Четырнадцатые звездные войны

Донал расправил свой штатский пиджак, вышел из каюты и через длинные коридоры ряда секций прошел к главному залу отдыха. В узком проходе собиралась толпа одетых к обеду пассажиров. Глядя через их головы, он увидел стол и среди сидевших за ним — эту девушку, Анеа Марлевану.

В зале были исключительно красивый молодой человек, офицер-фрилендер, как можно было заключить по его форме; неопрятный молодой человек, такой же рослый, как и офицер, но без воинских регалий, он полулежал в своем кресле. Еще худощавый, приятного вида человек средних лет с металлически-серыми волосами. Пятый человек за столом был несомненно дорсайцем — массивный пожилой в форме фрилендского маршала. Вид этого последнего побудил Донала к внезапному действию. Он пробился сквозь толпу, загораживающую вход, и направился прямо к столу. Подойдя, он протянул сжатый кулак маршалу-дорсайцу.

— Здравствуйте, сэр,— сказал он.— Я надеялся увидеть вас до старта корабля, но на это не было времени. У меня для вас письмо от моего отца, Ичана Кана Грима... Я — его второй сын, Донал.

Голубые глаза дорсайца, холодные, как вода в зимней речке, уперлись в Донала. Несколько мгновений положение было крайне напряженным; маршал, казалось, не знал, что предпочесть — дорсайский патриотизм вместе с любопытством или возмущение наглостью Донала. Затем маршал крепко пожал руку Донала.

— Значит, он еще помнит Хендрика Галта?— улыбнулся маршал.— Я уже много лет ничего не слышал об Ичане.

Донал почувствовал, как холодок возбуждения пробежал по его спине. Единственный человек из всех, с кем он хотел завязать знакомство, даже путем обмана, был Хендрик Галт, первый маршал Фриленда.

— Он шлет вам свой привет, сэр,— сказал Донал.— И... может быть, я принесу вам письмо после обеда, и вы сможете прочесть его.

— Конечно,— ответил маршал,— я расположился в каюте номер 19.

Донал все еще стоял. Дальше разговор продолжать было трудно, но спасение пришло — впрочем, Донал ожидал чего-нибудь подобного — с дальнего конца стола.

— Возможно,— сказал человек с серыми волосами мягким и вежливым голосом,— наш юный друг согласится пообедать с нами, прежде чем вы уведете его в свою каюту, Хендрик?

— Это будет для меня честью,— быстро ответил Донал.

Он придвинул кресло и сел, вежливо кивнув сидящим за столом. Глаза девушки встретились с его взглядом. Выражение их было суровым, они сверкнули, как изумруды в скале. НАЕМНИК-II

— Анеа Марлевана,—сказала Хендрик Галт, знакомя Донала с сидящими за столом,— а джентльмен, пригласивший вас,— Уильям из Сеты, принц и глава правительства.

— Вы оказываете мне честь,— пробормотал Донал кланяясь..

— ... это мой адъютант Хьюго Киллиен...

Донал и офицер-фрилендер кивнули друг другу.

— ... и Ар-Делл Монтор с Нептуна.

Развалившийся в кресле молодой человек вяло махнул рукой в знак приветствия. Его глаза, черные, особенно по контрасту со светлыми бровями и такого же цвета волосами, на мнговение прояснились, взгляд стал резким, пронизывающим, но вот он вновь откинулся в кресле и погрузился в равнодушную неподвижность.

— Ар-Делл,— с усмешкой заметил Галт,— готовится к выпускным экзаменам на Нептуне. Его занятие — социальная динамика.

— Конечно,— пробормотал нептунианин.— Конечно, да-да, конечно,— он поднял тяжелый стакан и погрузил в него нос.

— Ар-Делл,— сказал седовласый Уильям тоном мягкого упрека. Ар-Делл поднял свое бледное испитое лицо, взглянул на Уильяма, снова то ли фыркнул, то ли рассмеялся и опять погрузился в задумчивость.

— Вы уже завербовались куда-нибудь? — спросил фрилендер, поворачиваясь к Доналу.

— Вы настоящий дорсаец,— с улыбкой сказал Уильям со своего места за дальним концом стола, рядом с Анеа,— всегда готовы к действию.

— Вы льстите мне, сэр,— сказал Донал.— Но ведь возможность проявить себя чаще встречается на поле битвы, а не в гарнизонной службе.

— Вы слишком скромны,— заметил Уильям.

— Несомненно,— сказала вдруг Анеа,— до удивления скромен.

Уильям вопросительно взглянул на девушку.

— Анеа, постарайтесь сдержать свое высокомерное презрение к этому приятному молодому человеку. Я уверен, что и Хендрик, и Хьюго согласны с ним.

— О, они согласятся, конечно,— ответила Анеа, бросая на них взгляд.— Конечно, согласятся.

— Что ж,— со вздохом заметил Уильям,— и мы должны многое прощать избранным. Что касается меня, то должен признаться, что я в достаточной мере мужчина и достаточно дикарь, чтобы любить сражения. А... вот и еда, впрочем.

Наполненные до краев тарелки появились на поверхности стола перед каждым, кроме Донала.

— Сделайте заказ сами,— сказал Уильям. И пока Донал нажимал кнопку коммуникатора перед собой и делал заказ, остальные взяли ложки и принялись за еду.

— ... отец Донала был вашим товарищем по школе?— спросил Уильям, когда был утолен первый голод.

— Он был моим ближайшим другом,— ответил маршал.

— О,— сказал Уильям, осторожно беря на вилку кусок нежного белого мяса.— Завидую вам, дорсайцам, в этом. Ваша профессия позволяет вам дружеские отношения и эмоциональный контакт не смешивать с официальной деятельностью. В сфере коммерции,— он махнул тонкой загорелой рукой,— никакая дружба невозможна.

— Возможно, это зависит и от человека,— ответил маршал.— Не все дорсайцы — солдаты, ты — принц, и не все жители Сеты — предприниматели.

— Я знаю,— сказал Уильям. Взгляд его обратился к Доналу.— Что вы скажите, Донал? Вы простой наемник, или у вас есть еще какие-нибудь стремления?

Вопрос был прямым, хотя и задан довольно деликатно. Донал решил, что искренность, слегка приправленная корыстолюбием, будет наиболее верным тоном ответа.

— Конечно, мне хочется стать известным,— сказал он, смущенно улыбнулся и добавил: — и богатым.

Он уловил легкое облачко на лице Галта. Но сейчас ему было не до этого. Сейчас у него было важное дело. Немного позже он сможет выяснить причину недовольства маршала. Теперь же главное для него — поддержка возникшего к нему интереса Уильяма.

— Очень интересно,— вежливо сказал Уильям.— И как вы собираетесь достичь этого приятного состояния?

— Я надеюсь набраться опыта в чужих мирах,— ответил Донал.—

В конце концов, мне удастся проявить себя.

— Боже, и это все?— спросил фрилендер и засмеялся, приглашая остальных присоединиться к нему.

Уильям однако не засмеялся, хотя Анеа присоединила свою презрительную усмешку к смеху адъютанта, а Ар-Делл фыркнул.

— Не будьте таким злым, Хьюго,— сказал Уильям.— Мне нравится позиция Донала. Когда я был молодым, у меня было такое же настроение.— Он улыбнулся Доналу.— После разговора с Хендриком вы должны поговорить со мной. Мне нравятся люди с большими притязаниями.

Донал и Галт шли по узкому коридору друг за другом. Скрытый за широкими плечами солдата, Донал с удивлением услышал:

— Ну, что вы о них думаете?

— Сэр,— сказал Донал. Колеблясь, он выбрал наиболее безопасный предмет разговора.— Я несколько удивлен девушкой.

— Анеа?— спросил Галт, останавливаясь у двери с номером 19.

— Я думал, избранные из Культиса должны...— Донал запнулся, подыскивая необходимое слово,— должны... лучше держать себя в руках.

— Она совершенно здорова, нормальна и очень умна, — грубовато заметил маршал.— А чего же вы ожидали?

Он открыл дверь, пропустил Донала, вошел сам и отпустил сразу же захлопнувшуюся дверь. Когда он повернулся, его лицо стало жестким, а в голосе звучали резкие нотки.

— Ну, а теперь,— резко бросил он,— что за письмо?

Донал глубоко вздохнул. В течение всего обеда он пытался разгадать характер Галта, и теперь все зависело от того, как маршал воспримет его честный ответ.

— Никакого письма нет, сэр,— сказал он.— И мне кажется, мой отец никогда в жизни не встречал вас.

— Я тоже так считаю,— ответил Галт.— Тогда для чего все это? — Он пересек свою каюту, достал что-то из ящика, и Донал с изумлением увидел, что маршал набивает табаком деревянную трубку.

— Это из-за Анеа, сэр,— сказал он.— Никого глупее в своей жизни я не встречал.— И он рассказал кратко, но исчерпывающе о происшествии в коридоре. Галт слушал, сидя на краю стола и пуская кольца дыма, которые тут же уносились вентиляционной системой.

— Понятно,— сказал он, когда Донал закончил.— Согласен с вами: она глупо поступила. Но почему вы вели себя как последний идиот?

— Я, сэр? — Донал был искренне удивлен.

— Конечно, вы,— ответил Галт, доставая трубку изо рта.— Кто вы такой, чтобы, только выйдя из школы, совать свой нос в межпланетные конфликты? И что вы теперь собираетесь делать?

— Ничего,— ответил Донал.— Я только хотел смягчить нелепую и опасную ситуацию, в которой оказалась девушка. Я не собираюсь ссориться с Уильямом: он, очевидно, настоящий дьявол.

Трубка чуть не выпала из разжавшихся челюстей Галта, и он вынужден был ее удержать рукой. Он с удивлением взглянул на Донала.

— Кто сказал вам это? — спросил он.

— Никто,— ответил Донал.— Но ведь это так?

Галт положил трубку на стол и встал.

— Но это вовсе неочевидно для 99% населения миров,— возразил он.— Что сделало это очевидным для вас?

— О любом человеке,---сказал Донал,— можно судить по тому, какими людьми он себя окружает. А у этого Уильяма свита состоит из сломленных и разбитых людей.

Маршал фыркнул:

— Вы имеете в виду меня?

— Конечно, нет,— ответил Донал.— В конце концов, вы дорсаец.

Напряжение спало с Галта. Он улыбнулся угрюмо, вновь разжег трубку и затянулся.

— Ваша гордость нашим общим происхождением действует весьма успокаивающе,— сказал он.— Продолжайте. Значит, только по этому вы определяете характер Уильяма.

— О, конечно, нет,— ответил Донал.— Но подумайте сами, ведь избранная из Культиса пытается порвать с ним. А инстинкты избранных являются врожденными. Уильям кажется таким блестящим человеком, что затмевает и Анеа, и этого Монтора с Нептуна, у которого, кажется, гораздо больше ума, чем у Уильяма и у всех остальных.

— Значит, по этому блеску вы распознали дьявола?

— Вовсе нет,— терпеливо объяснил Донал.— Но имея такие блестящие интеллектуальные способности, человек обычно сильнее склонен к добру или злу, чем средняя личность. Если он склоняется ко злу, то может хорошо скрывать это даже от окружающих его людей. Но тогда ему приходится изображать доброго человека, особенно для вновь прибывших. Если бы он действительно был добрым, ему не нужно было бы так настойчиво демонстрировать это.

Галт извлек трубку изо рта и протяжно свистнул. Он уставился на Донала.

— Вы случайно родом не с Экзотики? — спросил он.

— Нет, сэр,— сказал Донал.— Моя мать была родом с Мары, как и мать моей матери.

— Это умение,— Галт задумчиво ковырялся толстыми пальцами в трубке,— это умение...— повторил он задумчиво,— читать характер вы унаследовали от матери или это ваше собственное достижение?

— Не знаю, сэр,— ответил Донал.— Мне кажется, что любой пришел бы к такому же выводу после минутного размышления.

— Но большинство из нас на это неспособно,— сказал Галт.— Садитесь, Донал. Я рад вас видеть.

Они уселись в кресла друг против друга. Галт вновь принялся за трубку.