Обреченный на смерть
- Автор: Герман Романов
- Жанр: Фантастика / Фэнтези
Читать книгу "Обреченный на смерть"
Глава 4
— Хороша у тебя банька, дядька, с дороги отмылся. Да и стол, я смотрю, шикарный накрыли — я такого давненько не видел, — Алексей ухмыльнулся, понимая, что сказать нужно было «никогда».
— Так пост ведь стоит, а он строгий, Рождественский. Но ты и твои драгуну вроде как служивые люди, да в дороге, так что приказал скоромное сготовить. Не пирогами же вас потчевать.
— А то и верно, — отозвался Алексей, окидывая взглядом великолепие — хватило бы на плутонг оголодавших драгун, а не на их двоих. Дядька правильно понял его взгляд и пожал плечами:
— Дворня все умнет, паразиты в моих палатах — жрут в три горла, а зимой забот нет, на полатях дрыхнут. Ладно, соловья баснями не кормят — отведай, что Бог послал, да переговорим неторопливо.
Алексей окинул взглядом теснившиеся со всех сторон блюда, взгрустнул — такие накрытые столы ему раньше приходилось видеть исключительно по телевизору. На постоялых дворах и в деревне его кормили сытно, но по-простому, мясного только вволю — царевич все же.
Как в поговорке — щи да каша — пища наша!
Окинул взглядом стол и нацелился на запеченную целиком стерлядь — узнал ее по рисунку в книжке. Отрезал добрый кусок, подцепил вилкой и положил на большое серебряное блюдо. В несколько приемов расправился, вздохнул грустно, отказавшись от второй порции — хорошего понемножку. Тут всего хотелось опробовать — за стерлядью последовала восхитительная буженина, ее он «придавил» окороком, затем настала очередь целиком фаршированной щуки, в зубах которой виднелись лимонные дольки. Тоже «пошла» хорошо — на поварне ее оставили без костей, а утробу наполнили кашей с шафраном, и мелко покрошенными овощами.
— Оголодал ты, смотрю, царевич, — дядька без видимой охоты ковырялся в рыбьем заливном, к мясу он не прикоснулся. Взялся за один из графинов, что стояли как шеренга гренадеров.
— Наливки?
— Не стоит, — Алексей мотнул головой. — Дела такие начинаются, что головы трезвыми держать надобно. И моим не давать — мы вроде как на войне!
— Хорошо, твоя воля, царевич.
К удивлению Алексея, дядька покладисто согласился, налил в два кубка только ягодного морса. Да и самому дальше кушать уже расхотелось — отведал всего понемногу, и все. Утроба набита, и наполнять ее дальше уже затруднительно.
— Пожалуй, хватит, потому что будет чревоугодие и обжорство, — Алексей вытер рот вышитой салфеткой, машинально отметив, что первый раз в этом мире такую вещицу видит.
— Все это твоим драгунам унесут, пусть себя побалуют. Как раз в бане домоются, а девки их вещи перестирают. Им форму уже подобрали — у меня швальня, поставки для полков гарнизонных делаем, не обеднею.
— Я им приказал язык за зубами держать, да они сами понимают — плаха любого ждет.
— Это хорошо. Но сегодня еще можно, а вот завтра тебе лучше съехать по «делам казенным» — думаю, доносчик найтись может, так что лучше осторожно поступить. Усадебка есть поблизости — человечек там верный, возьмет на постой драгун царских.
— Нет, купецких слуг верных, форму ведь скинуть недолго. Обоз наш вскорости подойдет, выедем вроде по делам служивым и вернемся уже торговыми людьми.
— Вижу, ты все предусмотрел, чему рад несказанно — теперь на твою решительность уповая. Делай все, что считаешь нужным — а я тебе в помощь во всем буду и опорой надежной.
— Тогда о делах говорить будем. Да, вот еще что — кофе прикажи в турке сварить черного, давно не пил. Мысли хорошо разгоняет. У тебя хоть есть человек, что его не испортит?
— Найдется. Бывший холоп, из азовской добычи — крещение у нас принял. Держу — гости ведь бывают, а по царскому повелению кофий подавать надобно. Народ вначале плевался, а теперь попривыкли, пьют.
— Бумага в доме есть — желательно всякая разная?
— Этого добра много, всяческую привозят. Сейчас распоряжусь, — дядька поднялся из-за стола и вышел в дверь. Через минуту зашла вереница слуг — быстро унесли все блюда и графины, и картины недавнего пиршества как не бывало. На столе остались только стопочки разной бумаги — Алексей их внимательно рассмотрел — выбрал похожую на папиросную и тонкий картон. Взял в руки перо, макнул в чернильницу и нарисовал нехитрое приспособление, знакомое многим в конце 1980-х годов, когда сигарет или папирос выдавали по пять пачек на месяц по карточкам.
— Что это?
Дядька смотрел с нескрываемым интересом — чертежи для него не были новостью, явно умел их «читать».
— Приспособление нехитрое, деньгу немалую принесет в самом скором времени. Это приспособление для скручивания бумажек, вот таких как эта, — Алексей поднял тонкую, почти прозрачную. Затем показал на более плотный лист, напоминающий картон.
— Вставляем и скручиваем, а в нее вот такой картон полоской, он будет вроде мундштука у трубки. Склеиваем и набиваем табаком — вот сюда запихиваем и уплотняем набивку. Затем вынимаем готовую папиросу — ее можно курить, не будет надобности набивать трубку, и каждый раз ее чистить. Покурил и выбросил окурок. Для служивых людей само то. А еще можно сделать портсигары — вот такие коробочки, — Алексей быстро нарисовал знакомые многим курильщикам ХХ века чертежи коробки элитных папирос типа «Герцеговина Флор» или «Казбек».
— Если из бумаги, очень плотной и жесткой, склеить, то потом можно раскрасить через трафареты. Штука простая, ее легко сделать. Или из металла, а можно из дерева — широкий выбор материала. Вот и продавай в коробках на любой вкус, а кто купил, то будет брать папиросы уже большим коробом, по несколько десятков или сотен штук. И уже дома набивать ими себе дома этот портсигар.
— Занятная вещица, царевич. Подожди немного, я распоряжусь, — Абрам Федорович забрал рисунки и листы подходящей бумаги и вышел из комнаты.
Алексей выбрал очередную трубку и раскурил ее. Уселся в кресло и задумался — было над чем поломать голову. Отсутствовал дядька долго, но когда вернулся, то за ним принесли кованую джезву, одну из лучших, с серебрением внутри, исходящую паром — дурманящий кофейный аромат заполнил комнату, заставил его сердце учащенно забиться в предвкушении наслаждения, давно им позабытого.
— Отличный кофе, — Алексей отпил небольшой глоточек — кофе оказался ароматным и крепким, о таком он давно мечтал. И внимательно посмотрев на Абрама Федоровича, произнес:
— Я решил взять царство наше на себя. Но раз двух самодержцев не бывает, то давай вместе помыслим, как нам сделать так, чтобы на троне остался только я один…