Каратели

Глава 22

POV Гектор

После острова и разговора с Дианой долго не мог определиться, чем заняться глубокой ночью. Сперва решил поспать в однокомнатной квартире на отшибе. Лежал на диване и смотрел на квадратный отсвет на потолке, отбрасываемый соседним домом. Но гнев, ураган черноты внутри не давал заснуть, заставлял раздраженно ворочаться. Словно перегрелся на солнце, пережарило. Я излучал бешенную энергию, как солнечная батарея, побывавшая под ярким светом от Клеймённой. После встречи с Дианой я теперь постоянно заряжен. И коньяка грохнул для успокоения, чтобы остудить эмоциональный накал, а сна не было.

Вместо того, чтобы тратить время на споры, потрахались бы и разошлись довольные. По этой причине больше уважал опытных, знающих, что от них требовалось девиц. Эта же похоже не понимала или не хотела понимать предъявляемых к ней требований.

Потрахать кого-то, чтобы сейчас пропало заведенное состояние? Есть в телефоне пара номеров для крайних случаев, для черных дней, но они использовались очень редко, когда хотелось чего-то «ваууу!». Девочки – хорошие знакомые, а это значило роскошный подарок, вести в приличное заведение, а сейчас глубокая ночь, потом снимать отель, потом провожать до дома. В наше время улицы не спокойны. И когда я провел мысленную цепочку от пункта А (моей квартиры) до пункта Б (квартиры девчонок) понял, что слишком стар и ну его нахрен. Никакой секс не стоил подобных энергозатрат.

Дал себе пару дней для успокоения и обдумывания дальнейшей стратегии поведения. Потому что чертова дикарка не соглашалась идти по задуманному сценарию. Ну почему она не слушалась, уперлась рогом и слышно от нее только «нет» и «нет»?

Попутно думая каждую секунду о Диане, решал множественные проблемы, которые одолевали каждый день.

Накопилось с десяток проблем, я наивно предполагал, что всего пара, но их оказалось куда больше. Хоть раздесятерись и каждому гектору поручи ответственное задание.

Одна из проблем была связана с работой. Работа великолепная, совмещала те вещи, которые обожал: командовать, бить, терзать и выбивать дерьмо из уродов. Поэтому избив предполагаемого Клеймённого, встреченного на улице в ту ночь уже ближе к утру, препроводил его в камеру Темного дома. Подселил ничтожество к скулящим и воняющим Клеймённым, при этом зажал нос, пихнул ладонью существо в спину и закрыл стальную дверь. Худые пальцы тут же вцепились в решетки с той стороны, а дряблое лицо высунулось, будто хотело пробраться сквозь жерди.

- Пожалуйста…пожалуйста… - морщинистая рука потянулась сквозь стальную решетку, едва не дотронулась до моего лица.

- Фу! Твою мать, старуха, убери руки! – быстро повернул ключ. В дверь камеры застучали множественные кулаки. Вой Клеймённых запел на нижних уровнях, а им вторили десятки голосов из соседних помещений.

Бегом, гремя цепью по бедру, рванул на свет, прочь из темного ада нижних этажей на верхний, где пахло свежим воздухом из приоткрытого окна и помытыми с порошком полами. И не воняло Клейменными. Слишком огромный поток Клеймённых -- в скором времени вероятнее всего пленники сдохнут, затопчут друг друга, а нам потом трупы хоронить…

Отсюда возникла проблема -- куда определить клеймённых? Все камеры переполнены этими существами. Какая у них функция, для чего они здесь? Лично для меня -- теперь ноль полезности в нахождении разлагающихся Клеймённых в Темном доме. Лишь затраты по содержанию. Лучшим выходом было бы отдать Ежу, но насколько я понял, они ему даром не нужны. Ему нужна дочь.

На посту перед входом охранник Каратель бодро подскочил, встав по стойке смирно.

- Доброе утро! – поздоровался тот.

- Добрее бывает! – указательный и средний палец, прижатые друг к другу, приподнял вверх на уровень груди и прочертил небольшую линию вперед. Что означало молчаливое приветствие и знак «вольно», можно сесть на место и не утруждаться «жополизством».

Я улыбнулся, ускоренно проходя мимо его рабочего стола. Сотрудник удивился доброму расположению Гектора, но радовал меня не он, а моя главная проблема.

Лично я – настоящий Гектор -- выбрал бы себе самую главную проблему-прелесть наладить контакт с Дианой на острове вдали от цивилизации, где нет связи, еще бы всех Клеймённых и Карателей выгнать оттуда. Я бы выгнал и распустил, если бы был уверен в Диане, что примет. Но к сожалению, в голове у нее непонятный бардак и понять, в чем дело, я пока не мог.

Я за свою жизнь миллион раз говорил бабам о любви. Они настойчиво спрашивали «любишь»? Я отвечал коротко -- «ага». Это быстрее, чем объяснить по какой причине нет и что совсем не понимал, каково значение этого странного слова. И теперь даже это слово "любовь" произнести Диане мерзко. Это означало сравнить ее с теми, которые были.

Любовь. Свои машины тоже любил, но, когда их пару раз из-за быстрой езды убивал всмятку, то не сильно горевал и отправлялся за другой. А если любовь -- это привязать к стулу девчонку, сесть напротив с ехидной рожей и смотреть на ее реакцию, то тогда влюбился. Чистый кайф, аж кровь быстрее бежала по венам и нагревалась, кипела в жилах от ее горящего взгляда, и криков в мою сторону. Сидишь и улыбаешься, хоть она и ненавидит. Диана в обычные моменты спокойная, не пробьешь на эмоции, а если сделать гадость, то она просто фонтанировала. Во мне сдох садист. Диана питалась человеческими эмоциями, а я хотел ее эмоции. Все до одной, наслаждаться ими, пить их, есть, пробовать все-все. Чтобы они касались меня, чтобы я был причиной, спусковым механизмом ее эмоций. Всегда.

Диана -- мой личный любимый сорт экстаза. Донор эмоций.

Проблему номер три я периодически пытался решить звонками, звучала она примерно так – снять обвинения с Дианы. Для этого всем шишкам округа успел вылизать задницу и только два недоумка не соглашались с предлагаемым вариантом, те кто сделал эту гадость -- Наместник и Ольгердович. Поэтому впервые на моей памяти вчера разговор по телефону с начальством был закончен такой фразой:

- Вы – идиот!!!

Я нарушил субординацию, проявил эмоции с Ольгердовичем. В следствие подобного разговора уже через несколько часов должно быть объявлено о моем смещении. На самом деле, я маленько перетрухал, а потом понял, что хрен меня сместит. Элементарно больше в округе нет такого отмороженного, а главное гнилого Карателя, который после всего сделанного спит сном младенца. А попробуй после четырех дней бодрствования не заснуть. Я умел спать и, стоя в засаде, урывками по пять минут.

Тем утром медленно двигался от поста с Карателем к своему временному кабинету. На голубых бетонных стенах изучал объявления. «Разыскивается!»

«Разыскивается!», где мелькала симпатичная мордашка. Ну какая из нее террористка? Плюшевый зайка и тот опаснее, его запрещали к использованию детям до трех лет, потому что имелись мелкие детали в виде глаз, да и зубами дети могли раскусить мягкую игрушку и наглотаться пуха.

Свою мордаху отклеил от синей стены. НЕ скомкал и НЕ выбросил, а всего лишь сжал лист между пальцами.

- Сколько можно!? – повысил голос, а эхо повторило недовольство по коридору. Руки поднял в стороны, изображая искреннее негодование.

Через несколько секунд двери в коридоре открылись и оттуда выглянули любопытные подчиненные достаточно высокого ранга -- начальники отделов. Отдел слежки, разведки, внедрения, защиты, прогноза. Если подытожить… много бесполезных Карателей, которые знали меня в лицо и имели право обратиться напрямую.

Каратели настороженно вылезли из-за двери лишь на половину туловища, видно остерегались гнева начальника. Переглянулись между собой, молчаливо пожимая плечами, удивленные гадали, кто на этот раз накосячил и насколько сильно остальным прилетит вдогонку.

- А что такое? – самая смелая тетушка -- Женек. Я уже про нее рассказывал – главный разработчик секретных операций, круглая тетушка Женек, с которой не решался спорить даже я. В редкие случаи (если требовалось ее отругать), после общения с ней понимал, что она ни в чем не виновата, это все тупые мелкие пешки. А она – ангел. Божий агнец, а все остальные дерьмо и исчадие ада. Я в том числе. Бедную женщину посмел оскорбить неверием в ее компетентность.

- Сколько можно! – указательным пальцем ткнул в лист с изображенным лицом Дианы, кажется попал в глаз. Не хотел! Но, не переставая продолжил раздраженно указывать на белый лист. – Сколько я буду эту рожу лицезреть! Я ее срываю и срываю! Нахрена мне на уродливых Клеймённых пялиться!?

- Так положено! – кто-то решил не вовремя влезть. – Ведь положено вывешивать особо опасных и разыскиваемых? Там висят еще двадцать штук.

- А эту чтоб не видел на стенах! – повысил голос и оборвал объяснения. – По местам в свои дыры!

Начальники не спешили покидать мест наблюдений, шушукались подобно старухам. Видимо темой дня сегодня буду я, вставший не с той ноги. Шепоток раздраженно загудел на тонких ниточках нервов.

- Бегом! – приказал. Ощущение, что звуковая волна с моими словами смела ветром двери и с хлопком плотно их прикрыла.

Наступила идеальная тишина и пустота в коридоре.

***

Наши дома с Андреем расположены на одной улице ближе к окраине округа, где менее оживленно, чем в центре и до сюда не добралась разруха от взрыва здания Карателей. Здесь мой фамильный дом, который пять лет назад заняла Ленка с Анжелой. Вечером я пришел на ужин к семейству Андрея решать еще две проблемы.

Дом из красного кирпича в три этажа возвышался высоко над головой. Едва зашел на территорию, прошел по очищенной от снега дорожке, как увидел овчарку на цепи рядом с крыльцом. Бешенная псина, очень похожая на белого гавкающего медведя. Он даже лаял снисходительно, не как мелкие собаки «тяф-тяф-тяф», которые до хрипоты надрывали связки. А этот же, набрав всю силу в голос, коротко выдаст: «гав». И в ушах звенело, кишки аж сжимались. Шерсть у псины белая, длинная. По открытым клыкам в процессе лая капала слюна и попадала на бороду. А шерсть на бороде красная от крови, потому что псина употребляла сырое мясо.

Когда поднимался по лестнице, псина встала на стену дома. Это испытание не для слабонервных -- медведь весил восемьдесят килограмм живых мышц, когтей и клыков.

Мой проход завершился благополучно (живьем не съели), Андрей встретил в прихожей. Дальше прямо зал с бильярдом -- самая крупная часть дома, занимающая почти весь первый этаж. Справа дверь на кухню, а слева лестница на второй-третий этаж, где комнаты, и ванные.

Андрей – старший сын, как положено, самый ответственный, серьезный, отдушина отца. Андрей улыбался словно только сегодня побывал у дантиста и демонстрировал отбеленные зубы, хлопнул дружески по плечу, пожав крепко руку. В ответ я тоже как хлопнул по плечу, да так что бедняга просел и тихонечко взвыл.

- Привет-привет! – издевательски пропел, на ходу стянул кроссовки, кинул куртку на голову сгорбленного Андрея и оставил друга потирать ушибленное плечо.

Следующие мои две больные мозоли. Я приготовился. Мысленно сжал яйца в кулак и стиснул зубы.

- Гектор!!! – одна сбежала с лестницы и с лету тараном врезалась, заставила от тяжести покачнуться на месте, потом вцепилась ногтями в руку. Как скальпелем процарапала кожу. Вторая близняшка такая же рыжая, волосы красиво уложены, девчонки накрашены, будто на танцы собрались. Платья легкие, просвечивающиеся, у одной розовое, у другой – ядерное рыжее. Мелькнуло облегчение – а мало ли, и правда пойдут на дискотеку и оставят в покое?