы она к Жермиену, не поверила бы в его желание увидеться. Это я уже молчу о том, что смерть Короля в личных покоях не осталась бы незамеченной магическими маячками. Более того, к нему и войти то не получилось бы, только я и избранные слуги способны открыть дверь.

Кстати, мои покои такой защитной магией не обладают, хотя должны. Думаю, Король сделал это специально, чтобы оставить возможность какому-нибудь убийце спокойно сюда пробраться. Правда, на данный момент этой лазейкой воспользовался только Эстер.

Который тем временем, пока я приходила в себя после странного и весьма реалистичного сна, уселся рядом прямо на пол и тяжело вздохнул:

— Он всё же сделал это, да? Я не смог тебя уберечь…

Глава 26

Сиенна выглядела ужасно несчастной… Слёзы катились по её щекам во сне, когда я взобрался к ней через балкон. И добудиться получилось не сразу. Я даже успел подумать о худшем. Кожа моей Королевы была так холодна, словно… Нет, не думать о подобном! Как же я перенервничал. Впрочем, плевать на меня, ей досталось значительно сильнее.

— Как ты? — спросил проснувшуюся Сиенну.

— Всё нормально, говорю же, сны бывают и пострашнее.

— Я не о том. Жермиен… Ты могла бы использовать любую из двух магий, чтобы защититься.

— Не понимаю, о чём ты, — упрямо ответила Сиенна, отвернувшись.

— Я слышал его разговор по пути к тебе. Знаю, что он планировал. И вижу, — кивнул на её запястья со следами мужских рук, — что воплотил планы в жизнь.

Сиенна по прежнему сидела, отвернув голову в сторону, но только теперь я заметил, что она не просто смотрит в стену, а борется с эмоциями. Её губы мелко подрагивали.

— Ну, что я за идиот…

В следующее мгновение притянул её к себе и крепко обнял. Королева разрыдалась в моих объятиях, уткнувшись носом в плечо и сжимая в кулачках ткань моей рубашки.

Когда истерика поутихла, всхлипывая, Сиенна рассказала:

— Я не стала использовать магию, приберегла на случай смертельной опасности. Да и боялась его убить.

— Почему? Он заслужил! — нахмурился я.

— Лёгкую смерть? Нет уж! — вспыхнула она. — К тому же не хотелось бы разгребать проблемы, которые из-за этого появятся. Меня же казнят за убийство монарха, и не важно, что я сама Королева, а было это в результате самозащиты.

Я промолчал, просто гладил её по голове и старался не содрогаться от образов, которые приходили ко мне в мысли, образов того, что Жермиен с ней делал. Сиенна лежала щекой у меня на груди, по-прежнему не выпуская рубашку из рук. Достав из кармана брюк маленький пузырёк, я отдал ей и велел выпить.

— Что это? — спросила Королева, взяв его.

— Экстренное средство прерыва… кхем, для того, чтобы гарантированно не наступила беременность.

— Прерывания беременности — это ты хотел сказать?

— Да, — я поджал губы, тема неприятная, — на очень ранних сроках.

Хорошо, что Сиенна не стала уточнять, откуда у меня это вещество, и настаивать на ответе. Неловкий был бы разговор. Флакон мне дала бывшая любовница тела, которое я сейчас занимаю. После обмена с первоначальным владельцем, мне досталась и его жизнь. Я постарался оставить её такой же, как была, дабы избежать подозрений со стороны, но кое-что всё же изменил. Например, разорвал связь с любовницей. Мне чужда близость исключительно ради физической разрядки, а именно такие взаимоотношения у настоящего Эстера были с Анжеликой.

После того, как услышал диалог Жермиена с колдуном, я рванул к ней на полном ходу, практически выбежал из своих покоев в замке Эстеров и помчался вверх по лестнице на этаж прислуги. Я знал из памяти Дориана, что у Анжелики есть нужное средство. Мог бы пойти к травнику или лекарю, но попросить доверенную служанку казалось более безопасным. На её молчание вполне можно было рассчитывать.

Анжелика открыла дверь и явственно удивилась, увидев меня. С тех пор, как мы разошлись, я старался её избегать от греха, потому как тело испытывало к этой девушке вполне очевидное влечение. Весьма сильное, и Анжелика это знала. Но сейчас его не было, страх за Сиенну отодвинул всё остальное.

— Ого, как же ты спешил! — хмыкнула Анжелика и изобразила пошловатую полуулыбку. — Настолько соскучился? Я знала, что рано или поздно…

— Не время шутить, — оборвал я её и вошёл в комнату, закрыв за собой дверь. — У тебя есть бархатная вода? Дай, пожалуйста.

— Кхем, Додо, мужчинам это зелье не нужно.

— Не называй меня так, Анжелика, — я покачал головой, — мы же договорились.

— Извини, привычка, — она безмятежно пожала плечами. — Так зачем тебе бархатная вода? Неужто завёл-таки подружку?! — Анжелика комично округлила глаза. Эх, красавица, бесспорно, и обаятельная, но не моё. Я предлагал ей найти хорошего мужа, но девушка, кажется, не теряла надежду меня вернуть. А то и женить на себе. Правда, надо отдать ей должное, использовать для этого беременность она никогда не пыталась. Удивительно, но у Анжелики были и совесть и даже честь.

— Нет, у подруги случилась беда, — решил честно признаться я.

После моих слов она изменилась в лице, стала серьёзной, взволнованной. Вероятно, дело в том, что она сама когда-то пережила насилие. Моя мать… точнее, мать Дориана, привела её как раз после этого, решила помочь бедняжке. Что ж, реабилитация прошла успешно.

— Давно? Меньше дня? — спросила она и пошла к своему тайнику в стене. Настоящий Дориан знал о нём, но она не была об этом в курсе, потому я особенно оценил её жест — скрывать не стала, когда вопрос времени стоял очень остро. Средство гарантированно сработает, только если после соития прошло не более нескольких часов.

— Да, должно получиться.

Анжелика протянула мне мешочек, я схватил его, кивнул благодарно, достал пузырёк и уже развернулся уходить, но она придержала меня за руку.

— Дориан, неужели между нами правда всё кончено? Насовсем? Я ждала тебя каждую ночь.

Я очень спешил, однако не ответить ей от всего сердца было бы жестоко.

— Прости, Анжелика, но да. Между нами было только физическое влечение, а этого мало для длительных отношений. Ты очень хороший человек и великолепна в постели…

— И всё же… — она опустила голову и разжала пальцы.

— Позволь мне устроить твою жизнь, — я сделал ещё одну попытку.

— Тебе противно видеть меня в своём доме?

— Нет, конечно! Но я хочу для тебя лучшей доли. Сможешь стать хозяйкой, а не служанкой.

Девушка недовольно поджала губы. Похоже, мои выводы были верны — она что-то к Эстеру испытывала, а он к ней нет. И Анжелика, осознавая это, не навязывалась. Действительно хороший человек. Такими друзьями не разбрасываются.

— Ладно, давай попробуем поискать мне мужа. Вдруг кто-то из предложенных тобой кандидатов мне приглянется.

Я улыбнулся, поблагодарил её за бархатную воду и ушёл. На улице заметил, что Анжелика смотрела мне вслед из окна очень говорящим взглядом.

Но сейчас меня интересовал только взгляд Сиенны. Сидя рядом с ней на кровати, хотелось расцеловать эти заплаканные глаза, унять боль, убрать синяки. Жаль, лекарь из меня никакой, а душевные травмы так просто не лечатся.

— Сомневаюсь, что за один… — начала она, принимая пузырёк из моих рук, но я перебил:

— Магия помогала ему. В том разговоре, что я подслушал через твоё зеркальце, был момент. Союзник Жермиена обещал, что у него получится… зачать с первого раза.

— Разве такая магия существует?

— У тени есть подобная способность.

Королева отстранилась и внимательно вгляделась в моё лицо.

— Значит, мы всё же имеем дело с теневым колдуном?

— Да, — я решил признаться. Пора раскрыть ей карты. Сиенна должна быть в курсе, больше не хочу её подставлять, — именно так. Твой теневой клинок как раз появился из-за контакта с его магией. Правда, для этого ты должна была оказаться на грани жизни и смерти, как считают теневые Ордены… Но всегда бывают исключения. Ордены не обязательно правы в своих суждениях.

— Они… правы, — выдавила Сиенна, покусывая губу. Ой, точно! Как-то я затупил, она ведь и правда умирала. — Послушай, — Королева вскинула на меня пронзительный взгляд, — я хочу рассказать тебе. Надеюсь, ты не посчитаешь меня подельником колдуна, но… Всё! Больше не могу скрывать! Надоело играть другого человека!

Я промолчал, потому как уже знал, что она скажет. Хотя по итогу и удивиться было чему.

— Недавно в Ранецию приезжал посол из Филии, у них там есть, — она взглянула на пузырёк и горько хмыкнула, — свои зелья. Например, синие грёзы. Знакомо?

— Да, — я кивнул, — опасная штука. Его в Филии часто используют для убийств, которые должны быть похожи на самоубийства. И самих самоубийств.

— Ну вот… В общем… — Она ещё помялась немного, а потом, вздохнув, заговорила ровно: — В Листрии членов королевской семьи учат чести и достоинству. Жаль, не всем достаются уроки стойкости, только тем, кого пророчат в правители. А вот младшему ребёнку, которого родители хотели оставить при себе, холить и лелеять, подобного не досталось. Вырастили принцессу, словно нежный, хрупкий оранжерейный цветочек. В итоге, когда она узнала об измене мужа, о которой в курсе были все-все во Дворце, кроме неё, единственным выходом стало… стали синие грёзы в большом количестве. Она не смогла пережить позор.