Служба Смерти

— Хочу, но опасно подставляться ещё больше.

— Ну, вдвоём-то — другое дело. Тех псов тоже было двое, один мне чуть голову не проломил, надо бы с ними разделаться.

— Ты сдурел?

— Я ещё не всё рассказал: они сами убили мою жертву, а потом ещё двоих случайных свидетелей. Это беспредельщики покруче нас с тобой.

— Я — пас. По мне так лучше охотиться на человеческих говнюков. У меня дети, я не могу так рисковать.

— Бла-бла-бла, опять ты трусишь, — Сашка демонстративно разочарованно вздохнул.

— Ладно, отбой, — я сбросила звонок.

Через минуту Сашка перезвонил и предложил поехать вместе на «безопасную охоту», я согласилась и сказала, что меня нужно забрать из Нижнего Волчка, так как кое-кто оставил меня без денег.

Я собралась в дорогу ночью, маме сказала, что иду охотиться, подробности не уточняла. Максим, который присутствовал при нашем с мамой разговоре, сверкнул глазами (он догадывался, что я собираюсь вовсе не в Верхний Волчок, потому что туда я не стала бы брать с собой сумку и мобильный телефон), но не выдал мой секрет.

Сашка ждал меня на трассе, чтобы не светиться в Нижнем Волчке, и мы отправились в Москву, на этот раз на машине.

— Давай выкладывай, с чего это ты так резко решила сорваться? — потребовал он.

— Правду сказать?

— Уже чувствую, что это что-то горячее…

— Застала Дилана с любовницей, — Сашка громко присвистнул. — Да, хорошо, что сидишь…

Сашка не отличался сдержанностью, поэтому дальше последовали междометия с обильными нецензурными вставками. Когда он немного успокоился, задал вопрос, ответ на который я и сама хотела бы получить:

— Когда вы разведётесь?

— Он не хочет. Сказал, что у него достаточно компромата, чтобы лишить меня родительских прав, если я подам на развод.

— Он явно блефует.

— А я вот в этом не уверена… — покачала я головой.

— Я с самого начала видел, что он тот ещё ублюдок, а вот ты, моя милая, была слепа.

— Будь добр, воздержись от выводов, — недовольно осекла его я, мне не хотелось рассказывать ему нашу историю с самого начала.

— Ладно. Тогда ищи себе жертву, похожую на твоего муженька, и мы не уедем отсюда, пока ты не станешь похожа на сытого кота.

Мне это сравнение показалось слишком уж натянутым, меньше всего я сейчас была похожа на кота, — уж скорее на его вытертую дырявую шкуру.

К полудню мы уже въехали на МКАД, затем первым делом подкрепились и сняли номер в отеле, чтобы отоспаться перед бурной ночью.

Стоило мне заснуть, как я начала видеть какие-то страшные картины, моря крови, в том числе моей собственной. К ночи отдохнуть не удалось, напротив, в груди поселилось чувство, что я снова на пороге совершения фатальной ошибки.

Однако Сашка и знать ничего не желал о моих страхах, он даже потряс меня за плечи, чтобы я перестала вести себя, «как маленькая девочка».

Оказалось, что я оставила дома свою «охотничью» одежду, поэтому в клуб пришлось отправиться в джинсах и майке, благо, то и другое было чёрного цвета, ничего примечательного.

Сашкин автомобиль остался на парковке возле отеля, а мы взяли такси, чтобы не наследить.

Мы приехали в клуб, где я до этого никогда не бывала. Сашка поклялся, что он в этом месте тоже впервые, просто от кого-то слышал о нём. Мне показалось, что я слышу ложь в его словах, но спорить не было настроения. По крайней мере, это было такое заведение, где мы не встретим никого из коллег Дилана. Хотя не всё ли теперь равно? В этот раз я особо не скрывалась.

Первые полчаса я старательно пыталась сбросить с себя хандру, дёргала конечностями под музыку, вглядывалась в лица: никого примечательного и вызывающего неприязнь. В голову лезли мысли о разваленной личной жизни и осознание, что никакая, даже самая безбашенная, охота не сделает меня счастливее. Находиться в клубе стало ещё противнее, захотелось сбежать отсюда прочь и просто перестать существовать на какое-то время.

Сашка уже начал вовсю веселиться, угощал выпивкой двух разукрашенных девиц, изо всех сил старался им понравиться, но не забывал поглядывать по сторонам. Что-то в его поведении мне не нравилось. Мой друг был слишком сосредоточен для обычной вылазки.

Так как идти на попятную было не свойственно моей натуре, я никуда не делась и даже заказала себе выпивку, чего никогда раньше не делала. Алкоголь неприятно обжигал стенки пищевода и желудка, но хоть как-то отвлекал от всего остального.

Жертву я себе так и не выбрала, поэтому спустя два часа, когда Сашка повёл одну из девиц на улицу, просто вышла следом за ними. Я видела, что эта ночь отличается от прошлых, всё шло не по сценарию. Вместо того чтобы расправиться с девушкой где-нибудь в тёмной безлюдной подворотне, Сашка начал звереть прямо посреди улицы.

Шокированная жертва подняла вопль и кинулась бежать в мою сторону, вцепилась в меня и стала умолять, чтобы я вызвала полицию и спасла её, а я просто стояла и недоумённым взглядом смотрела на Сашку. Он тоже остановился и оглядывался по сторонам, словно ждал кого-то.

И тут до меня дошло, что Сашка, он же Тысяча огорчений, снова сделал всё по-своему и всё-таки решил с моей помощью отомстить обидчикам. Однако, когда я решила бежать, было уже поздно: нас окружили.

Сашка заржал:

— Ха-ха-ха!

— Предатель! — вырвалось у меня.

В следующее мгновение некто возник прямо за Сашкиной спиной и повалил его на землю старым добрым средством: электрошокером. Я не успела даже предупредить его, сама почувствовала удар тока на шее.

Что стало с перепуганной девицей, которую Сашка выбрал в качестве приманки, я не знаю. Скорей всего, её убрали как свидетеля. Да, эта охота закончилась удачно: для тех, кто охотился на нас.

Я пришла в себя в комнате без окон. Сашка уже сидел и ворочал головой по сторонам.

— Ты как? — спросил он.

Несколько секунд я молчала, но потом, когда вспомнила события этой ночи, ответила:

— Даже знать тебя не хочу! — огрызнулась я.

— Давай будем выяснять отношения, когда выберемся отсюда, ладно?

Я брезгливо махнула рукой в его сторону, чтобы отстал от меня, и поднялась на ноги.

Комната была прямоугольной формы: бетонные неокрашенные стены, по потолку тянулись трубы, от которых воздух в помещении был затхлым и душным, в углу возле двери спряталась камера наблюдения, в другом углу разместилось отхожее место — простое углубление со сливом. По всей видимости, мы находились в подвальном помещении.

Массивная стальная дверь выглядела внушительно и была, конечно же, заперта. Ни телефона, ни документов у меня при себе не нашлось, наши похитители всё предусмотрительно изъяли. Я принялась пинать дверь ногами и кричать, чтобы нас выпустили.

— Это убийцы, сестричка, так что наслаждайся тишиной, — неестественно смиренным голосом сказал Сашка.

Я ничего не стала отвечать и попыталась допрыгнуть до камеры, чтобы сорвать её. Однако нанести какой-либо вред камере я не успела: дверные замки заскрипели, и на пороге появился чернявый долгоносый человек с таким взглядом, словно пришёл нас убивать.

Откуда-то я ясно знала, что меня не тронут. Никакого трепета перед вошедшим у меня не было. Но и специально нарываться я не стала.

Человек посмотрел на меня и кивнул, чтобы я шла за ним. Сашка так и остался сидеть в комнате.

Мои догадки подтвердились: это был подвал какого-то промышленного помещения. Мы долго шли по коридорам, затем поднялись наверх и попали в просторный, похожий на спортивный, зал.

Я старалась запомнить каждую деталь, надеясь, что это поможет мне выбраться.

В помещении находились пятеро человек, все они оглянулись, когда мы вошли. Моё внимание привлёк невысокого роста азиат, взгляд у него был куда более проницательным, чем у всех остальных, на вид ему было лет сорок, но у меня сложилось впечатление, что он гораздо старше, чем кажется.

И тут моё чутьё оказалось на высоте: этот человек был главным в этой шайке, он довольно улыбнулся, когда я подошла прямо к нему. Он сказал что-то на непонятном мне языке, по звучанию похожем на японский, а рядом стоящий человек перевёл:

— Игры со смертью дорого обходятся, девочка.

— К чёрту запугивания, что вам нужно от меня? — насторожилась я, словно готовясь к прыжку.

Азиат засмеялся, по его лицу я поняла, что именно такого ответа он ждал от меня.

— С твоими наклонностями у тебя только два пути: служить мне или кормить червей. Иного твоя неприкаянная душа не стоит, — снова перевёл рядом стоящий.

Я нахмурила брови, пытаясь понять, насколько серьёзной является эта угроза. Не торопилась с возражениями. Всё-таки жизнь была хоть сколько-то дорога мне. Стало страшно оттого, что я могу больше не увидеть своих детей. А ещё мне было интересно, кто эти люди, возомнившие себя судьями господними.

— Я давно наблюдаю за тобой и, ты знаешь, мне нравится отчаяние в твоих глазах. Зверь в тебе сильнее человека, — озвучил переводчик. — Таким как ты нет места в нормальной человеческой жизни.

— Это решать только мне, — ответила я. — Кто бы ты ни был, мне не нужно твоё покровительство, и служить тебе я подавно не собираюсь, так что скажи своим псам, чтобы отпустили меня.

— Чем строптивей ты, тем слаще будет видеть тебя стоящей передо мной на коленях. По своей натуре я стратег и всегда получаю желаемое.

— Это мы ещё посмотрим! Я скорей сдохну, чем буду твоей собакой.

На этот раз засмеялся не только азиат.

— Сдохнешь. Ещё как сдохнешь, — было сказано мне.

Мысли в моей голове смешались в кашу. Только что мне дали понять, что жить мне осталось недолго. Меня не будет. То есть мои дети останутся сиротами. Кто же тогда позаботится о них?

Меня снова отвели в камеру.

— Чего они хотели от тебя? — спросил Сашка.

— Не твоё дело, — рыкнула на него я и села у стены подальше от него.

В камере было холодно. Никто не подумал принести нам еды или тряпок, чтобы укутаться. Дрожь в теле усилилась, но на предложение Сашки погреться друг о друга я ответила, что скоро он согреется в аду.

«О да, как прилипло ко мне это слово… — рассуждала я. — Смерть приходит к нам вместо праздника. Призываю её, словно я шаман, хотя мне безумно страшно лететь в эту пропасть…»

Мне показалось, что прошли сутки или даже больше. Никто не торопился убивать нас или вызволять из этого холодильника. С Сашкой мы больше не разговаривали. Похоже, и он не горел желанием разводить болтовню.

Голодные и замёрзшие, мы жались по углам и временами вставали, чтобы поделать физические упражнения и согреться.

«А что если они решили добиться моего согласия, изморив меня голодом?» — подумалось мне. Эта мысль казалась мне слишком банальной и бредовой.

Я ещё не утратила твёрдости своих решений, когда дверь снова открылась, и меня поволокли в зал. Но теперь, помимо прежних лиц, я увидела Дилана. В груди у меня зашевелились смешанные чувства: мысль о том, что он один из них, я откинула почти сразу, стоило только взглянуть на его растерянность.

«Ого! Неужели кому-то удалось запугать тебя?» — не без злорадства отметила про себя я.

— Зачем вы притащили его сюда? — спросила я, подозревая, что меня собираются шантажировать.

Азиат ответил, рядом стоящий перевёл: