Жилые массивы

Артефакты Культа.

4/6

Текущая заполненность живой энергией — 40 %.

Еще несколько драгоценных секунд я потратил на сбор трофеев. И дело даже не столько в камнях, сколько в оружии. Всего вышло два АК-74М, АКС-74У и АК-12. Последний вообще редкий зверь, я его раньше даже в руках не держал. На минуту напрягся, пытаясь хоть как-то освежить дырявую память. Никаких ассоциаций. Да, значит, не держал.

Подобрал несколько магазинов к автоматам, не бог весть что, патронов не так уж и много. Что-то мне подсказывает, что все добро хранится в оружейке. Вдобавок закинул в инвентарь «Гюрзу» и ПМ, да штык-нож. Прочий хабар, включая журнал «Playboy» с какой-то мясистой блондинкой, проигнорировал. Не до блондинок сейчас, ох, не до блондинок.

Вот теперь пора! Я выскочил на лестничную клетку, на ходу приложив по скуле одного молодца. Тот даже не сказал ничего, упав, как осенний лист в конце октября. Хотел было добить, но посмотрел на молодое худое лицо. Явно не военный, один из пришлых. Ладно, живи, дурилка. Теперь, без хорошего командира вам придется не сладко.

Высотка походила на разворошенный муравейник. И снизу, и сверху раздавались крики, грохот берц и лязганье оружия. Мда, и в середине этой красоты я.

Впрочем, на повестке дня оставался еще один важный вопрос. Что делать с группой? Слова Полиграфа про нечто, которое спалилось аурой, не выходили из головы. Командир не врал. Он был искренне обеспокоен случившимся. Да что там, вопрос действительно серьезный, раз после всего тот поплатился за все это жизнью.

И теперь мне нужно спасти группу, в которой есть одно, прости Господи, существо, явно не земного происхождения. Кто? Еще один сын Несущего Свет? Или какая-нибудь очередная хрень? Вспомнились все происшествия, которые я связывал с Молчунами. Нападение валькирий, та непонятка с короной обращенных. Раньше я грешил на Башку, но тут.

Короткая, как удар опытного боксера, мысль пронеслась в голове. А что, если Башка ушла не из-за меня? Что, если она действительно почувствовала, что в отряде есть кто-то, отличный от остальных людей? Только не смогла все это правильно сформировать, выразить. Или наоборот, поняла, что один из ее подчиенных не человек. Твою ж, мать! Самое мерзкое, что любая моя догадка может быть правдивой. Как ровно и наоборот. Все это гадание на кофейной гуще.

От досады я ударил кулаком в стену. Боль пронзила тело, однако и бетону пришлось не сладко. Стена, в месте, где костяшки ее коснулись, потрескалась. Это что, уже неосознанно начал действовать Остов? Что же будет, когда я активирую его? Шип — крушить, ломать.

Я сплюнул на пол, понимая простую вещь. Не смогу. Мне не удастся бросить своих. Одна мразь не стоит жизни семерых. Они доверились мне. Разве я вправе теперь подвести их?

Быстрыми шагам, на ходу сняв «сотку» с предохранителя, я помчался наверх. Босые зеленые ноги задорно шлепали по холодному бетону, а кровь в жилах разгоняла адреналин. Ну, или хлороформ, я не большой специалист, что у меня сейчас внутри происходит.

На шестом этаже пришлось немного пострелять. Какие-то две тени в ночной мгле метнулись наперез. Но тут же навсегда легли отдохнуть. Действовал я на рефлексах и исключительно на опыте, даже не предоставив ни малейшего шанса военным. Ну, как военным. На поверку один из убитых оказался Борзым, второй тоже явно не десантник. Вот первого не жалко, я даже нечто вроде чувства удовлетворения получил. Я же говорил, что рано или поздно жизнь все расставит по своим местам.

Подобрал оружие и уже собрался рвать по лестнице дальше, однако замер. По ступеням спускались. Не сказать, чтобы очень организованно. Вот только было солдатиков много. Блин, неужели те, что с крыши? В охране у квартиры моих осталась пара человек.

Я замер за одним из бетонных выступов, держа лестницу в прицеле. Вскоре на ней появилась массивная фигура. Мягкое нажатие на спусковой крючок и… ничего. Лишь звук срикошетивших пуль. А вот толстый незнакомец с утробным рычанием перепрыгнул почти через все ступени и помчался на меня. Сразу определил, откуда стреляли.

В ночной темноте смутно угадывались лишь необъятные формы атакующего. Значит, пули его не берут, так? Сейчас бы попробовать Лианы или… или лучше поговорить.

— Громуша!

Здоровяк остановился и сказал довольно знакомым мне голосом.

— Шип, ты, что ли? Мы думали, тебя там расстреляли к херам.

— К херам не расстреливают, — вышел из-за укрытия я. — Вы-то как?

— Так мы шидим, потом выштрелы, — на лестнице появилась вторая фигура. — Ну, и решили, нечего жопу протирать, надо выбиратьшя.

— Твоя идея была, Слепой? — улыбнулся я.

— Ага, — спустился старик, держа в руках трофейный автомат.

Довольно скоро вся группа уже стояла на площадке шестого этажа. Живые и невредимые, слава богу. Ну, или Несущему Свет. Теперь вообще непринципиально.

К тому моменту глаза уже привыкли к темноте и начали хоть что-то различать. Крыл косился на трупы, чуть подрагивая крыльями. Алиса обернулась кровавой ведьмой, однако во взгляде ее сейчас не было и тени привычной насмешки. Слепой чесал иглой шею, грудь коры тяжело вздымалась, покрытая мелкой железной чешуей. Тремор заметно нервничал, а Псих и вовсе был близок к тому, чтобы грохнуться в обморок. Одна лишь Громуша напоминала собой памятник, отлитый в бронзе. И внешне, и внутренне.

Я искренне любил этих людей. И мое черствое сердце, посыпанное пеплом войны и политое алкоголем разной степени хреновости, разрывалось от мысли, что кто-то из них крыса. Мерзкая, подлая, желающая смерти остальным.

— Что, Шип, так и будем сиськи мять? — поинтересовалась Гром-баба. — Надо вниз прорываться.

— Там их столько… — вяло поспорил Крыл.

— Вы правы, надо уходить вниз. Вот только прорываться не потребуется, — ответил я им. — Есть идея получше.