Девочка по имени Аме

* * *

Честь и верность Бизен-дэн

— Твой отпрыск? — Данте не понравился этот взгляд сразу. Какой-то он был слишком… неприязненный?

Перед ними стоял Бог-Правитель Пожиратель Зла, который в этом перерождении носил имя Эдгар. Данте покосился на него, вдруг ощутив несвойственную ему робость. Может быть, эти чувства возникали из-за внешности Эдгара?

Обычно ками изящны и тонки. Обычно их движения плавные, текучие. Эдгар был далеко не таким. Высокий и широкоплечий, казалось, будто он высечен из камня — такими резкими и грубоватыми чертами обладал. Мощное туловище, бугры мышц, которые перекатывались под совсем не бледной кожей, присущей ками, производили впечатление. Бог-Правитель Пожиратель Зла целиком и полностью оправдывал свое имя. Он имел вид грозный и варварский — яркие медные волосы вопреки традициям ками были только до плеч и выглядели всклокочено. Один глаз скрывала повязка, другой — полыхал яростным фиолетовым огнем. Этот ками носил широкие темно-синие шаровары-хакама и такого же цвета хаори, верхнюю накидку с белым моном Хатимана на спине. За поясом были заткнуты мечи в простых и потертых ножнах, за спиной он носил лук.

— Мой, — кивнул Хорхе, хитро щурясь. Он внимательно следил за реакцией Данте, и, похоже, она его сейчас забавляла.

— Хилый. И, скорее всего, такой же неумеха, как и ты. Яблочко от яблони… — Эдгар скривился. Данте же ощутил недоумение: этот ками хотел их оскорбить?

— И все же, я твой командир, — голос Хорхе стал сам мед. — И я обошел тебя. Помнишь?

Эдгар повернул голову к трибунам, делая вид, что суета вокруг них, его неимоверно занимает. Старое соперничество? Данте начал понимать. Единственное, что не укладывалось в его голове: как Хорхе это удалось? Ведь даже недавно пробужденный Амэ-но-удзумэ-но микото ощущал ту зловещую ауру силы, которая разливалась вокруг него.

— Помню, — наконец согласился лучник. — Но до сих пор считаю это случайностью.

— Ну-ну, — Хорхе позабавило это заявление, он наклонил голову и окинул Эдгара насмешливым взглядом. Тот стиснул челюсти, но промолчал.

— А моего милого Данте можешь не щадить на уроках. Ему будет полезно… — куратор Синсэн Аши посмотрел на своего отпрыска со злорадством. Данте хотелось возразить, и он уже для этого открыл рот, но обернулся Эдгар, и снова просверлил взглядом. Молодой Хищник подавил желание поежиться, и поэтому хмыкнул и отвернулся. Его чувство собственного достоинства было спасено.

Они — это Данте, Ебрахий и еще два десятка незнакомых молодых ками, которые, как представил родитель, были их однокурсниками, находились в большом зале. Большой зал занимал почти весь первый этаж Главной башни, самого огромного и внушительного сооружения всей Академии Аши. Главная башня — это единственное строение, которое было сделано из камня, а не из дерева. Хорхе бегло объяснил, что на первом этаже находится большой зал, в котором и проходят собрания всей Академии, а на других этажах — служебные помещения и кабинет ректора.

Большой зал казался, действительно, большим. Он без труда вмещал в себя всех обитателей Академии. Если задрать голову, то можно увидеть, что высокий потолок украшен изящной лепниной. А присмотревшись — угадать фигуры богов и йокаев. Но не лепнина сразу бросается в глаза, когда поднимаешь взгляд. А большой, черный, будто давящий на тебя, мон Хатимана на потолке. С противоположной стороны от входа располагался балкончик. Наверное, оттуда вещает ректор, — подумалось Данте, когда он увидел его.

Когда они зашли в большой зал, Данте был оглушен. Нет, конечно, у него был опыт светских приемов. Но это ведь совершенно другое дело! Когда ты внезапно попадаешь в царство Аши, где в черном ходят Сейто, а в черно-синем — преподаватели, и в этом море яркими, ослепительными пятнами выделяются ками — изящные и тонкие, в разноцветных шелках, с необычайными цветами волос, то есть чему изумляться. Это поразительная картина, которая еще вчера была сном, красивой мечтой, теперь вдруг воплотилась в жизнь. Данте бы себя ущипнул, чтобы убедиться в реальности происходящего, но он еще не особо освоился со своими когтями, поэтому решил не рисковать.

Но не успели ками войти в большой зал, как к ним подошел Эдгар и завел разговор про отпрысков.

— А этот Цукиеми? — Эдгар указал на Ебрахия небрежным кивком головы.

— Мой родитель Цукиеми-но микото, — не выдержал тот. Он выглядел задетым грубостью и бесцеремонностью этого ками. Наследный принц, который не привык к грубости. Данте его слишком хорошо понимал.

Эдгар же обратил на него внимания не больше, чем на третьего Аши в правом углу. То есть — никакого.

— И кого мне учить придется…

Хорхе засмеялся, а Эдгар принялся пробиваться вперед сквозь толпу. Все зазевавшиеся или несогласные освободить дорогу получали или плечом, или рукой. Данте сделал несколько коротких шагов и заглянул в образовавшийся стараниями своего будущего наставника меча коридор. В нем промелькнуло несколько Аши, и кажется, Данте даже увидел тонкую фигуру Отомо Хидехико. Его конский хвост настолько бросался в глаза, что вычислить того в толпе оказалось несложно. Рассудив, что рядом с Хидехико может находиться Акито, Данте нырнул в образовавшийся коридор, но был перехвачен Хорхе за косу.

— Сдается мне, что у тебя с Эдгаром будут проблемы, — сказал родитель, демонстративно перебирая когтями кисточку косы Данте.

— Да? Почему? — Хищник улыбнулся и мягко изъял из рук Хорхе свои волосы.

— Школа Сошу любит талантливых к бою. К сожалению, у Бизен другие достоинства.

— Или он будет вымещать свою ненависть к тебе на мне. Это недостойно, — Данте покачал головой.

— Ах! С чего бы ему меня ненавидеть? — прикрыл хитрые золотые глаза Хорхе.

— Конечно, у него нет ни одной причины для этого.

Данте увидел, что толпа странным образом заволновалась, и поднял голову к балкону, отвлекаясь от очередного увлекательного разговора с Хорхе. И хотя балкон еще пустовал, атмосфера изменилась. Аши потянулись к центру зала, выстраиваясь в колонны. Делали они это быстро и слаженно, не считая, конечно, первокурсников. Они озирались, как потерянные, краснели и выполняли множество бесполезных движений. Наставники, немолодые Воины, обходились с ними терпеливо и все объясняли. Чего не скажешь о родителе…

— Хищники! — Хорхе поднял руку. — Подойдите все ко мне.

Молодые ками нехотя обступили своего куратора. Все такие разные, от природы вспыльчивые и непокорные. Они уже начинали потасовку, потому что выяснилось, что кто-то кого-то толкнул локтем, а разнимать пришлось Хорхе. Данте наблюдал за ним с весельем. Сложная выпала работа на долю родителя. Очень сложная…

Куратор с горем пополам разнял драчунов, выстроил всех по школам и вздохнул с облегчением, потому что оказалось, что он успел как раз вовремя: на балкон вышел ректор Рихард, Бог Войны. Он был в черном свободном кимоно, на котором синим были вышиты моны Хатимана. Данте раньше не обращал внимания на внешность ректора Академии, считая ее простой, ничем не примечательной и даже обычной, но сейчас, познакомившись с несколькими ками поближе, понял, что Рихард старался выглядеть человеком. Он носил короткую прическу — его черные волосы даже не доходили до плеч, как у Эдгара; и одевался не так вычурно, как остальные ками. А глаза у Рихарда серебристо-синие, редко смотрели прямо на собеседника, больше были прикрыты черными, пушистыми ресницами. Ректор Академии часто щурился, будто от яркого света.

Хатиман подошел к бортику и положил руки на перила. Взгляды всех присутствующих обратились к нему. Данте знал, что здесь есть те, кто видят знаменитого ректора впервые. Серди таких оказался и Ебрахий. Он смотрел на Хатимана со смесью недоверия и даже разочарования. Данте его понимал: после царственного Цукиеми Рихард казался простоватым…

— Я — ректор Академии Аши, Хатиман, приветствую Сейто Аши Кагемуси и Синсэн Аши Сюгендо, — произнес он медленно и спокойно, выдерживая небольшую паузу для эффекта. — В этом году, как вы все знаете, оба наших факультета, которыми мы безмерно гордимся, могут похвастаться новым набором*… (прим. автора: Рихард имеет ввиду то, что ками набирают в Академию только раз в двадцать лет) — его голос тонул в огромном зале, в котором сейчас собралась вся Академия. Мягкий, завораживающий, красивый голос. Его хотелось слушать вечно. Данте и слушал. Но мысли постоянно возвращались к Акито, и от волнения слабели колени: братик где-то здесь. В этом же зале!

— …вы знаете, почему в факультет Аши Сюгендо разделен на школы? Давным-давно, во время исхода пятого или быть может шестого, — Рихард извиняющееся пожал плечами. — Точно помнит только лишь моя супруга Эхисса и ее сын Цукиеми, к сожалению, я тогда еще не родился. Древний род Накатоми дал предсказание о том, что самые верные спасут Поднебесную от разрушения, самые мудрые направят их, самые хитрые поддержат их, самые сильные защитят их, и самые чуткие сложат об этом поэму. И с тех самых пор мы разделяем Хищников на школы. Самых верных определяем в Бизен, самых мудрых — в Ямасиро, самых хитрых и гордых — в Ямато, самых сильных — в Сошу, и, наконец, самых чутких — в Мино…

Хорхе пренебрежительно фыркнул, глядя на своего родителя, который с воодушевлением рассказывал о делах давно минувших дней.

— Я эту речь уже в четвертый раз слышу, — он приложил длинные пальцы к вискам, показывая, как огорчен этим. — Мог бы хоть ради приличия сочинить что-нибудь другое! О, мой слух!

— Но мы ее слышим впервые, — пожал плечами Ебрахий, и был удостоен испепеляющего взгляда.

— То есть меня тебе не жалко, да?

Ебрахий промолчал. Но молчание — это знак согласия… Хорхе, конечно, на этом успокоиться не мог.

— На самом деле все не так было, — сообщил он с презрением. — Совершенно.

— М-да? — вытянул шею Данте, чувствуя, что его родитель сейчас в настроении рассказывать. Очень редком настроении.

Хорхе серьезно кивнул.

— Разделение по школам существовало с самого рождения ками. Иначе, как им подбирали кольца?

— Ну… не знаю…

— Эх, темнота… — вздохнул Хорхе. — "Школы" существовали всегда. Это ведь наша внутренняя суть!

Он отвернулся и сделал вид, что снова слушает ректора. Тот говорил сейчас что-то о Сейто Аши. Данте благополучно пропускал эти слова мимо ушей. Он смотрел на Хорхе, который взялся за меч, что подвесил сегодня к поясу справа. Нет, он совершенно не хотел пускать его в ход, просто невольно коснулся его, когда воспоминания о том, как он, еще будучи Синсэн Аши, дрался за Академию…

— А бывает так, что ками теряет меч? — спросил Данте.

— Бывает… — отозвался Хорхе. — Но без него ками почти никогда не выживают.

Родитель не поворачивался к Данте, но и без того было понятно, что эта тема для него является болезненной. Амэ невольно вспомнил о том, что у ками есть традиция носить украшения своих друзей, и вдруг задумался: а эти бесконечные браслеты, эти заколки и цепочки были способом продемонстрировать свою индивидуальность или свидетельствовали о том, что Хорхе пришлось многих своих друзей проводить в Царство Вечной Ночи?