Безусловная директива

Артефакты Роя четвертого и более дальних поколений практически не содержали в своих оптоэлектронных компонентах сверхтяжелый химический элемент, известный нашей науке только теоретически и, по идее, обязанный мгновенно распадаться на более лёгкие осколки с изрядным выбросом энергии. В мозгу ненавязчиво всплыло слово «бетроний», и для себя я решил, что это название необычному элементу вполне подходит.

Бетроний присутствовал в оптоэлектронике Роя в очень небольших количествах, но в изделиях времен Вторжения его было заметно больше, что, похоже, играло весьма немалую роль в том, как эти устройства работали. Эта проблема меня по-настоящему заинтересовала. Пришедшая в мою голову идея казалась довольно простой, но еще совсем недавно я бы совершенно точно не смог ее реализовать. И только появление в моем распоряжении роботизированного лабораторного комплекса, являвшегося вершиной технологического развития старой Федерации, дало мне возможность не только думать, но и что-то реально делать в этом направлении.

Изъятие бетрония из одних артефактов Роя с целью насыщения им других, оказалось очень непростой технологической операцией. Даже на столь совершенном оборудовании процесс шел медленно и крайне неохотно. Селективная твердотельная диффузия – довольно экзотический и очень энергозатратный метод. При этом, как я ни старался, в процессе извлечения и переноса терялось до девяноста процентов уникального сверхтяжелого элемента. Вот только извлекал я его из уже почти бесполезных обломков, а насыщал им исключительно важные для меня оптоэлектронные компоненты, так что результат того стоил.

Новый генератор ложных целей был готов, когда до системы Лягуров оставалось не больше недели пути. Если бы Призрак умел подпрыгивать от нетерпения, он, наверное, этим бы и занимался всё то время, пока ремонтный дрон аккуратно ставил на место изъятый мной для модернизации блок. Генератор несколько увеличился в размерах, поэтому роботу пришлось повозиться, размещая его внутри корпуса и подключая к системам управления и питания.

Посмотреть на интересное зрелище собрались все офицеры отряда. «Скаут» стремительно вынесся в космос из приоткрывшихся ворот ангара «Харгейсы», и через пару минуту занял позицию прямо по курсу отряда.

– Командир, я готов, – доложил Призрак.

– Начали, – усмехнулся я, и моя команда утонула в вое сигнала тревоги.

Тактическая голограмма расцвела россыпью красных отметок, а на главном проекционном экране появилось крупное изображение, заставившее вздрогнуть всех присутствующих в боевой рубке «Харгейсы».

В только что абсолютно пустом космосе на расстоянии торпедного залпа висел легкий крейсер «Манул» в окружении трех эсминцев проекта «Горгулья».

Я отключил сигнал тревоги и приказал Призраку продолжить демонстрацию возможностей нового генератора ложных целей. Фантомы кораблей Роя рассыпались ворохом бледных искр, и на их месте возникла точная копия «Харгейсы». Наш двойник немедленно выпустил все двенадцать торпед, и они бодро рванули в нашу сторону, через десяток секунд бесследно исчезнув вместе с призрачным войсковым транспортом.

– Очень впечатляет, – нарушив установившуюся в рубке тишину, произнес майор Мин. – Скажите, капитан-лейтенант, а атаку роты шагающих танков это ваше устройство сможет изобразить с такой же достоверностью?

В одном прыжке от системы Лиганды я приказал отряду лечь в дрейф. Соваться к колонии лягуров без разведки совершенно точно не стоило. После того, что капитан Конев увидел в системах Ганны и Гранады, ожидать можно было чего угодно. С того момента прошло два месяца, и ситуация за это время могла сильно измениться.

– «Тортруге-16» взять на борт «Скаут» и провести разведку звездной системы союзников, – приказал я Коневу.

– Выполняю, – после небольшой паузы ответил капитан. – Командир, прошу разрешения перейти на борт «Тортуги-16» и лично принять участие в разведке в качестве представителя штаба отряда. Лейтенант Волынин пока не имеет опыта подобных рейдов, и ему может понадобиться помощь.

– Разрешаю.

Игнату, конечно, следовало набираться опыта самостоятельного командования корветом, но сейчас был явно не тот случай.

Разведчики вернулись только через восемь часов, и само потребовавшееся им время однозначно указывало на то, что в системе Лиганды что-то сильно не так.

– Колония лягуров заблокирована противником, – доложил Конев, как только установилась связь с вышедшим из прыжка корветом, – Штурм планеты Рой не предпринимал, но, в отличие от систем Ганны и Гранады, он оставил вокруг заблокированной планеты сильную эскадру. «Скауту» удалось обнаружить легкий крейсер, восемь эсминцев, десять корветов и корабль-разведчик. Последний развернул плотную сеть разведзондов на подступах к системе.

– Лягуры пытались дать бой противнику?

– Судя по всему, в момент прибытия эскадры Роя кораблей лягуров в системе не было. Во всяком случае, следов недавнего сражения не наблюдается, но близко к планете союзников враг не подходит. Видимо, с противоорбитальной обороной у лягуров всё не так уж плохо.

– А есть ли у наших земноводных союзников вообще хоть какие-то корабли, кроме разведчиков? – с сомнением в голосе произнес майор Мин. – Может, мы зря сюда прилетели? Похоже, всё идет к тому, что никакой помощи мы здесь не получим. Ну, кроме, разве что, некой порции новой информации, да и то при условии, что нам удастся как-то связаться с лягурами на планете, а это тоже будет непросто.

– Я бы не стала спешить с выводами, – слегка качнула головой Анна. – Для простой блокады системы здесь осталось уж слишком много кораблей Роя. Противник чего-то опасается. А что может угрожать ему в системе Лиганды? Только эскадра лягуров, которая прибудет деблокировать свою колонию, и, похоже, именно ее враг и готовится встретить.

– Согласен с выводами госпожи мэра, – заявил Конев. – Конфигурация сил противника действительно похожа на оборонительное построение, направленное на отражение удара извне.

Ситуация требовала от меня принятия какого-то решения. Наших сил явно не хватало для того, чтобы бодаться с эскадрой Роя, но и просто улетать, впустую потратив месяц на дорогу сюда и столько же на обратный путь, тоже не казалось мне хорошим вариантом. Конечно, можно было остаться здесь и подождать. Если Рой считает, что лягуры попытаются отбить свою систему, то, видимо, вероятность появления здесь эскадры союзников действительно является далеко не нулевой. Вопрос в том, сколько придется ждать. Корабли Роя могут провести в системе Лиганды хоть год. Время работает на врага, и он об этом знает.

– Лягуры всегда очень болезненно относились к потере своих систем, – негромко произнесла Анна, – я изучала историю Вторжения. О союзниках там, правда, сказано немного, но из того, что я смогла узнать можно сделать только один вывод: если лягуры решат, что у них есть шанс выбить Рой из системы Лиганды, они обязательно попытаются это сделать.

– Возможно, на этом и строится расчет противника, – прозвучал в наушнике гарнитуры голос Лиса. – Рой ничего не забывает и всегда учитывает особенности тактики и стратегии разных биологических рас. Видимо, враг уверен, что сможет уничтожить эскадру лягуров. Ну, или нанести ей такие потери, которые заставят наших союзников надолго забыть обо всём, кроме обеспечения безопасности своих планет.

Наверное, Анна и Лис были правы. Во всяком случае, их доводы показались мне убедительными. Переключившись на командный канал, я озвучил свое решение.

– «Тортуге-16» вернуться к границам системы Лиганды и следить за развитием ситуации. В случае появления эскадры союзников немедленно сообщить об этом основным силам отряда. Будем ждать. Если в течение десяти суток лягуры себя никак не проявят, попытаемся провести разведку систем, в которых Рой ведет работы по восстановлению нашей военно-промышленной инфраструктуры.

Сигнал от Конева поступил только на восьмые сутки. Честно говоря, я уже не верил, что лягуры решатся на деблокирующий удар, но, видимо, собрать для него необходимые силы союзникам оказалось очень непросто, и именно этот фактор привел к столь значительной задержке.

Лягуры, похоже, не до конца понимали, с какой эскадрой Роя им предстоит столкнуться. Они наверняка предприняли разведку, но зонды противника, тщательно сканирующие все подступы к системе, вряд ли дали их кораблям незамеченными приблизиться на дистанцию, достаточную для получения полной информации о силах Роя в системе Лиганды.

О том, что в системе Куньмина мы столкнулись с очень серьезной эскадрой Роя, которую вполне можно было назвать и флотом, лягуры знали из информационного пакета, переданного им при нашей последней встрече. Однако союзники наверняка имели сведения и о том, что основные силы флота Роя нанесли удар по нашим окраинным колониям, а потом ушли дальше, к центральным мирам Федерации. Исходя из этого, адепты Среднего круга, видимо, решили, что с по-настоящему крупными силами врага они в системе Лиганды не столкнутся. В какой-то степени их предположение было верным, но эскадра Роя всё равно оказалась гораздо сильнее, чем они рассчитывали.

На первый взгляд лягуры собрали для контрудара весьма внушительные силы. На незначительном удалении от границ системы из гипера вышли один тяжелый и два легких крейсера в сопровождении четырех эсминцев и двух кораблей-разведчиков. Корветов в эскадре лягуров не оказалось, и это решение выглядело достаточно логичным. В эскадренном бою от них обычно особой пользы нет.

Формально по крейсерам у лягуров имелось серьезное преимущество, но тут очень многое зависело от того, к какому поколению принадлежали эти корабли. Разведчики у союзников были очень неплохими, в чем мы уже имели возможность убедиться, а вот об остальных типах их кораблей мы ничего не знали. После активной фазы вторжения контакты между людьми и лягурами прервались, и что стало с остатками их флота, мы не имели ни малейшего понятия.

До Вторжения лягуры строили очень неплохие тяжелые корабли, способные, как минимум, на равных противостоять линкорам и крейсерам других рас. Как нам рассказывал Сержант, они даже смогли нанести Рою ряд очень болезненных ударов, но в итоге это привело лишь к тому, что противник сосредоточил против них свои главные силы, и довольно быстро первоначальные успехи лягуров превратились в практически полный разгром их флота.

Тем не менее, что-то от него всё-таки осталось. Вряд ли после завершения активной фазы Вторжения лягуры сохранили способность строить тяжелые крейсера, так что, скорее всего, это очень старый корабль, каким-то образом переживший самые тяжелые времена. Шанс выжить в тех условиях имели только корабли, которые по тем или иным причинам не имело смысла немедленно бросать в бой. Например, сильно устаревшие или уже списанные вымпелы. Ну, и корабли, получившие серьезные повреждения в сражениях, которые к моменту завершения активной фазы боев еще не успели вновь встать в строй. В общем, почти все уцелевшие тяжелые корабли были совсем не теми грозными линкорами, крейсерами и авианосцами, которые семьдесят лет назад перемололи основные силы флота Роя.