Каратели

- Я не спрашивал твоего мнения, пойдешь туда, куда скажу. Сто раз говорил -- иногда надо прикрыть свой милый ротик и сделать так, как скажу!

Как будто вновь надавал горячих оплеух, отчего я замолчала.

В это время Артем вышел к Гектору, мужчины долго что-то обсуждали, вероятно условия боя, я же понуро смотрела в асфальт.

 Прекрасно понимала для чего Гектору необходим Артем – казнить. И эта мысль его не оставляла в покое, он настроен весьма решительно. Мало того, что мне физически больно смотреть и разговаривать с ним, так Гектор еще и не оставлял попыток казнить моего друга?

От стремительно подступивших слез, я заморгала, чтобы ветер прогнал ощущение паники и давления.

Я была столь отвлечена и запугана, что не заметила, как предо мной выросла темная фигура. Гектор протянул руки, чтобы снять мой капюшон, скрывающий голову, лоб и частично глаза, но я вовремя отвернулась от наглых пальцев. Треснула по ним ладонью и отпрыгнула на один шаг назад.

- Не прикасайся, Каратель…

На приказ Гектор отреагировал спокойно -- отсоединил цепь от черных спортивных штанов и продемонстрировал аксессуар. Аккуратно, чтобы не напугать резкими движениями, перекинул мне через голову.

- Отдашь, если выиграю. - оставил цепь висеть на подобие то ли колье, то ли ошейника на шее.

А руки забыл убрать с моих плеч, сжал посильнее, потряс как куклу, чтобы посмотрела в глаза. Но я не хотела. Разглядывала в ответ его шею, в особенности кадык и "висюльки" на толстовке.

- Не хочешь поцеловать на прощание? А то мало ли, умру и больше меня не увидишь?

Какой поцеловать!? Я мечтала об одном: чтобы он ушел и оставил в покое, перестал прикасаться и трогать. Выше моих сил -- стоять рядом с ним, поскольку он прямое напоминание о страданиях. Хочется, чтобы какой-нибудь всемогущественный Клеймённый дал таблетку для потери памяти и выключил воспоминания. Чтобы последние дни заставил забыть, стер по мановению руки или по воле сердца.

- Эй, Каратель, не надейся, что Диана будет болеть за тебя! – раздался раздраженный, нервный голос Артема, недовольного наглостью Гектором, который перед огромным количеством Клеймённых и Карателей, вел себя так, будто я уже принадлежала ему. Своими действиями показывал, насколько мы были близки и требовал действительно быть на его стороне, доказать поцелуем верность или поощрение.

Но моего ответного взгляда Гектора не дождался, как и поцелуя:

- Ревнуешь?! Это хорошо, – Гектор в последний раз мягко погладил по плечам, будто успокаивал и развернулся к сопернику. – Это очень хорошо. Помни, Клеймённый, она создана не для тебя!

- И уж точно не для тебя. Если я выиграю, Гектор, то прекращаешь любые попытки приблизиться к ней! И заговорить! И найти!

POV Илья

Градус уклона дороги не сильный, поэтому место вполне подходило для проведения боя. По бокам на обочинах и третью сторону заняли Клеймённые, а Каратели блокировали выход на границу. Получился стандартный импровизированный ринг, в центре которого мы с дико напряженным и взъерошенным Твардовским. Крайне взвинченным, который реагировал на каждое мое действие, на шорох одежды, на моргание ресниц, поэтому я старался его не сильно пугать. Ощущение, что обижал ребенка.

Я медленно поднял руки ладонями вперед, показывая, что безоружен и бой мы еще не начали. Медленно стянул свою куртку, лишаясь тяжести, и, добавляя телу ловкости и изворотливости. Кинул вещицу назад в толпу, которая ожидаемо ее подхватила. Размял руки, плечи, скинул напряжение с ног. Полноценной разминкой некогда заниматься, хотя второй день для меня состоял из одних побегов и розыска Дианы по округу.

- Без дополнительных средств! Голыми руками и ногами! -- достал раскладной нож из заднего кармана штанов, продемонстрировал холодную сталь Твардовскому и выкинул назад не глядя. Должен воткнуться ровно вниз. Кто успеет отбежать, тому повезет. Оказалось, у Клеймённых нормальная реакция, успели сделать несколько нервных шагов и увернуться от ножа. Острая сталь вспорола землю, покрытую белым едва заметным слоем снега.

Собственно, я – голый!

Приподнял руки вверх, демонстрируя отсутствие дополнительных средств: цепь отдал Диане, нож сзади в земле, пистолет в кармане куртки. Твардовский по-прежнему не реагировал на мои приготовления: не раздевался, остался в толстовке, более того замер в одной боевой позе. Его глаза клещами вонзились и следили за каждым действием, стали какие-то дикие, словно у побитого пса, лишенного последней кости. Напряжение сквозило в жестах Клеймённого.

Я не стал включать боевую форму Карателей, не накачал мышцы дополнительной силой – это для крайнего случая, потому что при ее использовании быстро устаешь. Мало ли, Твардовский удивит.

Как положено - все заткнулись, наступила идеальная тишина, через нее слышно шум двигателей машин, рассекающих дороги округа, разговоры людей далеко отсюда. Черная туча стремительно плыла над головами, накрывала темным полотном.

«Как в мрачном фильме!» -- пришла ехидная мысль и улыбка на рожу, которую не стал скрывать. Поманил пальцами Твардовского, чтобы приготовился к бою.

- Один!

Хором прокричала толпа, как синхронно, однако! Каратели и Клеймённые нашли общий язык лишь для мордобоя. А мы чем-то похожи. Жажда зрелищ у двух рас в крови.

Диана за все время не подняла взгляда, отгородилась холодной стеной равнодушия.

Зараза -- мелкая девчонка! Мы же всё преодолеем, справимся, не надо замыкаться одной. Я помогу. Всё исправим, все переживем, только бы позволила. Зачем одной переживать? 

- Два! – вздрогнул от того, как вдохновенно и громко проорали хором.

Перед тем как прозвучала цифра три, черная точка славировала в центр площадки между мной и Твардовским. Встала корявыми лапами на асфальт и покрутила черной головой от соперника и обратно ко мне. Сверкающие глаза – точки тщательно за нами следили.

- Кар!!! – произнесла пернатая живность, распушив широкие крылья.

Некоторое время толпа молчала, пока кто-то из моих ребят не взял слово:

- Ууу! Плохой знак! – страшно пропел Каратель - типичный весельчак. В каждом коллективе есть клоун, вот это он. –  Разверзнутся небеса, откуда грянет молния и похоронит нас в адууууу! Каратель и Клеймённый встретились в честном боюююююю!– очень вдохновенным голосом, полным загадки и тайны, процитировал весельчак, после чего примерно пять минут доносился дружный хохот моих работников вперемешку с Клейменными.

- Василий! – к черному пернатому существу в круг выбежала очень знакомая Клейменная. Эля что ли. Вечно путал имена девчонок. Это Алина или Эля?

- Клоуны…

Похоже я руководил не доблестной охраной округа, а детским садом – Ромашка. Когда Каратели не на важном задании, им лишь бы посмеяться.

- Три! – от неожиданно озвученной цифры не сразу начал двигаться.

Это самая необходимая победа. В противном случае – это финиш, к которому пришел к своим годам.

Бой один на один. Сколько похожих боев провел за место зама начальника Карателей по нашему округу? Пять лет боев, как вспомню, сколько кишок выпустил, кошмары до сих пор снятся.

Вовремя боя я действовал привычно, чисто на инстинктах. Уже по окончанию анализировал свое поведение и почему так или иначе поступил.

А во время боя азарт, желание помахать кулаками – это естественно для мужчины, выпустить пар. У меня очень много агрессии, проблем, и злости на судьбу -- эти черные эмоции я выпускал на Твардовского. Думал будет проще, но нет, пацаненок удивил.

Удар от меня.

Отскок и в ответ удар в меня.

Едва-едва увернулся, отогнув морду в бок. Твардовский едва под глаз не вдарил.

- Шустрый! – пришла веселая мысль.

Низкий, на первый взгляд слабее, но сука шустрый, как насекомое, хлопал с одной стороны, а Твардовский уже с другой. И признаюсь, понял -- недооценил комара. В процессе боя зрачки у Клеймённого покраснели, словно он принял боевую форму, наподобие формы Карателей (Спец режим, усиливающий наши тела и мощность удара, когда наши тела покрываются твердыми венами и почти разрывают кожу).

От нас следовали бесконечные удары по роже, по туловищу, куда доставали.

От скорости движения даже вспотел. Азарт затягивал, да и все равно надо было его ручонки оторвать, успел же полапать Диану, но как таковой злости на пацана не испытывал. Не мог искусственно взрастить в себе ненависть к нему. Передо мной был враг – Клейменный, существо, которое я с рождения ненавижу, урод, который яйца подкатывал к Диане, и тот, кто должен умереть на благо мне и Диане. А нет злости, та не бурлила во мне, не кипела в жилах и потому я передвигался достаточно медленно. Я не мог заставить себя желать победы, а это всегда девяносто процентов успеха в бою.

Пытался заставить себя закипеть, полыхнуть ненавистью, но нет. Что-то не давало.

Пропустил намеренно удар в челюсть, чтобы с контратаки взять пацана за шкирку и приложить об колено. Боевая форма пацана начала ухудшаться: выдохся, волосы взмокли от пота, громко и хрипло дышал. Понятно, что у таких форм есть серьёзные последствия, Клейменный заставлял тело работать в запредельной нагрузке.

Но почему-то я помедлил, не пошел в контратаку.

Намеренно медлю…торможу атаку…делаю вид, что очухиваюсь от его мощного удара…даю пацану время…

А тот выхватывает складной нож из штанов.

Затем серебристый свет и в груди замирает острая сталь, которая прошла меж ребер.

И тогда стало понятно, что я упустил последнюю возможность для себя и Дианы. Смерть Твардовского на главной площади – это единственная возможность для нас с Дианой быть вместе. Со временем Дианы бы простила мне смерть друга, но вот СЕБЕ бы до последнего дня не простила – если бы ради ее благополучия сдох друг.

Не было насмешки или пренебрежения в голубых глазах паренька, не было злобы или довольствия от победы над проигравшим. Возможно даже где-то проблески сожаления, но сжав челюсти, Клейменный, крепко держа рукоять ножа, с огромным усердием повернул сталь внутри меня. Острие сильнее разодрало мясо в груди, кончик ножа противно чиркнул по ребрам.

А во взгляде паренька пока совершал это действие -- ноль пренебрежения, а простое знание – надо. Так надо.

И я понимал -- надо. Надо чтобы рот заполнился кровью и из уголка сомкнутых губ полилась тонкая струйка.

Твардовский, заторможено отходя назад, продолжал пристально смотреть за мной. Как я справлюсь с внезапно многократно усилившимся притяжением к земле.

А я правда отчаянно боролся не завалиться на асфальт. Балансировал на шатких ногах, пока в ушах шумела кровь, но все-таки повержено позорно грохнулся на колени.  Перед глазами расплылся уходящий соперник.

- Илья!!!

Мне не показалось беспокойство в ее голосе? Отчаяние? Я все-таки ей не безразличен? Это, как бальзам на открытую рану, мое болеутоляющее.