Воспитанник орков 1

Глава 16. Ожидаемые неожиданности.

Золотая осень — самое прекрасное время года. Не горячее лето, когда спина плавится от пота, не хладная зима, когда пиво замерзает прямо в кружке и не пахнущая мокрым навозом весна. В полях собран весь урожай, пейзанину можно разогнуть спину, промочить горло кружкой пива, любуясь на гору зерна и кучи овощей, прикидывая — сколько нужно оставить себе, на еду, что отложить на семена, а что отвезти в город, чтобы продать и, купить—таки жене с дочерью вожделенную обновку, а себе — новый топор, потому что старый сточился так, что напоминает молоток для отбивания мяса. Щуря глаз, пейзанин нацеживал себе еще одну кружку, раздумывая — обманет его купец, или нет? Купец же, посматривая из окна на красоты земли, неспешно пил травяной отвар из высокой чашки или, что—то покрепче из маленькой рюмки, прикидывая — поверит ли пейзанин, приехавший в город купить жене и дочери обновку, если он задерет цену не в два раза, как в прошлом году, а в три?

В эту пору золото висит на ветвях, засыпает землю и плавает в воде, радуя глаз. Но для большинства орков (или людей) любование природой составляет лишь мимолетное мгновение, потому что жизнь, в сущности, это не праздник, а одни сплошные будни.

Данут, секунды две полюбовавшись на красоту земли, вспомнив слова древнего поэта, писавшего о славной осени — о студеном воздухе, который усталые силы бодрит (там еще было о реке, о льде и о сахаре, но этого он уже не помнил) и принялся разгребать листву, покрывшую землю толстым ковром, расчищая участок, где можно провести испытания, потому что он, вместе с Шумбатаром и еще двумя взрослыми мужчинами, занимались «упаковкой» глиняных шариков. Безопасности ради, забрались в камни, подальше и повыше.

«Закрытый огонь», упрятанный в шарики, скорее напоминал желе. Шумбатар говорил, что его изготавливают из смеси очищенного петрола, свиного сала и чего—то еще. Чего именно, вождь не знал, а Данут не интересовался, как не интересовался и тем, кто его делает и где. Ну, где, можно было догадаться. Если пройти миль пять через лес, начиналась пустошь, где разбросаны десятка два зданий, из которых днем и ночью шел густой маслянистый дым. Говорили, что там работают старые и молодые орки, не пожелавшие связать собственную жизнь с военным искусством (или, не способными к оному из—за каких—то увечий), зато выразившие охоту заняться полезным для общества делом — создавать «самоходные телеги», ветряные мельницы, из которых шла необычная сила, вызывающая к жизни тепло и свет. Кто—то из них начал очищать петрол, варить его, добавляя разные соли (не те, которыми посыпают пищу, просто название схожее). Умник, додумавшийся до «закрытого огня», не пожелал придумать безопасный способ хранения шариков. До этого, по его разумению, способны додуматься сами людишки. Ну, вот и приходилось «додумываться».

Шары, заполненные огненным зельем, были придуманы давно, но вот использовать их толком не получалось. Разве, что, отбиваться от врагов в случае нападения на поселок, да еще, если нужно создавать мощное пламя. Какой смысл тащить такое оружие с собой, если они по дороге могут вспыхнуть? Шумбатар сказал, что как—то раз они спалили галеру, пытаясь уложить «закрытый огонь» на палубе.

— И почему мы раньше не догадались? — буркнул вождь, собственноручно укладывая на дно корзины пять шариков.

Данут дипломатично пожал плечами. Гордиться нечем. Сам бы он тоже не догадался, если бы не тот безымянный купец.

Орки—помощники сняли с костра котелок, заполненный жидким мылом и, осторожно, принялись заливать содержимое корзины. Мыло, не сдобренное благовониями, воняло падалью, Данут прикрыл нос рукой, вызвав усмешку воинов.

Но завершить дело не удалось. Когда сосредоточенный вождь занялся вторым рядом, прибежал один из его внуков. Или детей, потому что Данут до сих пор не понимал разницы между многочисленными обитателями их дома.

— Старшая матушка велела, чтобы вождь и Данут спускались вниз, — выпалил запыхавшийся мальчишка.

Ага, значит, это внук, догадался Данут.

— А еще велела снять безрукавку и надеть вот это, — протянул внук сверток, в котором угадывались свежая рубашка и куртка.

— Закончите здесь, — кивнул вождь помощникам, сбрасывая с себя излюбленную волчовку и переодеваясь в свежую одежду. — А ты, — это уже Дануту, — пойдешь со мной. Чуть не забыл, что сегодня Совет старейшин.

По главной улице неспешно шагали волки. Крупные — с доброго теленка, с умными глазами, посаженными на лобастый череп. Серые неспешно трусили, построившись в колонну по два, как опытные солдаты на марше.

Волков было не много — всего восемь. То есть, не столько, чтобы начинать всеобщее вооружение, но и не столько, чтобы не обращать на них внимание. Конечно же, внимание на них обращали, но не больше, чем на старого огра, забравшегося в поселок неделю назад. Оценивающе прикидывали — а чего им здесь надо? Ну, кто же всерьез решит, что восемь волков, среди бела дня, ранней осенью, припрутся резать людей? Значит, им что—то нужно.

К слову — старого великана никто убивать не стал. Набросили арканы и осторожно вывели из селения, указав направление к собственному городу. Все—таки, орки и огры недавно были союзниками в войне с людьми. И, пусть кое—кто говорит, что с такими союзниками и врагов не надо, но все равно ...

Волки неспешно прошествовали к зданию Совета старейшин и, усевшись перед дверью, дружно завыли. Дверь распахнулась и серые, перестроившись в шеренгу по одному, без спешки и суеты скрылись в помещении.

— Подождем немного, потом пойдем, — кивнул вождь Дануту. — Стесняются они прилюдно оборачиваться.

Оборачиваться? И только сейчас до юноши дошло — что это за странные волки нагрянули в селение. Ликантры — полуоборотни—полумаги, о которых в землях Фаркрайн ходили сказки. Мол, живут ликантры на берегу Вотрона, хранят свои территории, не выходя за пределы границ, не пуская к себе чужаков, а тех, кто все—таки зашел, уже никогда не выпускают обратно. (Разве что в войско холодной паствы!)

Вот, стало быть, почему Далина прислала мужу одежду. Наверное, ему самому тоже не понравилось бы, если бы перед ним появился волк, одетый в безрукавку из человеческой кожи. Да, а как хозяйка узнала, где ее муж? С утра они с Шумбатаром ходили на пристань, потом на дальний склад, где и хранились глиняные шары, потом пошли искать безопасное место. Вспомнился старый анекдот: «У мудреца: — Как называется жена, всегда знающая, где ее муж? — Вдова, — ответил мудрец».

— Пойдем, — прикоснулся Шумбатар к плечу юноши.

— А разве мне можно приходить на заседания Совета старейшин? — удивился Данут.

— А разве это кому—то запрещено? — ответил вождь вопросом на вопрос, подталкивая парня к входу.

А ведь и впрямь. Это он вспомнил про заседания собственных городских Советов, обставленные с пышностью и секретностью, когда у входа непременно стоит пара охранников с дубинками, демонстрируя свою значимость. Впрочем, даже в их собственном поморском поселке, заходить в общинную избу, когда там сидели и совещались старшины, было строго—настрого запрещено. А старшины совещались, порой всю ночь напролет, что под утро жены и дети тащили их по домам чуть ли не волоком.

У орков никто ничего не запрещает. Хочешь участвовать в Совете племени — приходи. Хочешь участвовать в заседании Совета старейшин племен — милости просим. Отыщешь свободное место, сиди себе и помалкивай. Не перешептывайся с соседом, не свисти и не кашляй, не улюлюкай. Но если хочешь сказать что—то важное и дельное, выслушают и не станут смеяться. Может быть, ты скажешь именно то, что все хотят услышать. Но желающих посидеть на важных совещаниях не было, потому что у всех есть собственные дела, к чему же терять время, просиживая штаны и выслушивать очевидные вещи?

— Пора, — кивнул Шумбатар парню, а уже при подходе к двери, предупредил: — Не вздумай назвать их вервольфами, они этого не любят.

— Не буду, — послушно отозвался Данут.

— Да, и на оборотней они тоже обижаются, — добавил вождь. — Если придется разговаривать, говори просто — ваш народ, вы. Можно — ликантры.

— Угу, — кивнул Данут, решив, что он не особо удивится, если узнает, что вервольфы себя именуют людьми, а всех остальных как—то иначе.

Данут впервые вошел в зал Совета и ему было очень интересно, а что там такое? Воображение рисовало крупномасштабные карты, портреты почетных членов Совета и древних вождей, старинное оружие и трофейные знамена. Вполне возможно, что углы украшены пирамидами из черепов заклятых врагов! Но, к собственному разочарованию, не увидел ничего любопытного. Это был простой зал, с выбеленными стенами, длинным столом посередине, за которым уже сидели орки и пустые скамейки, предназначенные для слушателей. Юноша собрался забраться куда подальше, но решил, что смысла в этом нет. В пустом зале, в дальнем ряду, он станет выделяться куда больше, нежели впереди. Потому, уселся спереди, принявшись украдкой рассматривать верфольфов... нет, ликантров. Тьфу ты... В общем, людей, умеющих превращаться в волков. Или волков, притворяющихся людьми?

Люди—оборотни (Надеюсь, такое название их не обидит?), закутанные в какие—то серые балахоны, напоминающие мешки (понятное дело, превратившись в людей, потеряли мех и стали голыми) сидели напротив юноши и в отличие от Данута, смотрели на него во все глаза — у двоих они были желтые, у остальных — зеленые. Проще говоря — пялились, не смущаясь и не стесняясь. Не то узнали фолка, не то удивились, что кто—то приходит на заседания. Кажется, им неудобно было сидеть на высоких стульях, но другой мебели не было и приходилось терпеть.

Оборотни были похожи на людей, но кое—что выдавало их чужеродность — вытянутые безволосые черепа, длинные пальцы рук, заканчивающиеся когтями. Но самым странным были глаза — огромные, расположенные под углом, с неровным черным зрачком. Поглазев на оборотней, юноша перевел взгляд на остальных членов Совета. Кое—кого он знал, кого—то видел впервые. Во главе стола сидел Старейший Старейшина, которому в мирное время должны подчиняться все Молодые Старейшины, в том числе и сам Шумбатар — походный вождь объединенных племен побережья моря Вотрон, левой руки Нургальского клана.

После Аркалльской битвы от клана осталось слишком мало живых, а если где—то еще оставались орки — те, кто когда—то именовался челом Нургальского клана и его правой рукой, то о них было мало что известно. Оставшихся в живых орков разметало по всему Фаркрайну. Если бы не Шумбатар, сумевший вывести уцелевших воинов левой руки в родные места, то сегодня здесь могло бы никого не сидеть.

Старейший Старейшина (его называли просто Старейший, чтобы сберечь время) приподнял голову, отягощенную возрастом и бородой, обвел выцветшим взглядом присутствующих.

— Братья, — начал он. — Сегодня у нас рассматривается два вопроса. Начнем с первого. Вижу, что здесь присутствует фолк по имени Данут. Так?

Услышав свое имя, Данут неловко встал и, на всякий случай придал взору побольше смирения и кротости. А в голове были лишь две мысли. Первая «Неужели эта дура наябедала?», а вторая — «И чего я дурак, от девки отказался?».