Алхимия Парижа: пышка и чародей

— Так что ты хотела? — встрепенулся он. — Поменять деньги, найти редкий товар?

— Мне нужно найти покупателя. А товар — это точно, редчайший и очень ценный.

Глаза Ренара блеснули, хвост вильнул, вновь подметая мостовую.

— Вот этот, — Ксюша протянула Ренару камень желаний.

***

Взгляд лиса сразу погас.

— Ни один идиот Парижа не купит это, — буркнул он, отворачиваясь от Ксюши и теряя к ней интерес.

— Но Жан сказал ты сможешь помочь. Только Ренар и способен на это, сказал он мне! — Ксюша решила попробовать убедить лиса лестью.

— Ты пытаешься соврать королю лжи, — засмеялся рыжий. — Попробуй придумать что-то умнее. Зачем ты взяла камень желаний у низшего, если хочешь продать?

— Мне его обманом дали, — буркнула Ксюша, вызвав смешок. — Я не шучу, я из другого мира, — обиженно произнесла она.

Спокойная реакция фарфадета на ее рассказ убедила девушку, что ничего необычного в таких перемещениях нет — просто не стоит попадаться инквизитору. Это было ошибкой. К Ренару как раз подошел какой-то торговец из Английского Королевства и услышав девушку, взглянул как на умалишенную. Удостоверившись в ее нормальности, он, отшатнулся, зашептал “еретичка” и поспешно убежал.

Ренар недовольно проводил взглядом человека, что избежал участи быть обманутым на пару денье, а может и су, и произнес:

— Наказание для еретика — выжигание губ железом, — он выразительно посмотрел на стражников. — Я не буду тебя сдавать, но и ты не создавай мне дурную славу, говоря здесь о “другом мире”.

Надежда избавиться от камня растаяла, словно шоколад на полуденном солнце. Но почему-то это волновало Ксюшу намного меньше, чем могло. Впрочем, даже перспектива инквизиторского наказания ее не напугала — Ксюша скорее ощутила досаду, что Ренар больше не хотел разговаривать. А ведь лис наверняка знал какой-нибудь способ избавить от камня. Мог убедить иностранного торговца купить волшебную безделушку или подарить, как подарил денье тому сирийцу.

Все это теперь потускнело и перестало интересовать. Ксюша уже слишком сильно хотела есть и самым важным стало пообедать. Если инквизиция поймает ее прямо сейчас, единственное, что они услышат будет: “я сознаюсь во всем, только накормите”. Прошло уже несколько часов, после того как она оказалась в средневековье — а это значит куча времени после завтрака. Гипокрас был забыт. Ксюша тоскливо оглядела нескольких торговцев, что варили похлебки:

— Всего один лиард, и миска мясной похлебки ваша!

— Денье, один денье — наваристый овощной бульон со свежим хлебом!

Ксюша сглотнула слюну — у нее не было ни монетки. Она было хотела одолжить у лиса, но тот так активно не замечал ее, что Ксюша смиренно потопала в другую сторону.

Гревская площадь манила самыми разными соблазнами.

— Рыба по-версальски, — кричал один торговец, — рыбы с лионскими травами, — вторил ему другой. Двенадцать лиардов! Мясо на вертеле — пять лиардов!

Ксюша подошла. Еда так пахла, что девушка простояла рядом несколько минут, рассматривая прилавок влюбленным взглядом, пока не заметила, что рыба выглядит странно — точнее не выглядит рыбой.

— Что это? — спросила она.

— Прекрасная рыба, свежая — только сегодня выловили, — принялся нахваливать торговец.

Но Ксюша не слушала:

— Нет, что за рыба? — спросила она. — Похоже на… — она замялась.

— Это казарка, — мягко подсказал торговец.

— Казарка — птица, — возмутилась Ксюша, — ты обманщик!

— Казарка рождается в воде — значит рыба, — философски заметил торговец, — берете? — торговец выжидательно уставился.

На их спор начали обращать внимание, и Ксюша поспешно отошла в сторону, вновь окунувшись в толпу, голоса торговцев и сумасшедшие запахи.

— Кок-о-вен — петух по бургундски в вине! Три денье! Овсяная каша с луком — один денье!

У Ксюши закружилась голова. Запахи манили от одного прилавка к другому, блюда выглядели так аппетитно, словно в рекламе ресторана. “Можно вернуться к фарфадету, — размышляла девушка, — но он так далеко, а есть хочется сейчас”.

Она бродила так, пока не увидела, как какой-то оборванный ребенок аккуратно стащил кусок хлеба у парня с казарками.

Ксюша замешкалась. “Воровать конечно плохо, но…”. Это идея застигла ее, когда Ксюша уже тянула руку к поджаристой птице-рыбе.

— Решились? — любезно спросил торговец, возникнув рядом, и Ксюша отдернула руку.

— Нет-нет. Я еще подумаю, — произнесла она под подозрительным взглядом.

“Если воровать — то в особо крупных размерах”, - решила девушка и направилась к главному блюду рынка — к устрицам.

В этот раз она действовала как заправский вор — не стараясь быть незаметной, девушка бросилась в атаку на торговца:

— Откуда прибыли устрицы? — завопила она, — Не протухли еще? Но солнце лежат!

— На корабле, с севера, — тот, немного удивленный напором, махнул рукой в сторону порта. — Здесь быстро корабли приходят — пара часов и все уже на столе.

Ксюша не отставала. Она требовала достать устрицы со дна корзины, привередливо разглядывала их, швыряла чуть ли не в лицо парню, изображая высокомерную богачку. В конце концов она вымотала торговца так, что тот свирепо потрясал устрицами, когда девушка, гордо подняв голову, заявила, что “эти жалкие, мелкие устрички” ее не устраивают и ушла под бурны ругательства. В кармане платья приятно постукивали друг о друга несколько раковинок.

Девушка с трудом удерживала улыбку, губы разъезжались против воли. Это стало ее первой победой в новом мире. Ксюша радовалась, словно ухватила на распродаже брендовое платье за триста рублей. Радовалась пока не встретилась взглядом с Ренаром. Лис с интересом оглядывал ее, и Ксюша замешкалась. Он все видел?

Ренар выразительно похлопал себя по карману, намекая на Ксюшин устричный клад, кивнул в сторону стражников и прикрыл рот лапкой. “Я все видел, но буду молчать, — жестами произнёс он, — если ты поделишься”.

Ксюша вздохнула: “стоило раздобыть обед, как его тут же отбирают” и обреченно отправилась к Ренару.

Лис успел собрать свой столик менялы, пока девушка шла, и поманил ее в узкий переулочек — туда, где стражники не могли, да и не хотели оказаться.

***

Там, получив вожделенных устриц, умело вскрыл их маленьким, карманным ножичком. Съев, блаженно улыбнулся:

— Ты похоже своя. Я помогу тебе с избавлением от камня. А ты правда из другого мира? Не думал, что их несколько, — он говорил, облизывая кончики когтей.

Ксюша позволила лису открыть устрицы и для нее — оказалось, створки держатся невероятно крепко. Она могла только попытаться разбить устриц о мостовую, но уж точно не аккуратно раскрыть. Тем более и ножичка у нее не было. Но от помощи с камнем девушка отказалась.

Под ошеломленным взглядом лиса, она преувеличенно медленно съела моллюсков, наслаждаясь каждым мгновением. Жирное мясо свежих устриц напоминало вкусом море — нежно-солоноватое, окутывающее волшебной, прозрачной синевой.

Когда лис, ожидая ответа, начал пританцовывать от нетерпения, Ксюша сказала:

— Я нашла способ избавиться от камня. Просто смотри.

И она вышла на площадь Грев.

***

Венсан покинул замок спустя несколько часов работы над королевским зельем. Закупоривая темно-зеленую бутылочку, он ощущал тепло напитка, перламутровое мерцание которого пробивалось даже сквозь темное стекло. Принц крови завернул зелье в бархат цвета вечернего леса и перевязал сверток черной шелковой лентой. Запах, который стоял в лаборатории можно сравнить только с ароматом восходящего солнца, если бы человек мог его почувствовать. Это было не простое зелье — лечебное или волшебное. Конечно, не легендарный эликсир жизни, но зелье не меньшего значения. Зелье королей. Его пила королевская семья, и волшебство одаривало их светом, которым восхищался простой народ. Говорили, что король, королева и дофин — королевское дитя — озаряют своим светом весь город. Королевская семья казались своим подданным россыпью драгоценных камней. Столь же прекрасных, столь же далеких от простого человека. Люди восхищались, глядя на королей, а Венсан готовил волшебное зелье, без которого, простой народ мог увидеть, что король и королева — тоже люди, как и все.

Спрятав бутылочку, магистр алхимии вскочил на мускулистого вороного коня. Абсолютно черный, Аверон переливался на солнце, а в ночи исчезал будто тень. Своенравный конь недовольно взбрыкнул, заржал, но быстро успокоился и даже добродушно вздохнул, глядя на Венсана большими влажными глазами. Это был преданный конь, за которым Венсан ухаживал еще когда Аверон был жеребенком. Теперь, атласно-черный красавец не подпускал к себе никого кроме принца крови.

Венсан похлопал коня по загривку и двинулся к Парижу. Он въехал через ворота Сен-Мартен, миновал аббатство и старую стену. Ворот здесь уже не было, только две башни по краям напоминали о том, что всего полторы сотни лет назад, Париж был меньше. Каменная кладка — уже ненужная, местами осыпалась, брошенная без ухода. Но Венсан не разглядывал пейзажи, под мерный стук копыт Аверона он вновь погрузился в мысли о Ксении.

Принц крови искал объяснение неожиданному появлению златовласой аристократки в лавке алхимика Жана, камню желаний, который она хотела отдать Венсану и ее красоте — принц крови почти не встречал женщин, что способны привлечь его внимание одной только внешностью. На перекрёстке с Сент-Антуан, он решил, что стоит заехать в Отель-де-Виль — городскую ратушу — там должны знать о прибытии восточной царевны. А затем и навестить тех, к кому приехала Ксения: дом Бургиньонов, Арманьяков, Бурбонов? В Париже жили и герцог Орлеанский, герцог Беррийский. Все они могли пригласить царевну, но кто имел столь тесные связи с востоком? Был ли это политический ход или дружеский визит?

Венсан отметал мысли о том, что Ксения его интересует как возлюбленная — о нет, он раздумывал о ее прибытии в Париж, как о дворцовой интриге, заговоре колдунов, даже попытке сговора с тьмой.

Посещение ратуши принесло новые вопросы — никто не слышал о прибытии в город этой благородной особы, да и о том, что на востоке есть царевна с подобным именем.

Путь от ратуши к Лувру лежал через площадь Грев, уже наполненную привычной утренней толкотней. Аверон раздраженно всхрапывал, чуть не сталкиваясь с прохожими — те укорачивались нехотя, но поняв, кто всадник быстро отскакивали и, чуть кланяясь, бормотали: “магистр, Ваше Высочество”.

Меньше всего Венсан ожидал встретить Ксению — аристократы редко посещали это место. Но девушка была здесь, и, заметив ее фигурку в темно-синем бархате, Венсан, удивленный, остановил Аверона.

Принц крови прибыл как раз в тот момент, когда Ксения решила показать Ренару своею идею — как избавиться от камня желаний. И магистр увидел, как царевна вышла из переулка, откуда за ней и наблюдал лис.

Венсан был поражен — Ренар! Король Ля Кур де Миракль — Двора Чудес. Это место было несколькими кварталами города, где жили менестрели, бродяги и вся элита проходимцев и плутов Парижа.